Дональд Уэстлейк - Банк, который булькнул

Дортмундер подозрительно уставился на телефон. Левой рукой он придерживал крышку кейса, правая была уже внутри и сжимала книжку с бланками, но он застыл. Должно быть, кто-то набирает номер на параллельном аппарате. Дортмундер, нахмурившись, продолжал смотреть на телефон, который вновь тихонько звякнул: «дит». На этот раз цифра поменьше, скорее всего, «1». Почти сразу телефон ещё раз издал короткое «дит» — стало быть, ещё одна единица. Дортмундер ждал, замерев, но больше звоночков не было.

Просто трёхзначный номер? Сначала большая цифра, затем — две маленькие. Что же это за номер такой?

Чёрт! «911». Телефон полиции!

Рука Дортмундера проворно выскользнула из атташе-кейса без книжки с расписками. Собирать рекламные проспекты уже не было времени. Методично защёлкнув замочки кейса, Дортмундер встал, спокойно подошёл к двери и, открыв её, вышел на улицу. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он быстро зашагал по дорожке к тротуару, свернул направо и прибавил ходу.

Сейчас ему позарез требовалось какое-нибудь укрытие — магазин, кинотеатр или такси. Впрочем, что там говорить, сгодилась бы даже церковь. Хоть что-нибудь, где можно отсидеться. Если он будет продолжать просто так шагать по улице, то на спасение у него не останется ни единого шанса. Но, насколько хватало глаз, ничего похожего поблизости не наблюдалось — ничего, за исключением домов, голых лужаек и трёхколёсных детских велосипедов. Совсем как тот бедуин в «Лоуренсе Аравийском», который свалился со своего верблюда посреди пустыни, Дортмундер упорно продолжал идти вперёд, несмотря на то, что был обречён.

Навстречу ему пронёсся пурпурный «олдсмобиль-торнадо». Дортмундер не обратил на него внимания, пока не услышал, как у него за спиной завизжали тормоза. Тогда он улыбнулся и с облегчением прошептал:

— Келп.

Он обернулся. «Олдсмобиль» делал сложный разворот, пятясь и виляя из стороны в сторону, без особого, впрочем, успеха. Было видно, как водитель бешено крутит руль, словно капитан пиратского судна, застигнутого ураганом, заставляя «олдсмобиль» судорожно дёргаться между бордюрами.

— Ну давай же, Келп! — пробормотал Дортмундер, нетерпеливо покачивая кейсом, словно это могло помочь машине развернуться.

Наконец Келпу удалось совладать с управлением, и «олдсмобиль», перевалив через бордюр и описав широкую дугу прямо на тротуаре, затормозил перед Дортмундером. Дортмундер, чей энтузиазм к тому моменту успел изрядно поубавиться, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье рядом с Келпом.

— Вот ты где! — негодующе выпалил тот.

— Вот я где, — согласился Дортмундер. — Поехали отсюда.

Однако, Келп, судя по его виду, оскорблённый до глубины души, и ухом не повёл.

— Я тут тебя обыскался!

— И не ты один. — Дортмундер повернулся и посмотрел в заднее окно — пока никого. — Ну, ладно, поехали.

Но Келп всё никак не мог успокоиться.

— Вчера вечером, — недовольным тоном заявил он, — ты сказал, что сегодня будешь работать в Рэнч-Коув-Истейтс.

Дортмундер невольно заинтересовался.

— А разве нет? — удивился он.

Келп ткнул пальцем в ветровое стекло.

— Рэнч-Коув-Истейтс кончается в трёх кварталах отсюда. А это — Элм-Вэлли-Хайтс.

Дортмундер огляделся по сторонам, но никакой разницы так и не заметил.

— Должно быть, я слишком увлёкся. — Он пожал плечами.

— Ну да, он увлёкся, а я тут ношусь туда-сюда! Я уже чуть было не отчаялся и собирался возвращаться в город, думал, так тебя и не найду.

Что это там завывает вдали — сирена?..

— Ну ладно, теперь ты меня нашёл, — терпеливо сказал Дортмундер. — Почему бы нам не поехать куда-нибудь?

Но Келп не желал отвлекаться на вождение и не позволил увести разговор в сторону. Мотор «олдсмобиля» по-прежнему работал, но рычаг переключения передач стоял на «стоп», к тому же, он ещё не высказался до конца.

— А как, по-твоему, приятно целый день мотаться по городу, да ещё когда выясняется, что человек, которого ты искал, в Рэнч-Коув-Истейтс не было и в помине?

Теперь вой сирены был слышен совершенно отчётливо и с каждой секундой приближался.

— Почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас? — предложил Дортмундер.

— Очень смешно! — окрысился Келп. — Ты хоть знаешь, что мне пришлось потратить на бензин доллар из своего кармана? А между прочим, когда я выезжал, бак был полный.

— Я тебе всё возмещу, — поспешно сказал Дортмундер. — Если только ты потратишь ещё чуть-чуть бензина, чтобы тотчас умотать отсюда.

В дальнем конце улицы появился крошечный мигающий огонёк.

— Нужны мне твои деньги! — возмущённо буркнул Келп. Он по-прежнему сердился, но уже начал успокаиваться. — Мне от тебя нужно только одно — уж если ты сказал, что будешь в Рэнч-Коув-Истейтс, так будь любезен, в Рэнч-Коув-Истейтс и находись.

Теперь было отчётливо видно, что мигающий красный огонёк установлен на крыше полицейской машины, которая быстро приближалась к ним.

— Извини, — сказал Дортмундер. — Я исправлюсь.

— Что? — Келп нахмурился. — Что ты такое несёшь? Как-то даже на тебя непохоже. Что-нибудь не так?

Полицейская машина была уже всего в двух кварталах от них и неслась, не снижая скорости. Дортмундер обхватил голову руками.

— Эй, в чём дело? — удивился Келп. Он добавил что-то ещё, но из-за воя сирены слов разобрать было невозможно. Вой достиг апогея, затем внезапно захлебнулся и смолк.

Дортмундер поднял голову и огляделся. Полицейская машина миновала их «олдсмобиль», проехала ещё один квартал и, поравнявшись с домом, который только что в спешке покинул Дортмундер, притормозила.

Келп хмуро посмотрел в зеркало заднего обзора.

— Интересно, за кем это они?

— За мной, — с лёгкой дрожью в голосе ответил Дортмундер. — А теперь не возражаешь, если мы уберёмся отсюда?

Келп вёл машину, поглядывая одним глазом на пустую улицу впереди, а другим — на зеркало заднего обзора, в котором была видна такая же пустая улица сзади. Хоть он и держал себя в руках, но изрядно струхнул.

— Ты должен был сразу меня предупредить, — укоризненно сказал он.

— Я пытался, — коротко бросил Дортмундер, с недовольным видом облокотившись на дверцу.

— Из-за тебя мы могли влипнуть в серьёзную историю, — продолжал кипятиться Келп. Стоило ему только вспомнить пронзительный вой полицейской сирены, как он начинал нервничать, а когда он нервничал, то становился на редкость болтливым.

Дортмундер промолчал. Покосившись на него, Келп увидел, что тот роется в бардачке с таким выражением лица, словно рассчитывает обнаружить там как минимум топор и тут же пустить его в ход. Келп поспешно отвернулся и уставился на дорогу.

— Знаешь, — помолчав, сказал он, — если тебя заметут даже на какой-нибудь ерунде, то с твоим послужным списком ты загремишь на пожизненное.