Елена Яковлева - Принцесса разыскивает горошину

«Действительно, за что», — подумала я и хотела спросить, где он вообще взял такую чертову уймищу денег, но Димыч сбил меня с мысли, проводив долгим взглядом дорожный указатель:

— Кстати, мы уже во Франции.

— Уже? — не поверила я своим ушам. — Уже Франция?

— Ну да, — безо всякого пафоса подтвердил Димыч — Тут же у них масштабы уездные. Часа через три уже в Париже будем. Да, а как это предместье называется, где сейчас твоя дочка?

— Ой-ой… — заохала я. — Дай бог память… Сейчас, сейчас вспомню… Нейи… Нейи…

— А, Нейи-Сюр-Сен! Знаю такое местечко, — кивнул Димыч.

Да кто бы сомневался! По крайней мере, я уже ничему не удивляюсь.

Еще через полчаса за руль сел Димыч и уже не выпускал его до этого самого Нейи… Короче, смотрите выше. А когда мы нашли нужную улицу и дом, вызвался навести справки о Нэлке, пообещав, что сделает это, «не вызывая преждевременного ажиотажа». Я подумала и согласилась, тем более что с моим знанием французского ничего, кроме ажиотажа, от меня и не добьешься.

Димыч отсутствовал минут пять, максимум десять, а я за это время, наверное, лет на двадцать постарела. Зато и помолодела на двадцать пять, едва завидела его расплывшуюся в довольной улыбке мордаху:

— Живая твоя Нэлка.

— Ты ее видел? — Я по пояс вывалилась из машины.

— Нет, их, Нэлки и Бриджит, сейчас нет. Час назад они отбыли на Монмартр церковь Святого Сердца осматривать. Так что придется подождать. Хотя, конечно, можно их там поискать, но вряд ли они отыщутся. Народу там…

…И все же они отыскались. На ступеньках громадной каменной лестницы, ведущей к церкви этого… Святого Сердца, если верить Димычу. А чего б ему не верить, если он все знает?

Народу там и правда было что-то страшное, но Нэлку я увидела сразу. К тому же издалека. Не столько рассмотрела, сколько почувствовала: вот это она. Та голенастая девчонка, которая позирует перед фотоаппаратом, что в руках у другой, такой же голенастой. Подбежала и, не говоря ни слова, повернула к себе…

— О! Ма, это ты? — Я бы не сказала, что Нэлка сильно удивилась. — Привет! А чего ты в кедах?

— А она в общество «Трудовые резервы» записалась, — высунулся из-за моей спины Зеленоволосый, топтавшийся возле нас с Нэлкой, пока мы обнимались. В отличие от Димыча, с подчеркнутой корректностью соблюдавшего дистанцию и отчаянно отбивавшегося от местных коробейников-негров, предлагавших брелки в форме Эйфелевой башни и шляпы-зонтики. Между прочим, обращались они к нему при этом весьма непринужденно, а именно: «земляк-земляк…»

— А этот что, с тобой? — Нэлка наметанным взглядом оценила фантазийную прическу Зеленоволосого.

— Ага, — ни капельки не растерялся Зеленоволосый, а также указал на Димыча: — И вон тот тоже.

— Надо же! — В широко расставленных Нэлкиных глазенках запрыгали бесенята. — Так у тебя, выходит, молодежный период! Ой, а это Бриджит! Сейчас я вас с ней познакомлю. — И она подвела к нам за руку обыкновенную девчонку в джинсах и майке, не больше Нэлкиного похожую на чистопородную парижанку, и быстро защебетала по-французски.

Бриджит слушала, кивала, и по ее лицу разливалось недоумение. Еще бы, ведь появление Нэлкиной мамаши да еще и в сопровождении двух молодых оболтусов программой школьного обмена вовсе не предусматривалось. Вполне вероятно, она уже мысленно прикидывала, во что обойдется ее родителям ужин для всей честной компании, а при самых неблагоприятных раскладах еще и ночлег. А что, ведь с этих русских станется.

И все же она улыбнулась и вежливо протянула мне руку, тонким голоском прочирикав:

— Бриджит…

— Надежда Петровна… — осторожно коснулась я пальцами ее запястья и тут же сама себя откостерила. Вот идиотка! Ну кто так в Париже-то представляется? Надо было как-нибудь по-европейски. Типа Надин… Ага, а еще лучше Надюха!

Еще смешнее получилось с Зеленоволосым. Тот вообще ответил «очень приятно», и теперь бедная Бриджит будет думать, какие же странные имена у этих русских. И только Димыч не ударил в грязь лицом, продемонстрировал, что он не только «шпрехен зи дойч», но и очень даже «парле». Уж не знаю, чего он там наплел, но Бриджит осталась очень довольна. Слушала его, открыв рот.

Я же, воспользовавшись минуткой, поинтересовалась у Нэлки, как ее парижское житье-бытье, не тянет ли домой и прочее. В расчете исподволь выведать, не было ли с ней каких происшествий.

— Да все отлично, — уверила она меня с совершенно безоблачным выражением лица.

Я немного успокоилась и попыталась довести до Нэлкиного сведения некоторые перемены, произошедшие на исторической родине за время ее отсутствия. Не поверите, но с меня чуть сто сорок потов не сошло, пока я выложила ей, что Маоист, пардон, мой бывший муж и Нэлкин отец, нашел свое новое счастье в лице моей старой подружки. Только Нэлка и тут не удивилась.

— Ха! — хмыкнула она. — Я всегда знала, что Лили еще та штучка, и про их с папочкой романчик давно подозревала. Даже пару раз хотела тебе намекнуть, но потом подумала, что лучше не разрушать светлых идеалов. Потому что еще неизвестно, как все обернется, особенно на фоне кризиса среднего возраста.

— Какого-какого кризиса? — Я с нескрываемым неудовольствием покосилась на Зеленоволосого, по-прежнему маячившего за моей спиной.

— Такого, который ты переживаешь в данный момент, — назидательно пояснила Нэлка, живо напомнив мне и Лили, и Маоиста, и свекровь одновременно. — Да ты не пугайся, это обычное дело. Гормональные изменения и прочая физиология.

Одного только и не хватало, чтобы она мне лекцию про хламидиоз прочитала!

— А это кто, твой бойфренд? — кивнула она на Зеленоволосого, который с заметно оттопыренным в нашем направлении правым ухом делал вид, что приценивается к барахлу на лотках африканских земляков.

— Еще чего не хватало, — принялась я возмущенно отнекиваться, заливаясь краской, как младшая школьница, а потом вдруг взяла и ляпнула, покосившись на Димыча: — Вообще-то не этот, а вон тот. — Зачем, сама не пойму. Просто интересно было, как она отреагирует.

— Я же сказала, что у тебя молодежный период, — со знанием дела заявила Нэлка, — что опять-таки свидетельствует о кризисе. А вообще-то он ничего, симпатичный, только не в моем вкусе. Слишком молодой. А для тебя в самый раз.

— Как это? — Нэлка в очередной раз умудрилась поставить меня в тупик своими категоричными сентенциями. — Почему?

— Ой, мамочка, какая же ты у меня дремучая, — удрученно покачала головой не по годам мудрая Нэлка. — Я уже даже не удивляюсь тому, что папочка ухитрялся водить шашни с твоей подружкой у тебя же под носом. Это же элементарно. В твоем возрасте нравятся молодые мальчики. В моем — зрелые мужчины. Почитай литературу, там все сказано.