Вячеслав Яцко - Убийство профессора

- Это усложняет дело, - согласился Рогов. – Могу я взглянуть на документы?

Он протянул руку, и Муркин неуверенно отдал ему бумаги.

Рогов просмотрел их и сказал:

- Предлагаю сделать следующее. Я оставляю документы у себя. Господин Ларин встретиться со всеми этими людьми возьмёт у них письменные отказы от претензий к Смирновой. Если он это сделает, бумаги исчезнут, а Смирнова выйдет на свободу. Если ему не удастся это сделать, я возвращаю документы, и капитан даёт им законный ход.

Муркин сжал губы, демонстрируя неудовольствие.

- Разумеется, господин Ларин должен возместить сержанту Аварову и одиннадцатому полицейскому участку ущерб, нанесённый его подзащитной. А вам, капитан, следует снабдить Ларина списком пострадавших от действий Смирновой и их адресами.

Муркин принял невозмутимый вид. Они пожали руки.

-- Мы ещё увидимся, - сказал мне Рогов и ушёл.

Муркин сел за стол стал прилежно писать, составляя список потерпевших.

Я внимательно посмотрел на него. Было очевидно, что это - обычный офицер, который хорошо знал принятые правила и понятия и старался избегать неприятностей. Общей практикой в районных участках и отделениях была сортировка задержанных на две группы. В одну входили те, у кого были влиятельные родственники или покровители. Их информировали о происшествии, и они прилагали усилия для того, чтобы замять дело. Полицейские получали поощрения, повышения, деньги. Все остальные задержанные подпадали под общие юридические процедуры. Если полицейских возникали сомнения в личности задержанного, они старались её установить, как и вышло в случае с Ольгой. Муркин всё сделал по понятиям и ожидал вознаграждения. И я его не подвёл.

Он подал мне свой список, а я вытащил бумажник.

- Это для Аварова, лично для вас, а также дополнительная сумма для Смирновой, если ей что-то понадобиться, - пояснил я, улыбаясь и изображая признательность. – Кстати, как она?

Муркин включил рацию.

- Это ты, Сидоров? Что там с женщиной из третьей камеры?... Блондинкой? – он вопросительно посмотрел на меня. Я утвердительно кивнул. – Ну да, блондинкой…. Нет, её фамилия Смирнова, как выяснилось. Кто там еще в камере?...И что они делают?...Да ну?

Он отключил рацию и доложил:

- Она в камере с тремя проститутками. Сейчас они поют.

- Что они поют ??? – изумился я.

Муркин пожал плечами:

- Можно сходить самим да посмотреть.

Мы вышли из кабинета, спустились в подвал и вошли в коридор с камерами, в которых содержались задержанные. Коридор заполняли звуки известной народной песни.

выводили женские голоса, среди которых я сразу же узнал ольгин контральто.

Что ж, я мог быть спокоен за неё. Как видно, она отлично адаптировалась к тюремным условиям. Может быть даже, у неё была предрасположенность к жизни в заключении.

- Последний вопрос, капитан. Сколько у меня времени?

- Я не могу её держать больше 24 часов. Так что крайний срок – следующее утро. Но чем быстрее, тем лучше. Я буду на дежурстве всю ночь

Мы пожали руки, и я отправился готовиться к своей одиссее.

Я сидел за письменным столом, изучая список Муркина. Я решил вначале вернуться домой и обдумать ситуацию в спокойной обстановке. Капитан проделал хорошую работу. В списке были указаны фамилии, имена, отчества, адреса, паспортные данные и даже телефонные номера, т.е. вся информация из полицейских протоколов. Сам список был на удивление небольшим и включал всего четыре человека.

"Ресторан будет открыт всю ночь, и найти менеджера не составит никакой проблемы", размышлял я. "Туда нужно идти в последнюю очередь. Поскольку сейчас четверть одиннадцатого, я должен найти остальных до того, как они лягут спать. В первую очередь нужно найти Снегову, которая пострадала больше всех, и которую отвезли в больницу с 'множественными резаными ранами'. Студенты – это, наверное, те, кто сидел за столом, разбившимся, когда на него упало тело Снеговой. Интересно посмотреть на тело, от которого столы разлетаются на куски.

Я открыл свой ASUS Zenbook и напечатал стандартные отказы от претензий, так что оставалось только поставить подписи. Затем позвонил в больницу, куда доставили Снегову. Мне вежливо сообщили, что госпожа Снегова уехала домой после того, как обследование показало, что у неё отсутствуют серьёзные повреждения. Это было хорошей новостью. Уладить дело со Снеговой становилось намного легче.

- Слушаю, - ответил мне приятный женский голос.

- Здравствуйте, Мария Владимировна. Это говорит Алексей Ларин. Извините за поздний звонок, мы с вами не знакомы, но …

Она прервала меня:

- Мы не знакомы, но я вас знаю! Вы защищали мою подругу, Алину Крылову. - (Снегова ссылалась на бракоразводный процесс, который я выиграл). - Она была в восторге от вас, - щебетала дама. Было ясно, что она чувствует себя хорошо, а травмы, полученные в ресторане, никак не сказались на её речевых и вокальных данных. – Вы прямо сотворили чудо, доказав, что у её мужа была вторая семья и незаконный ребёнок. Алине удалось отсудить его коттедж, машину и половину всех денег! После суда она смогла позволить себе отдохнуть на Багамах!

Я понял, что если её не прервать, она будет болтать до бесконечности, и сделал это в достаточно грубой форме:

- Извините, Мария Владимировна, но я хотел бы объяснить цель своего звонка.

- Да, да, конечно, я вас слушаю внимательно.

- В настоящее время я веду ещё одно дело и мне нужна ваша помощь. Могли бы мы встретиться прямо сейчас?

- Дело в том, что я не могу выйти…, - замялась женщина, - разве что у меня дома…хотя это не очень удобно, я ведь живу одна. Впрочем, если это так необходимо…Не зря ведь говорят, что адвокат - как врач.

- Большое спасибо! Буду у вас через полчаса.

Я отключился и делал глубокий вдох. Мне был знаком этот тип женщин. Они простодушны, добродушны, любят поболтать, покушать… И из них получаются неплохие жёны, если они не полные дуры, что, как правило, и имеет место быть. Добиться того, что тебе нужно от такой дамы достаточно просто: нужно её внимательно слушать, проявлять искренний интерес, задавать вопросы, соглашаться с её выводами. Время от времени я прибегал к такой тактике, но если использовать её постоянно, можно сойти с ума, и я понимал своих знакомых, которые бежали от таких дам, как чёрт от ладана.