Людмила Милевская - Дурдом на выезде

Она и опомниться не успела, как оказалась в своем номере в объятиях Майкла Стоуна. Он тут же рассерженно завопил:

— Александра Ивановна, где вы были?

Ася надулась:

— Я что, под арестом?

— Нет, что вы, — смутился Стоун и пояснил: — Волнуюсь только в связи с вашей болезнью.

— Я гуляла, — буркнула Ася и попросила: — Пожалуйста, оставьте меня, не мешайте репетировать речь.

Переводчик радостно встрепенулся:

— Да-да, конечно, не смею вас отвлекать.

Он исчез, но когда Александра попыталась вторично выйти из номера, дорогу ей преградила горничная:

— Ваш костюм, госпожа Ушакова, примерьте.

Пришлось примерять. Костюм сидел, как влитой — в нем Ася окончательно стала похожа на Стерлядь. А когда она забрала кудряшки в строгий пучок, то сама же и ахнула:

— Игорек не смог бы нас различить!

Ей нестерпимо захотелось домой. И опять заныло под ложечкой. Выпроводив Элизу, Александра вновь попыталась покинуть номер, но теперь наткнулась на Стоуна: он вел доктора Бредфордов.

— Сэр Генри волнуется за ваше здоровье, чем вам это не нравится? — шепнул переводчик Асе, заметив ее кислую мину.

— Я совершенно здорова, — отмахнулась она, все же позволив себя осмотреть.

Доктор долго щелкал пальцами перед ее глазами, заглядывал в рот, оттопыривал веки, молоточком по коленям стучал, после чего подтвердил, что Ася здорова и даже в отличной форме.

Озадаченный Стоун его проводил и тут же вернулся сообщить Александре, что память к ней вернется сама собою.

— Уже возвращается, — заявила она.

— Тогда займитесь, пожалуйста, речью, — посоветовал переводчик и оставил ее в покое.

— Займитесь, пожалуйста, речью!

«Ага, дуру нашел! Как бы не так!» — подумала Ася и опять попыталась улепетнуть едва за Стоуном закрылась дверь.

Но, высунув нос из номера, она поняла, что от речи не отвертеться: по коридору разгуливал незнакомец, тот с чемоданом, в котором гантели. Правда, теперь он был без чемодана, но по-прежнему явно имел к Александре претензии.

— Кто вы такой? — прошипела она.

— Будто не знаете, — парировал он.

— Вы преследуете меня от Москвы!

Мужчина ответил с горькой иронией:

— Как вы догадались?

И тут ее озарило:

— Значит, я не ошиблась! Вы действительно украли мой чемодан!

— А вы мой, — зло усмехнулся в ответ незнакомец и снова спросил: — Что с вами?

— Со мной ничего, — буркнула Ася.

— Тогда идите учить свою речь.

Она хлопнула дверью и взвыла:

— Речь! Черт возьми! Речь! Неужели придется лезть на трибуну?!

Упав на кровать, Александра задумалась: «Кто он, этот мужчина? Не любовник ли Стерляди? Нет, для нее он слишком хорош. К тому же, он со мною на „вы“, а значит и с ней».

И тут ее осенило: «А может Игорешка подослал того длинного шпионить за мною? Значит, ревнует…

Кстати, а что длинный крикнул в толпу тех баб, которые меня обратно в отель притащили?»

Александра просунула голову в дверь и сделала знак незнакомцу. Тот поспешно приблизился:

— Чего вы хотите?

— Спросить.

Он вспылил:

— Спрашивайте, черти вас раздери!

— Что вы тем бабам сказали?

— Каким?

Она рассердилась:

— Ой, да тем, что в отель меня притащили!

— Будто сами не поняли, — усмехнулся мужчина.

«Стерлядь же знает три языка и явно умеет говорить по-английски!» — вспомнила Александра и пояснила:

— Я не услышала, что вы сказали?

— Сказал, что вы заблудились, и хватит вопросов! Лучше речью займитесь! Предупреждаю, у вас и у Игоря будут огромные неприятности, если обществу речь не понравится. Так что, речь хорошенько учите.

Ася хлопнула дверью и хмыкнула:

— Что значит «учите»? Ее надо сначала иметь.

И тут до нее дошел смысл угрозы: «У Игоря будут огромные неприятности! Кажется так он сказал? Ужас какой! Там какой-то президент мной недоволен, тут у Игоря неприятности будут. Похоже, и в самом деле придется произнести эту речь — речь домохозяйки».

Смирившись, она снова надела наушники и уселась под телевизор. Диктор беспрестанно вещал о конгрессе.

«Бог мой, — грустно подумала Ася, — глупость какая: обычные жены бунтуют против мужей государственных. И какие странные у них лозунги: „Домохозяйки всех стран объединяйтесь!“ Нечто похожее, кажется, я уже слышала. Спрашивается, когда им объединяться, домохозяйкам? Кухня, стирка, уборка, дети, на шее муж…

И какое отношение к этому мой Игорь имеет? Не иначе, Стерлядь втянула его. Ну да, ведь она председатель Совета.

Ха! Она! Теперь уже я! Я председатель Совета — Стерлядь с моим Игорьком осталась, а я здесь за нее отдуваюсь.

Вот возьму и признаюсь, что я это я, а никакая не Стерлядь!

И что будет?»

Александре стало еще страшнее. Она осознала, что прилетела в чужую страну по чужим документам и попыталась представить какая кара за это ей полагается.

«Меня сразу посадят в тюрьму, — заключила она. — Интересно, какой дадут срок?»

Ничего хорошего в ходе размышлений не выяснилось.

— Мамочка! — вскрикнула Ася. — Я у Стерляди фунты и кредитки украла! За воровство точно мне будет срок!

«Нет, признаваться нельзя, — решила она. — И у моего Игорька будут страшные неприятности. А может он меня и не бросит. Похоже, и в самом деле у них со Стерлядью отношения деловые. Кто знает, может они взаправду агенты. Нет-нет, Стерлядь, как ни крути, нельзя подводить.

Нельзя-то нельзя, но разве я справлюсь с той ролью, которую отвели образованной женщине?

И речь еще эта…

Далась им всем эта речь! И тема такая дурная, о какой-то там экономике…

Что за экономика, черти ее дери?!

Ой, да как мне не стыдно! Будто не знаю я экономики!»

Александра порхнула к зеркалу. В строгом костюме с новой прической она себе очень понравилась. Настроение чуть улучшилось и удачная мысль мелькнула: «А я ничего! В этом наряде, можно сказать, ослепительна. Надо бы снять его, пока не помяла».

Она отошла от зеркала на пару шагов и тут же вернулась, воскликнув уже с подъемом:

— Я же красотка! И, помнится, быть артисткой хотела, так чего испугалась? Вот он и шанс себя показать! Подумаешь, мир на меня посмотрит!

Она повела боками и сделала вывод:

— Ведь есть на что посмотреть! Блестяще им Стерлядь сыграю!

Подпрыгнув, Александра крутанулась на каблучках и игриво пропела:

— Ах, как я хо-ро-ша!

А затем, еще раз бросив взгляд в зеркало, мудро подумала: «Вот только косметики надо поменьше…»

На секунду прикрыв глаза, Ася решилась — теперь окончательно: «Толкну я им эту речь! Будто хуже я Стерляди! Толкну и сразу домой!»

Она отправилась в кабинет, уселась за письменный стол и крепко задумалась: «Как домохозяйка может влиять на экономику? Да еще на мировую?»

Александре пришлось немало голову поломать, пока ее не осенило: «Ой, боже ты мой, да кому на экономику эту влиять, если не домохозяйке? И я еще думаю! Кто Игорю карточки на бензин покупает? А костюмы? А обувь? Не говоря уж о галстуках. А порошки? Мебель, посуду, кафель, сантехнику, те же обои — все я выбираю! А продукты?