Елена Логунова - Наследница Шахерезады

– Какого преступника? – уточнил Лазарчук.

– Затрудняюсь с классификацией, – я развела руками. – Контрабандиста, убийцы, возможно, шпиона. Думаю, вы сами разберетесь. Коллегиально.

Я улыбнулась Помятому и Невозмутимому, явно представляющим разные ведомства.

– Могу сказать, что выглядел тот преступник как типичный мужичок-с-ноготок: щуплый, белобрысый, конопатый, в зипуне и треухе. Как и я, он прилетел из России, но, в отличие от меня, вовсе не собирался продолжать путь в Европу. В транзитной зоне венского аэропорта он встретился с курьером и забрал у него посылку, с которой планировал сразу же вернуться в Россию.

– Какую посылку? – предсказуемо уточнил дотошный Лазарчук.

Я пожала плечами:

– Должно быть, очень ценную. Курьер за нее жизнью заплатил.

– О! Этот курьер – наш первый труп? – встрепенулась Ирка.

Я кивнула ей и пояснила для тех, кто не в курсе:

– Я случайно увидела его. Мертвый мужчина сидел на унитазе в туалетной кабинке.

– Мертвый парень в женском туалете? – удивился Помятый.

– Вообще-то в мужском. – Я опустила глазки.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – прищурился Лазарчук. – Ты заявилась в мужской туалет и еще заглядывала там в кабинки?!

– В общем, да, – призналась я. – Но это вышло совершенно случайно!

– Разумеется, – пробормотал Лазарчук.

Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и стал рассматривать меня с опасливым восхищением серпентолога, встретившего редкий экземпляр прелестной ядовитой змейки.

– Так вот, я думаю, что этот Первый Труп был курьером. Преступник убил его и весьма изобретательно спрятал тело: усадил его на унитаз и закрыл, но не запер, дверь кабинки. А чтобы все думали, что дверь заперта, изобретательно сунул в сигнальный сектор замка глянцевую красную бумажку.

– И ни один цивилизованный европеец даже не подумал дернуть дверь, – задумчиво пробормотал Невозмутимый.

– Ага, – сказала Ирка. – Они не подумали. А вот мы…

Я кашлянула, перебивая подругу, выставляющую нас с ней нецивилизованными азиатками, и с напором продолжила:

– С такой уловкой преступник благополучно улетел бы из Вены раньше, чем был бы найден труп, но ему помешали два обстоятельства.

– Первое – снегопад! – встряла Ирка, которой надоело быть скромным Ватсоном.

– Это как раз второе, – возразила я. – Первое – это моя неожиданная депортация. Дело в том, что преступник твердо рассчитывал, что депортируют его.

– Это зачем же? – удивился Помятый.

– А вы видели, как проводят к самолету депортированных? – ответила я вопросом на вопрос.

– Я видел, – отозвался пограничный капитан.

Я обернулась к нему:

– Тогда вы знаете, что пакет с сопроводительными бумагами и паспортом депортируемому в руки не дают, его несет полицейский, который, в отличие от пассажиров, нигде не проходит через сканеры и рамки.

Я с намеком посверлила взглядом лицо собеседника.

– Та-а-ак… – протянул капитан.

– Дошло, нет? – Я перевела взгляд на Лазарчука и снисходительно разжевала: – Преступнику нужно было, чтобы та посылка, которую он забрал у курьера, попала на борт самолета в обход магнитных рамок и сканеров, излучающих микроволны, рентген или что там они излучают.

– И эта посылка была в пакете с бумагами и паспортом! – догадался пограничник. – То есть это что-то небольшое?

– Думаю, настолько маленькое, что его можно спрятать в кулаке. – Тут я снова посмотрела на Ирку: – Помнишь, когда полицейские херы пришли меня депортировать, суетливый мужичок-дурачок налетел на них и рассыпал все мои бумаги? А потом сам же ползал по полу, собирая их? Думаю, именно в этот момент он поместил свой ценный груз в полицейский пакет с моими документами.

– Пакет же маленький! – не поверила Ирка, у которой свое представление о ценностях: чем больше, тем дороже.

– А груз еще меньше, совсем микроскопический, – объяснила я. – В рукаве можно спрятать, а то и между пальцами. А когда в пакете – между бумажками. Я думаю, это маленькая плоская штучка, возможно, с липучкой.

– Пока мне все понятно, – благосклонно кивнул Помятый.

– Это не надолго, – вполголоса напророчил Лазарчук. – Давайте от мелких предметов вернемся к крупным телам. Упоминались ДВА трупа. Положим, первый – тот курьер, а кто второй?

– Вот сейчас вам опять все станет понятно, – пообещала я Помятому и подбодрила его улыбкой, а вредину Лазарчука наградила укоризненным взглядом. – Следите за моими рассуждениями. Не знаю, из какого российского города прилетел мужичок-с-ноготок, но точно не из Краснодара…

– Скажем, из Нижнебобрянска, – добродушно подсказала Ирка, и кто-то нервно закашлялся.

– Я не знаю такого города – Нижнебобрянск, – нахмурился Помятый.

– Никто не знает, – успокоила его я. – Это такой условный город. Некий населенный пункт в России. Достаточно крупный, чтобы располагать аэропортом.

– С населением примерно в миллион нижнебобрянцев, – опять влезла Ирка.

Я потрясла головой, выбрасывая из нее сноровисто нарисованный воображением портрет типичного нижнебобрянца (низкорослого рыжего типа с зубами грызуна и в бобровой шубе), и повысила голос, чтобы заглушить возможные комментарии подружки:

– Преступник ожидал, что его депортируют туда же, откуда он прилетел.

– То есть в Нижнебобрянск, – согласно кивнул Помятый, не отводя от меня напряженного взгляда.

Я занервничала.

– А вышло так, что депортировали не его, а меня, и совсем в другой город!

– Не в Нижнебобрянск, – кивнул Помятый, продолжая неотрывно следить за моими рассуждениями.

– Да! В Краснодар! – Я задергалась. – И теперь преступнику, чтобы не потерять свой ценный тайный груз, тоже нужно было лететь со мной в Краснодар!

– А не в Нижнебобрянск, – добавил Лазарчук и тихо захихикал.

Я рассердилась:

– Да идите вы…

– В Нижнебобрянск! – шепнула Ирка одними губами и тут же вскинула руки вверх. – Все, все, я больше не буду! Рассказывай дальше, пожалуйста.

Я показательно терпеливо переждала минутку нездорового веселья и продолжила:

– Итак, преступнику, чтобы не потерять свой ценный груз, нужно было полететь в Краснодар одним рейсом со мной. И что же он сделал?

– Купил билет? – предположил Помятый.

Я помотала головой:

– Зачем ему было светить при покупке билета свой паспорт и оставлять след? Он снова поступил очень хитро. Высмотрел среди пассажиров, ожидающих посадки на нужный рейс, одинокого мужчину неприметной внешности, убил беднягу, усадил труп на унитаз в другой туалетной кабинке, забрал себе билет и документы убитого и с помощью нехитрого грима придал своей физиономии необходимое и достаточное сходство с лицом на фотографии в паспорте жертвы!