Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)

— Слушайте, — не своим голосом провыл Януш. — Слушайте!

— Да слушаем же! Говори! Что случилось?

— В конференц-зале лежит Тадеуш… — все тем же завывающим голосом начал Януш, но закончить ему не хватило сил.

Неужели он так здорово вошел в роль и продолжает нашу игру? Видимо, остальные подумали о том же, потому что Янек с надеждой в голосе спросил:

— Дурака валяешь, да?

Януш стоял неподвижно, не сводя с меня зачарованного взгляда. Потом медленно произнес:

— Идите и посмотрите сами.

Оторвавшись от косяка, он неверными шагами подошел к своему стулу и рухнул на стул. Переглянувшись, мы сорвались с мест, кучей вывалились в коридор и застряли в дверях конференц-зала.

Тадеуш Столярек лежал на полу между столом и окном. На его шее был затянут голубой поясок от дамского рабочего халата. Лежал он лицом вверх и смотрел в потолок неподвижным остекленевшим взглядом…

Не знаю, сколько времени мы проторчали в дверях, будучи не в состоянии пошевелиться, не сводя глаз с трупа Тадеуша Столярека — настоящего, непридуманного. Этот коллективный соляной столп в дверях конференц-зала не мог не привлечь внимания Веси и Ядвиги, которые сидели за своими столами в маленьком боковом коридорчике, служившем секретарской. Обе они с любопытством смотрели на нас. Первой не выдержала Веся.

— Что они там такое увидели? — произнесла она как будто даже с некоторой претензией, встала и раздвинула нас. Заглянув в зал, тоже застыла на какое-то время, а потом прореагировала.

Звук, который испустила Веся, я бы не решилась назвать человеческим голосом. С жутким ревом, от которого затрясся наш особняк, она развернулась и ринулась в комнату начальства.

А затем мы воочию узрели яркую картину того, что произойдет на земле, когда протрубят трубы Страшного суда.

Ближе всех было Ядвиге, и она действительно ворвалась в конференц-зал. Остальные не сразу ввалились за ней, ибо сначала кинулись, естественно, к источнику шума, то есть к Весе. Минутное преимущество во времени Ядвига использовала очень странно. Сначала, правда, вскрикнула, потом же совершила несколько наклонов назад и вперед, притоптывая на месте, что очень напоминало какой-то танец, совершенно неуместный при данных обстоятельствах. Потом, как бы решившись, она стремительно качнулась и пала на колени у трупа Тадеуша, как делает человек, потерявший от горя голову. В таких случаях павший начинает покрывать поцелуями дорогое лицо умершего, но, оказалось, Ядвига поцелуи не планировала, а собиралась проверить у Тадеуша пульс. Проверять было нечего, поэтому Ядвига поднялась и, окинув нас невидящим взглядом, крикнула душераздирающим голосом:

— «Скорую помощь»!

— Милицию! — подхватил Янек не менее душераздирающе.

И тут кончилась краткая передышка и началось настоящее светопреставление. Налетевшие коллеги наподдали из коридора и вместе ввалились в конференц-зал. Собрался весь коллектив, ибо рычащее уверение Веси в том, что Тадеуша удавили, никого не удовлетворило, каждому хотелось убедиться в этом собственными глазами. Увидев же собственными глазами, каждый тут же переставал им верить.

Вырвав у Ядвиги телефонную трубку, Лешек старался перекричать шум, допытываясь громовым голосом:

— Милиция! Как звонить в милицию?

— «Скорую помощь»! — не уступала Ядвига, выдирая у него из руки трубку. — Надо спасать человека!

— Что там спасать? Не видите, он уже окоченел?

— Сами вы окоченели! «Скорую помощь»!

— К черту «скорую»! Милиция!!!

Невообразимый шум сопровождал этот оживленный диалог. Ирэна билась в истерике у двери дамского туалета, а Веся без передышки, как заводная, кричала в комнате начальства. Лешек и Ядвига с истошными воплями выдирали друг у друга телефонную трубку, как будто в конторе был только один телефонный аппарат. Стефан, тоже, как и Тадеуш, из отдела сантехники, согнувшись пополам над телом коллеги, выкрикивал со стоном что-то нечленораздельное. Столь же нечленораздельно, да еще почему-то свистя и заикаясь, кричал наш главбух. А так как он стоял в головах покойника и руки воздевал вверх, то, наверное, призывал громы небесные на голову убийцы. Издали донесся звон разбитого стекла — значит, известие о происшедшем дошло до нашей технички пани Глебовой, которая как раз готовила кофе для сотрудников.

Через клубящуюся толпу к трупу протиснулись Зенон и Збышек. Овладев собой после минутного потрясения, Збышек стремительно повернулся ко мне.

— Это всё вы! — с гневом и болью крикнул он мне. — Это вы придумали! Всё ваши выдумки!

Я не успела отреагировать на такой выпад, потому что стоящий рядом со мной Владя вдруг лишился чувств и сполз на пол. Все мы совсем потеряли голову и, вместо того чтобы заняться им, только бестолково метались по комнате или стояли столбом, уставясь на мертвое тело.

Алиция последней узнала о случившемся несчастье. Она находилась в дамской комнате, когда до нее донесся шум. Сначала она не обратила на него внимания, но шум все усиливался, и Алиция решила узнать, в чем дело. Выйти оказалось не так-то просто, ибо со стороны коридора на дверь навалилась бьющаяся в истерике Ирэна. Чрезвычайно встревоженная Алиция не могла добиться от нее толку. На все расспросы Ирэна лишь истерически выкрикивала: «Там, там!» — указывая пальцем на каморку, где стояла газовая плита. Поняв, что от Ирэны ничего не добьешься, Алиция оставила ее в покое, на всякий случай заглянула в каморку и уже потом бросилась к конференц-залу, где толпился народ. С трудом пробившись через толпу, она взглянула и тоже остолбенела.

— Что это? — чрезвычайно изумленная, спросила она, переводя взгляд с Тадеуша на Владю.

— Как видите, бренные останки, — почему-то высокопарно произнес главбух.

— Как это? Оба сразу?

— Нет, один. Второй лежит за компанию, — информировал Анджей, видимо уже придя в себя.

Его замечание успокаивающе подействовало на остальных.

— Дайте кто-нибудь воды, хоть одного спасем, — потребовал Казимеж, стоявший до того неподвижно в центре зала. Ожил и Янек. Растолкав коллег, загнавших его в угол, он схватил стоящую на столе вазочку с засохшими цветами, выбросил цветы, а воду вылил на голову потерявшего сознание Влади. Поскольку вода в вазочке стояла давно и успела немного протухнуть, подействовала она немедленно.

Наглядевшись на труп Тадеуша, Алиция стала проталкиваться к выходу. Я с трудом протиснулась за ней.

— В такое трудно поверить, — сказала она, усаживаясь на стул в своей комнате, и закурила. — А ты что скажешь?

О господи боже мой, что я могла сказать? Как и все остальные, я не верила своим глазам. Мне легче было признать, что все, в том числе и я сама, сошли с ума, чем факт смерти Тадеуша. А ведь известны подобные случаи коллективного помешательства, приходилось не раз о них слышать. Мысли хаотично клубились в голове, и среди них доминировала одна: надо быть последней свиньей, чтобы задушить несчастного пояском от женского халата, как я сама предсказала и о чем незадолго до того раструбила на всю контору. Первый раз в жизни мое воображение полностью соответствовало действительности, и я не знала, как на такое отреагировать. Тадеуш Столярек мертв… Тадеуш Столярек убит… Да ведь я еще вчера это придумала! Придумала и спровоцировала?…