Людмила Милевская - Дурдом на выезде

На этот раз Александра не сплоховала — отличную байку сплела, чем повергла старого друга в ужас и суету.

— Знаете ли, у меня появились проблемы с памятью, — весьма артистично закатывая глаза, призналась она и, поочередно хватаясь за представляемые полушария, пояснила: — Тут помню, а тут уже нет. А потом наоборот: тут не помню совсем, а вот тут до мельчайших подробностей. Порой, даже то, чего не бывало.

Сэр Генри остановился, как вкопанный, и наконец Александра узнала, что его холеная физиономия может быть и не радостной.

— Горе какое! — проревел он по-русски. — Как же случилось с вами несчастье?

— После автомобильной аварии, — капнув слезой, сообщила Ася и, подражая опереточным героиням, заверила: — Но вас, мой незабвенный сыр Генри, я почти сразу вспомнила. Очень рада видеть опять своего дорогого мистера Бредфорда!

— Сэра, — уточнил переводчик.

— Да-да, сыра, — поправилась Ася, мысленно отмечая, что пока, вроде, выкрутилась.

Однако, дальнейшее показало, что не выкрутилась, а запуталась окончательно.

— Постойте, но как же быть с вашей памятью? — суетливо забеспокоился Бредфорд.

Он забегал вокруг Александры и переводчика, о чем-то усиленно размышляя. Потом вдруг остановился, изучающе осмотрел лицо своей старой подруги и строго спросил:

— А почему вы мне об аварии не сообщили во время последнего нашего разговора?

Не моргнув глазом, Ася солгала:

— Не хотела расстраивать.

— Ну да, ну да, — рассеянно кивнул Бредфорд и с чувством воскликнул: — Однако, как это неприятно!

— И невовремя, — подсказал переводчик.

Пока Ася пребывала в раздумьях что означает «невовремя», Бредфорд вдруг ошалел.

— О! И это еще! — хватаясь за сердце, взвыл он. — Вот беда! А ведь я, моя дорогая, неоднократно предупреждал вас: лихачество не доведет до добра, — напустился вдруг он на Александру. — Разве можно гонять в центре города?

Ася немедленно согласилась:

— Конечно нельзя.

Бредфорд удовлетворенно кивнул:

— Наконец-то вы поняли. Хоть такой ценой.

Она его успокоила:

— Я теперь совсем за руль не сажусь.

— Почему?

— Водить разучилась. Когда очнулась после аварии, даже не знала, что умею водить. Я так удивилась, когда мне права мои показали.

— Но почему? — поразился Бредфорд.

— Абсолютно была уверена, что в автомобиль садилась лишь пассажиром.

Этим сообщением Александра окончательно повергла «сыра» Генри в уныние. Глядя на его кислую физиономию, теперь трудно было даже представить, что он когда-то умел улыбаться.

— Ой, как все неудачно, — растерянно заскулил баронет. — Александра Ивановна, если с памятью вашей так плохо, то как же дела обстоят с вашей речью?

Оживляясь, Ася воскликнула:

— О-о, с речью у меня все прекрасно! Через три часа после удара речь восстановилась в прежнем объеме. Как видите, здесь я в полном порядке.

Сэр Генри нетерпеливо всплеснул руками:

— Да я не о той речи вам говорю! Как быть с вашей речью, которую вы должны заготовить? Где ваша речь? Вы ее написали?

— Что-о?!

— Где ваша речь? Вы ее написали? — воскликнул сэр Генри, нетерпеливо всплеснув руками.

— Что-о?!

— Речь! — повторил он.

Александра запаниковала:

— Речь? О какой речи вы говорите? Что я должна была написать?

Переводчик учтиво ей подсказал:

— Все с нетерпением ждут вашу блестящую речь. Вы известный оратор.

— Я известный оратор? — изумилась она и подумала: «В общем да, на мужа порой неплохо ору, но без свидетелей, все как учат в женских журналах. Но кто эти „все“? Почему они ждут мою речь? И, главное, где?»

— Простите, а где я должна эту речь произнести? — осторожно спросила Ася.

Бредфорд окаменел, а переводчик учтиво ответил:

— На конгрессе все будут ждать с нетерпением вашу блестящую речь.

— На каком, простите, конгрессе? — цепенея, воскликнула Ася.

На сэра Генри было страшно смотреть. Он побледнел и, схватившись за голову, взвыл:

— О-о, как все плохо! О-о, как вы пострадали! О-о, как и мы пострадаем теперь!

— А программа визита насыщена, — подлил масла в огонь переводчик.

— Какая программа? — брякнула Ася, после чего сэр Генри зажмурил глаза и понесся вперед, будто конь ослепленный.

Переводчик за ним поспешил, Ася — за переводчиком. Таким образом все понеслись. Асе понравилась эта компания. Она решила вписаться в нее любым способом — надо же Стерляди навредить.

— Успокойтесь, сыр Генри, — причитала она, старательно его нагоняя. — Это временное затмение. Так бывало не раз, но память все возвращала. Если вы подробно расскажете, что я делать должна, то, клянусь, память вернется. Я произнесу вашу речь!

Бредфорд резко затормозил — переводчик налетел на него — Ася — на переводчика: таким образом все остановились.

— Я произнесу вашу речь, — повторила обещание Александра, с трудом переводя дыхание.

— Ваша форма ни к черту, — констатировал Бредфорд и посоветовал: — Пора вам на тренажеры. Запыхались с двух шагов.

— Да-да, — кивнула она и опять повторила: — Я произнесу вашу речь.

Сэр Генри озадачено хмыкнул и поправил ее:

— Вашу речь, милочка, вашу.

Она согласилась:

— Мою речь, мою, только вы поподробней введите меня в курс проблем.

— А что, это выход, — сказал переводчик.

Бредфорд с надеждой воскликнул:

— И вы действительно справитесь?

— Ну да, — подтвердила она.

— Вы осилите важную речь? — не очень поверил Бредфорд. — И ничего не забудете?

— С речью у женщин вообще нет проблем, — заверила Ася. — Справлялась пока. Игорь даже меня журит, что рот мой не закрывается.

— Да-да, вы отличный оратор, — согласился сэр Генри и с тревогой спросил: — А что говорят ваши врачи?

— Хороших врачей я не нашла, а плохие сказали, что болезнь излечима, — ответила Ася, подумав, что озвучила слишком скудную мысль.

Однако сэра Генри она окрылила. Радость вернулась к нему, он с пафосом заявил:

— Тогда мы прибегнем к услугам лучших специалистов. Надеюсь, к церемонии открытия вы вернетесь в отличную форму.

Деловито Ася осведомилась:

— К какой церемонии?

— Нет! Я не могу! — взвыл бедный Бредфорд и, подхватив Александру под локоть, потащил ее к выходу так, словно собирался брать над ней опекунство.

— Нет, вы неправильно поняли, — запротестовала она. — Я абсолютно нормальная.

— Вижу, — коротко бросил Бредфорд.

— Но это после полета болезнь немного вернулась. На самом деле я в полном порядке.

Сэр Генри остановился и, сохраняя тревожное выражение, попросил:

— Дорогая, Александра Ивановна, умоляю вас, в случае любых происшествий и по любым проблемам обращайтесь лично ко мне. И предупреждайте! — повысил он голос. — Предупреждайте, не опасаясь меня расстроить! Вы слышите? Впредь, предупреждать! Спасибо, что не приехали на конгресс вообще без головы.