Дайана Мэдсен - Охота на Хемингуэя

Я поделилась с Бетте, что мы с Дороти обсуждали пропавшие рассказы Хемингуэя. Та согласилась с коллегой, что вытекающие отсюда изыскания могли помочь звезде Дэвида взойти на небосклон науки.

— Чего никак не пойму, так это почему Дэвид никогда не говорил нам, что ему прислали эти рукописи, — развела руками Абрамович. — Поднялась бы большая шумиха, и находку взяли под защиту. Теперь, даже если она по праву принадлежит нам, это придется доказывать в суде.

— А с какой стати колледж претендует на собственность? — поинтересовалась я.

— Адвокат выяснил, что посылка пришла на наш адрес, — пояснила Бетте. — Что ясно показывает: кто бы ни являлся отправителем, Дэвида он знал только в связи с работой в колледже. Это как с изыскательскими проектами в промышленности: пока специалист работает на нас, плоды его труда принадлежат нам. Это четко оговорено законом. Это дело выиграем мы, без сомнения.

— До работы в администрации Бетте преподавала договорное право, — вставила Дороти.

— Как думаете, насколько хорошо Дебби Мейджорс знает Большого Билла? — задала я вопрос.

Бетте закусила губу.

— Не имею понятия. Никогда не замечала ничего необычного. Ну ладно, продолжу искать Бет.

Не попрощавшись, она резко повернулась и выбежала в коридор.

— Как вам кажется, — спросила Дороти, — колледж действительно может заполучить рукописи Хемингуэя, раз Дэвид…

— Мы говорили о Бет, — прервала ее я. — Мне бы хотелось поговорить с ней.

— Ее кабинет дальше по коридору. Номер сто двадцать пять. Но Бетте утверждает, что не застала ее на месте.

Мисс Джефферс посмотрела на часы.

— Ой, мне надо идти в класс.

Собрав со стола бумаги, она запихнула их в пузатый, уже переполненный портфель.

— А не подскажете расписание занятий Бет или где можно оставить для нее записку? — спросила я, пока Дороти извлекала из нижнего ящика стола свою сумочку.

— Увы, нет, — она задвинула ящик. — Уточните в администрации. Мне пора.

Выставив меня из каморки, мисс Джефферс заперла дверь и быстро зашагала по коридору.

Бродя по душным рекреациям, я наткнулась на репортера, знакомого по передачам WGN-TV. Он приближался ко мне, по пятам за ним следовал оператор с камерой. Я юркнула в ближайший кабинет, давая им пройти — огласки в СМИ мне и так уже за глаза хватало. Когда телевизионщики скрылись из виду, я продолжила путь по коридору и натолкнулась на табличку с надписью «Дэвид Барнс, заместитель заведующего кафедрой английского языка». Видимо, отсюда и вышел репортер WGN. Окинув взглядом коридор, теперь почти пустой, я постучала. Интересно, въехал ли в кабинет новый его обитатель, Мартин Суини? Нет ответа.

Я подергала ручку — заперто. Полиция, ясное дело, уже все обрыскала, но я женщина любопытная и люблю все проверять сама. На решение о взломе ушло менее наносекунды. Я извлекла хранящуюся в потайном отделении сумочки верную отмычку «Дино» — здорово, что копы ее вернули — и вставила в замок. Тот открылся как по волшебству. Я вошла и быстренько притворила за собой дверь.

У меня самой рабочее место не слишком аккуратное, о чем Джордж Фогель, мой арендодатель, не устает напоминать. Но я сразу поняла, что состояние кабинета Дэвида бьет рекорды даже по моим меркам. Бумаги валялись грудами, как после урагана. Поверхность письменного стола, пол, книжные шкафы, ноутбук — все было завалено, причем явно не в результате полицейского обыска. Копы оставляют после себя беспорядок, но не бардак.

Компьютер скрывался под грудой студенческих эссе. Я включила машину и уставилась на монитор, ожидая, пока кончится загрузка. Нервы были на пределе, и когда раздался звук ключа, вставляемого в замок, я буквально отпрыгнула от стола. Дверь распахнулась, и ввалился плотного сложения мужчина.

— Кто вы? Что здесь делаете? Как сюда вошли? Вы студентка?

Здоровяк с аккуратной седой бородкой был одет в мешковатые бежевые шорты, на ногах красовались сандалии без носков, а на поясе пряжка с надписью «Gott Mit Uns». [31] «С нами Бог» (нем.). Я сразу узнала в нем парня, игравшего в спектакле роль Хемингуэя.

— Ну? — рявкнул он. — Сами скажете или вызвать охрану?

Перспектива нового свидания с копами меня не радовала.

— Меня зовут Ди Ди Макгил, а вы, надо полагать, Мартин Суини, — с улыбкой заявила я. — Я вас повсюду искала.

Он сделал шаг вперед и внимательно оглядел меня.

— Мы знакомы? — спросил Мартин. Потом обвел взором бедлам. — Послушайте, что здесь творится?

— Похоже, кто-то перерыл тут все, — сказала я, сославшись на слова Дороти Джефферс, что Мартин Суини принял классы Дэвида.

— Как вы вошли? — буркнул Мартин, обходя вокруг стола.

— Я работаю на «Америкэн Иншуренс», — сообщила я в надежде уйти от последнего вопроса. — Пришла буквально секунду назад.

Правда и ничего кроме правды. Только не вся правда.

— Зачем вы хотели меня видеть? — поинтересовался он, откапывая из завалов на столе телефон. Мартин поднял трубку и нажал несколько кнопок.

— Охрана? Это Мартин Суини. Да, я теперь в кабинете Дэвида Барнса. Да, в нем. Знаю, полиция обыскала его вчера. Послушайте, тут произошел погром. Просто поднимитесь сюда прямо сейчас, о'кей?

Трубка плюхнулась на аппарат. По монитору все еще порхал белый снег. Мартин выключил экран и спросил:

— Видели вы кого-нибудь выходящим отсюда, когда шли по коридору?

— Нет.

— А что понадобилось «Америкэн Иншуренс» от меня? — спросил Суини.

Мне бросилось в глаза жирное пятно на левой штанине его шорт цвета хаки.

— «Америкэн Иншуренс» наняла меня, чтобы обнаружить рукописи Хемингуэя, которые застраховал у нее Дэвид. Сами понимаете, у компании есть весомые финансовые основания найти их. Не известно ли вам, случайно, их местонахождение?

— Черт, сестренка, я бы дорого за это дал.

Мне не слишком понравилось обращение «сестренка», хотя я знала, что Хемингуэй часто использовал его в разговоре со знакомыми женского пола.

— К тому же, — продолжил Мартин, — даже если это не «настоящие парни», как сказал бы сам Хемингуэй, стоить они сейчас будут чертову уйму.

— Газеты цитировали ваши слова. Почему вы считаете, что представленные фрагменты не принадлежат Хемингуэю, тогда как прочие эксперты уверены в их подлинности?

— Я давно вращаюсь в этой сфере, и нос мой способен учуять дерьмо в канаве. Дэвид был хорошим другом, но в этом я поддерживать его отказался. Думаю, он проворачивал аферу.

— Что за аферу?

— По-моему, он приперчил «находку» несколькими неопубликованными отрывками из Хемингуэя, а остальное написал сам.

— Ого! — воскликнула я. — Вот это номер! Но это же адская работенка — как считаете, ему хватило бы таланта подделать рассказы?