Лариса Бесчастная - Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники

Всё ясно! Этот деятель действительно контролирует оборот наркотиков, да вот беда: гребёт под себя. Он знает, что сумки у меня нет, а о том, что воблу у меня спёрли, он мог узнать только от Рената! Значит это он спровоцировал распрю между двумя группировками, в одной из которых была эта Алиса, а в другой — Ренат? Он меня что, за дуру принимает? Да разве бы мог он установить личность моей рыжей попутчицы меньше, чем за сутки, если бы заранее не знал, кто именно повезёт из Астрахани запретный груз? А тут нате вам: он уже управился! Прямо-таки ударник наркофронта! Ударник, мать его… На всех фронтах… А интересно: на кого он работает? На «рыжую» группировку или на «раскосую»? Такой ушлый опер вполне может сотрудничать и с теми, и с другими. Это же вполне в его духе: и нашим, и вашим! Главное, чтобы денежку платили.

Гад! Пугать меня вздумал! Сам по уши в дерьме, так и меня хочет испачкать! И уж будьте уверены, эта сволочь перероет и перевернёт с ног на голову всё моё окружение и будет гнобить нас, лишь бы найти свой дорогущий товар! А это значит, что я должна всех обзвонить, чтобы предостеречь от нервотрёпки, а то и беды…

Позвонив Алле Григорьевне, Николаше и бабушке, я закурила вторую сигарету и снова прокрутила в голове всю «беседу» с Челноковым. Всё сходится: он оборотень! Удовлетворённая своим анализом ситуации я поспешила в метро, заранее расстраиваясь от того, что вынуждена буду огорчить свою верную подругу.

Тоська встретила меня насторожённым взглядом и, привстав от нетерпения, выдохнула:

— Ну?!!!

Я села напротив и виновато улыбнулась:

— Всё очень дерьмово, подружка. Этот Челноков дрянной челеовечишко и у меня нет ни тени сомнения, что он из наркомафии… — я пересказала подруге весь допрос в мельчайших подробностях и выдала пессимистичное резюме: — Теперь я уверена, что кроме братков из двух группировок за мной будут гоняться и люди Челнокова. Ты же понимаешь, что он не в одиночку пашет в этом прибыльном бизнесе, а также, что он обменивается информацией с обеими бандами.

— И что ты будешь делать? — после тяжёлой паузы спросила Антонина побелевшими губами. — Ты что-то придумала?

— Кое-что я сделаю прямо сейчас, — информировала я её, — а об остальном подумаю. Знаю одно: ни у кого из родных и знакомых жить не буду. По крайней мере у тех, о ком, наверняка, известно этому, прости Господи, блюстителю порядка… — Тоська растерянно взглянула на меня и я высказалась конкретней: — Ни у тебя, ни у твоей матери и Николаши, ни у тёти Али в Крюково я не появлюсь. Не буду драпать я и в Астрахань. Там у них есть свои братки и одного из них, прыщавого и отёкшего я видела…

— И куда же ты спрячешься? — проблеяла Тоська.

— Сегодня укроюсь у соседки тёти Муси, — бодро ответила я, — туда им нет резона соваться, да и женщина она хитрая и боевая, мы с ней придумаем что-нибудь. А с тобой я буду перезваниваться. Конспиративно… — Тоська подняла на меня совершенно обалдевшие глаза и я без всякого умысла «добила» её: — Поднимайся, подруга, поедем к нотариусу писать завещание!

— Какое ещё завещание?!!! — возопила Тоська. — Ника! Опомнись! Ты совсем заигралась в криминал! Сериалов насмотрелась?!

Ну вот! А я-то думала, что у Антонины нервы крепче. Мне вон как страшно, но я же держусь! Я налила воды в стакан и сунула его подруге в руку:

— Госпожа Миллер! Возьмите себя в руки!.. — шефиня жалобно хлюпнула и я обняла её за плечи: — Тосенька, не раскисай! Ни во что я не играю. Всё слишком серьёзно. И я должна обеспечить безбедность сына и бабушки… — подруга опустошила стакан и немного успокоилась. — Знаешь, когда отец надумал бросить нас, — начала я издалека излагать своё намерение, — он заранее позаботился, чтобы у нас не было проблем с квартирой. Короче говоря, он оформил свою часть жилья как подарок мне на восемнадцатилетие. А квартира была профессорская: огромная, в центре города… Она досталась отцу от его родителей, они оба были профессорами. Да и мой отец тоже… Мы с мамой так радовались, думали это проявление его любви к нам… — я помолчала, гоня сердечную боль от грустных воспоминаний о беспечной юности, и повела свой монолог к концу. — Так вот, Тосенька, я хочу завещать тебе свою квартиру и мою долю в бизнесе! — Тоська возмущённо дёрнулась и я сжала её плечи. — Не кипятись! Просто я безгранично тебе доверяю и уверена, что ты позаботишься о моём Никитке. Если вдруг со мной случится самое плохое… — подруга снова вскинулась и я рассердилась: — Будь добра! Дослушай до конца! Мне больше некому довериться, кроме как тебе! Я хочу, чтобы ты сдавала мою квартиру, часть денег отсылала бабушке, а когда Никитка вырастет передарила её ему! И пойми, чтобы победить, я должна быть абсолютно спокойна за тех, кого люблю, иначе в самый ответственный момент я дрогну и тогда уж точно пропаду!

И Тоська неожиданно сдалась:

— Ладно, поехали к твоему нотариусу… И давай выйдем дворами… На всякий случай.

Усаживаясь в Тоськин форд, я бросила взгляд на входную дверь и вздрогнула: Ренат! В том же жёлтом пиджаке. Значит мои подозрения насчёт Челнокова верны? Иначе, откуда он знает место моей работы? Ну не Калмыков же дал этот адрес Ренату! Нет, это было бы слишком…

— Тося, — глухо позвала я подругу, — посмотри на вход в офис. И будь поосторожней, не пялься! Видишь? Этот тот самый парень, который спёр нашу чудную воблу и кокнул рыжую курьершу в автобусе.

Мы проехали целый квартал, пока у Тоськи прорезался голос:

— Выходит, ты была права. Тебе действительно надо прятаться, Ника. И в офисе появляться опасно… — она вздохнула и озвучила свою глубинную мысль: — Как же я теперь буду управляться? Одна я не потяну нашу «Тоннику»!

Я попыталась обнадёжить свою начальницу и компаньонку:

— Не переживай, подруга. Я ведь тоже не смогу без нашего дела. Куда бы я не отправилась, я везде буду работать на нашу «Тоннику». Открою филиал… — и я позволила себе чёрный юмор: — Прямо в центре ада. В самом горячем районе. А через небесную канцелярию буду слать тебе свои рисунки и чертежи…

— Заткнись, дура! — грубо оборвала меня Тоська. — И думать об этом не смей! Мы с тобой обязательно победим эту зарвавшуюся наркомафию!

— Мафию победить нельзя, Тосенька, — хмыкнула я, — мафию можно только возглавить!

— Значит возглавим! — постановила Антонина и мы возбуждённо захохотали.

На нотариуса у нас ушёл ровно час и, отправив начальницу на работу, я начала своё бродяжничество. Хотя, конечно, на бродяжничество мои похождения не похожи, потому что бродяги наслаждаются свободой, а я, едва выйдя из метро, вынуждена была опасаться слежки. Потому по дороге к своему двору я так извертелась, что у меня заболела шея. И, разминая хрустящий затылок, я чуть не проглядела сторожа возле своего подъезда.