Людмила Милевская - А я люблю военных…

«Этого еще не хватало,» – подумала я и с тревогой оглянулась на Сергея и Харакири.

Они по-прежнему топтались неподалеку, с любопытством посматривая на меня и Лавра. Было очевидно, что им нетерпится узнать о чем был разговор, в моих же планах просвещать их не стояло. Да и к Лавру я интерес потеряла, зато он почему-то за меня уцепился. Судя по всему, что-то задумал и стал необычайно ласков.

– Значит так, – начал он, – ты, красавица, вижу, девка умная, если договоримся, в долю тебя возьму.

– Ха, – рассмеялась я, – в долю. За тобой гоняется братва, так теперь и за мной?

– Нет, если с умом подойти. Тут вот как было. Васька, дружбан мой, за городом живет по соседству с хоромами. Там крутые обосновались. Холупа у Васьки на ладан дышит, но зато на ней голубятня старая. Вот с этой голубятни он в бинокль и поглядывал на суету крутых. Они все из себя упакованные, прикинуты по высшему разряду, телки с ними клевые. Короче, поняли мы, что у них там офис. Заходят с охраной, в руках кейсы бронированные. Ну такие, для перевозки капусты. Прикинули мы с Васькой, что раз там народ бывает не постоянно, значит можно поставить офис на уши.

– А чего это офис? – заинтересовалась я. – Что за фирма у них?

– Ну-у, – задумчиво протянул Лавр, – что за фирма не знаю, но на воротах табличка «Всероссийская ассоциация граждан».

– ВАГ! – вскрикнула я.

Я вскрикнула «ВАГ», а Сергей и Харакири вздрогнули и с укором уставились на меня, мол что об этом на всю улицу.

Передать не могу, как я была изумлена.

«Вот это, как принято теперь говорить, попала. Пальцем в небо! ВАГ, БАГ, звучит очень похоже. Не удивлюсь, если и деятельность этой организации я предугадала. Мы же, писатели, провидцы, я – особенно. Одна только история моего Сумитомо чего стоит! Как я полковника с ее помощью раскусила!»

Теперь уже не было у меня никакого желания расставаться с Лавром. Напротив, слушала его с неослабевающим интересом.

– Ну, мы с Васькой взяли в компанию Рябого, – продолжил Лавр. – Рябой мужик крутой, волыну с собой носит. Псов мы, которые двор охраняют, прикормили, а в ночь пригожую и притравили. Ну и вошли.

– Там что же, и охраны не было? – удивилась я.

Лавр посмотрел на меня с большим скептицизмом и спросил:

– А для чего им охрана, когда в доме полный голяк? Офис нищий, как республика Куба. Взяли мы компьютер, ящик прихватили какой-то и дергать…

Я рассердилась:

– Подожди, как это – дергать? Ты же про мужика какого-то говорил и девку его, мол убили вы их, точнее Рябой их шлепнул.

– Врал.

– Как – врал, – растерялась я. – Зачем? Что же выходит, сам на дружка своего наговорил?

– Да, так выходит, – подтвердил Лавр, – потому что зашуган и не знал кто вы. Не рассчитывал, что в полную нашу непричастность поверите, вот на дружка стрелки и перевел. Ему все равно, он кони двинул.

Я окончательно зашла в тупик:

– Только что говорил, что вы с компьютером и ящиком благополучно из офиса отбыли.

Лавр рассердился:

– В том-то и дело, что нет. Ты же сказать, блин, не даешь! Слушай дальше. Сейфы там были закрыты, открывать их мы не решились, много времени заберет.

Короче, что плохо лежало прихватили и уже из офиса лыжи навострили, вдруг Васька у выхода дверь туалета толкнул – там табличка была – толкнул дверь, да как завопит. Кровищу увидел, развернулся и бежать. Он к такому непривычный. Он вообще, даже и не фраер, мужик он. А как Васька убег, мы с Рябым уже вдвоем офис на уши поставили.

Снова я плохо начала понимать:

– Да зачем же вы офис на уши начали ставить, если уходить собирались и даже Васька ваш убежал?

Лавр усмехнулся:

– Так обстоятельства изменились. В туалете два трупа нашли: мужик в костюме и девица.

– Легкого поведения, – вставила я деталь из прошлого рассказа.

– Не-е, училка скорей. Белая кофточка, серая юбка. У мужика полный карман ключей. Ну, мы ими все сейфы и открыли.

– И что?

– Пусто. Бумажками какими-то набиты. Всех и делов-то, что лопатник у фраера того поднял. Денег в нем, – кот наплакал, только коробочка, а в ней фигня какая-то. Я на всякий случай в карман ее положил.

Все таинственное с детства меня манило, потому не могла не спросить:

– А что за фигня?

Лавр пожал плечами:

– Даже не знаю как объяснить, на ней еще слова из песни написаны, ну старой такой веселой песни, телки и теперь ее поют, по радио слышал да видел по телеку. Хорошая песня, – он махнул рукой, – забыл, короче.

– Ладно, фиг с ней, с песней, что дальше с вами было?

– Ну, мы с Рябым пару телефонов еще прихватили, сложили в мешок и вынесли на другую сторону двора. Я машину уже поймал, мужика уговорил отвезти меня в город, а тут Рябого жадность одолела, задумал вернуться. Часы с убитого снять забыл. Говорит: «Не было еще такого, чтобы я рыжье ментам оставил, все равно ведь с трупа помоют.» Ну пошел он и, как накаркал, – вот они менты. Рябой стрелять начал. Они в него. Я не стал дожидаться и водиле ехать велел. Он затрясся весь и так дал по газам, что мигом домчал в Сокольники. Там я весь мадеполам и сгрузил. Схоронил на хате у бабы своей одной, куртку тоже оставил там, другой прикид накинул и подальше дернул.

– А Рябой что же, не обиделся, что ты его бросил? – поинтересовалась я.

– С того света об обидах не сообщают, – спокойно ответил Лавр. – Пристрелили его менты. Я точно потом узнал.

– А Васька твой жив? – спросила я.

– Если бы, – нахмурился Лавр. – Он после того как сбежал, там же, ну не у себя в доме, а по соседству с тем особняком и залег. Только нашли его.

– И тоже?

Лавр не ответил, вздохнул и пожаловался:

– Курить хочу, а парализованным этого нельзя…

Я достала из машины пачку и самолично закурила для него сигарету. Он несколько раз жадно затянулся, оглянулся воровато, не видит ли кто, и с благодарностью сказал:

– Спасибо, – и ту же продолжил: – Нашли Ваську эти фраера и страшно пытали. Уж что им от него нужно было, не знаю, но догадываюсь теперь – то же, что и от меня.

– А что им нужно от тебя?

Лавр продолжил, словно и не слышал вопроса:

– Как узнал, что пытали Ваську, сразу дернул в Змеевку свою родную, к сестрице троюродной, и там залег. Но и там меня нашли, уж как, не знаю. Может у них там в доме телевизионные камеры были или что другое, только портреты наши они срисовали. Это точно. Иначе как нашли?

Дальнейшее я уже знала, а потому сказала:

– Ты через подвал ушел, в котором ход прорыл, и под братца парализованного закосил. О братце от сестрицы узнал.

– Да, узнал, ушел и закосил на свою голову. И фраера меня здесь не беспокоят, но и сам сижу в ловушке и как выбраться голову ломаю…

Было очевидно, что Лавр этот и в самом деле настрадался, о чем не дурак поговорить, но у меня на пустые разговоры времени не было, потому прямо и спросила: