Дарья Калинина - Остров в море наслаждений

– Жаль только, что пользоваться этим подарком мне бы пришлось недолго, – улыбнулась сквозь слезы Наташа. – Нет, что ни говорите, а старался Дима исключительно для себя и чуть-чуть – для этой белесой мымры!

И Наташа ткнула пальцем в фотографию модели, улыбающейся с обложки журнала своей фарфоровой улыбкой.

– А меня он никогда не любил. Я была ему нужна исключительно для того, чтобы подобраться к деньгам моей мамы.

Как ни горько звучали эти слова, но они были правдой. И Дима, когда на основании показаний его жены был задержан, сказал то же самое:

– Никогда я тебя не любил, тупая ты корова! Что ты наделала?

– Это не я, это ты все наделал. Убийца!

– Я ни в чем не виноват! Товарищ следователь, это все она! Это она меня заставила!

– Заставила вас убить собственную мать?

– Да!

– Но убивали-то вы! Учтите, отрицать бесполезно. Алиби у вас нет. А улики свидетельствуют против вас.

– Это Наташа меня заставила! Обещала поделиться со мной наследством! Обещала мне стопроцентное алиби. А сама подставила меня!

– Это неправда! – возмутилась Наташа. – Наглая ложь!

– Нет, я говорю правду! Вы должны мне поверить.

Дима был так убедителен, что даже видавший виды Потапкин, казалось, заколебался. Он понимал, что такого рода сговор вполне мог быть возможен. И тогда Наташа могла быть виновна не меньше своего супруга.

Почуяв, что настроение следователя изменилось не в ее пользу, Наташа громко произнесла:

– Я ни в чем не виновата! И чтобы доказать это, я готова отказаться от этих денег!

– Что?

Дима даже задохнулся от возмущения.

– Да, я раздам эти проклятые деньги, – подтвердила Наташа. – Прямо сейчас напишу отказ от наследства. Дайте мне ручку и бумагу. И вызовите, пожалуйста, нотариуса. Пусть этот гад видит, что ничего из его планов не вышло.

Несмотря на это, Дима постарался сделать все, чтобы утянуть вместе с собой Наташу. А когда это ему не удалось, принялся проклинать жену. Он совершенно упустил из виду, что Наташа теперь знает правду о том, что он лгал ей все это время. И поэтому упреки Димы отскакивали от Наташиной брони, как горох от стенки.

Она невозмутимо написала отказ от наследства и лишь напоследок воскликнула:

– Да будь они прокляты эти деньги! Сколько бед из-за них! Но я так больше не хочу!

– Наташа, подумай хорошенько!

– Все отдаю Оле и Сашке, пусть они всем владеют!

– Ох, ты и дура! – протянул Димка с такой ненавистью, что сразу же стало ясно: примирение тут невозможно никогда, надо Наташе срочно подавать на развод.

Со своей стороны подруги были рады слышать, что Наташа не хочет больше владеть наследством единолично. И не потому, что они сочувствовали Оле или тем более Сашке. Нет, они были рады в первую очередь за саму Наташу. Принятое сегодня решение позволит Наташе жить дальше с чистой совестью. А чистая совесть – это самое лучшее лекарство от всех жизненных неурядиц и бед. Если человек твердо знает, что ему не в чем себя упрекнуть, то он найдет в себе силы противостоять любой неприятности. А если у самого сил не хватит, то помощь придет оттуда, откуда и не ждал.

И она пришла. Несмотря на то что Наташа для того, чтобы обелить свою репутацию и доброе имя, написала отказ от наследства своей матери, и все получили Оля с Сашей, они не забыли Наташу. И по прошествии некоторого времени, вступив в права наследования, они позвали Наташу и предложили выбрать любую долю из наследства на свое усмотрение.

К некоторому неудовольствию тети Вали и дяди Сережи, бывшая наследница выбрала дом своей матери. Впрочем, она тут же подчеркнула, что будет рада видеть у себя Олю и Сашу с девочками и родителями в любое время дня и года, что немедленно вновь вернуло ей расположение тети Вали. А от себя Оля передала Наташе еще и часть капиталов тети Гали, на которые Наташа могла жить безбедно.

Что касается коттеджного поселка, строительство которого началось при Ефиме Семеновиче, то документация там оказалась настолько запутанной и мутной, что судья принял решение приостановить строительство и обязал наследников вернуть деньги инвесторам. На закрытие этого проекта ушла значительная часть наследства тети Гали. Но то, что осталось, Оля смело взяла себе. Она была уверена, что теперь на эти деньги никто другой не будет претендовать, а значит, пользоваться ими можно смело, они принесут своей владелице благополучие и радость.