Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)

— Марек, — ответила я, так и не поняв, шутят они или говорят серьезно. — Но какое это имеет значение?

— А вот эта подпись вам знакома?

И подали мне обрывок бумаги с какой-то закорючкой. Я похолодела и едва смогла пролепетать:

— Знакома.

— Так чья же?

— Это не имеет значения. Более полугода человека уже нет в Польше.

— А кому он писал?

— Мне.

— Так мы и думали. У нас тоже бывают моменты ясновидения. Сродни тому, когда вы на расстоянии обнаруживаете тайники в квартирах ваших погибших сотрудников.

Ну вот и все. Моя помощь обратилась против меня. Следствие пришло к потрясающему открытию: я была сообщницей Тадеуша, я дала ему это письмо, чтобы тот смог шантажировать невинную жертву. Зная это, я сочинила свою криминальную историю, где предугадала смерть Столярека. Ага, еще знала о тайнике. Интересно, что еще я сделала? Надеюсь, не убила его?

Прокурор теперь для меня навсегда потерян. Не поможет и все пекло, сто тысяч самых талантливых дьяволов ничего не смогут сделать! И что бы я теперь ни говорила, мне уже ни в чем не поверят.

Я все-таки попыталась:

— У меня имеется свидетель. Может, Ирэна вспомнит, что под Новый год пришло письмо на мое имя, которое непонятным образом пропало?

— Вам известна описанная в письме афера?

— Не известна. Известна. Нет, не так. Кое-что знаю, но очень мало. А что написано в письме — не знаю, потому что не читала его.

— Вам известно, что покрывать преступника — тоже преступление?

— Ну так отдайте меня под суд, только перед этим все-таки скажите, кто же преступник?

Разговору помешал дикий грохот и громкие крики, раздавшиеся в соседней комнате. Разъяренный капитан вылетел из зала. Прокурор, смотревший до этого в окно, повернулся и сказал:

— Заклинаю вас, скажите же наконец правду.

— Я сказала правду, даю честное слово. Можете спросить Ирэну Что за глупости, никакого преступника я не покрываю! И я не хочу, чтобы вы так думали. Вы считаете меня сообщницей убийцы? Нет, вы не имеете права так думать!

— Но ведь все факты свидетельствуют об этом!

— Так ведь я же сама один за другим подсовываю вам эти факты! — в отчаянии выкрикнула я. — Будь я причастна к убийству, разве бы я так поступала? Сидела бы себе тихо…

Вернулся капитан, еще более разъяренный, если это только возможно. Оба представителя власти быстро собрались и ушли, совершенно не замечая меня. А я еще долго сидела, кляня последними словами свое проклятое воображение…

Поздним вечером мне домой позвонил прокурор.

— Простите меня, — только и сказал он.

Первыми на работу пришли Стефан и Владя. Они помогли ворчащей пани Глебовой навести порядок. Остальные сотрудники подтягивались постепенно, сонные и вялые после вчерашнего разгула. Каспер и вовсе не пришел. Не было и Зенона, чему мы были очень рады. Нам вполне хватило взбучки от Збигнева, который еще застал следы поминок. Ирэна не устроила скандала из-за своего стола, вообще ни словом не упомянула о нем, сидела какая-то подавленная, как в воду опущенная.

Около полудня явились следственные власти и попросили всех собраться в большой комнате.

— Чего еще им надо? — хватался за раскалывающуюся голову Лешек. — Сегодня я не в состоянии им помочь!

Когда все собрались в средней комнате, капитан обратился к нам с речью.

— Проше паньства, — сказал он, — считаю необходимым сделать следующее заявление, несколько нарушая уголовно-процессуальный кодекс, но поскольку сказанное ниже, безусловно, самым непосредственным образом связано с вопросами служебного порядка, в которых заинтересованы все сотрудники мастерской…

— Что он говорит? — недовольно пробурчала Моника. — Ни слова не понимаю. Совсем как Зенон.

— Сейчас поясню, — отозвался капитан, который услышал ее слова. — Вашу сотрудницу освободили из-под ареста. Задержан заведующий мастерской. Ход расследования с полной очевидностью доказал его виновность в убийстве. Это все. Благодарю за внимание.

Персонал мастерской сидел ошарашенный, вытаращив глаза и уставившись на дверь, за которой скрылся представитель власти, сделав свое сенсационное сообщение. Потом разразилась буря.

— Как он мог! Как он мог? — рычал Стефан. — Теперь на всех можно поставить крест!

— Но почему? — кричала Моника, хватая коллег за рукава и безуспешно добиваясь ответа.

Лешек стонал, держась за голову:

— Заведующий убийца! Заведующий убийца! Вот до чего мы докатились!

— Не может быть! — вторил ему Януш. — Такого просто не может быть!

— А как они это узнали? — теребил меня Янек. — Какие доказательства?

Я подошла к Ирэне, безучастно сидевшей в стороне.

— Пани Ирэна, они вчера были у вас?

— Были, — твердо сказала Ирэна. — Я всегда говорю правду!

И вдруг, не выдержав своей роли твердокаменного борца за правду, в голос разрыдалась:

— Какой стыд, пани Иоанна! Какой позор! Заведующий мастерской! Можно сказать, наш директор!

Вслед за Янеком и другие вспомнили, что среди них находится человек, заваривший всю эту кашу, автор представления. Окружив тесным кольцом меня и рыдающую Ирэну, они потребовали объяснений.

— Отвяжитесь! — кричала я. — Я знаю не больше вас!

Хотя знала все-таки немного больше, ведь я была сообщницей Столярека, убийцы и еще неизвестно кого.

— Почему вы плачете, пани Ирэна? — допытывались мои коллеги. — Вы знали? Иоанна, ну, отвечай же, не будь свиньей!

Януш догадался.

— Иранский конкурс? — спросил он. Я кивнула головой.

— Мне сказал Марек. Марек знал. Тадеуш тоже…

Я не стала говорить Янушу о потерянном письме, ведь это тайна, о ней никто не должен знать. Лучше самой расспрашивать, и я вцепилась в Ирэну:

— Они уже всё знали и от вас потребовали только подтвердить их догадки? О чем они спрашивали?

Рыдающая Ирэна честно попыталась передать содержание вчерашнего разговора с властями. Пересказ получился, к счастью, сумбурный, так что поняла только я.

— Сначала о вас выспрашивали, пани Иоанна, ну, вы помните, а я ведь так тогда расстроилась, ну, когда пропало ваше письмо… Пришли они вчера вечером… очень поздно… А потом мне сказали, что и так всё знают, вот я и вынуждена была им сказать… Ох, до чего же я напереживалась!.. Все время голову ломала, когда вы прошли мимо меня два раза в одну и ту же сторону… Ведь он тоже так прошел, а у меня и из головы вон… только как вы прошли, я и вспомнила…

— После того, как убил? Или до того? Он услышал голоса в зале…

— Конечно слышал! — подтвердил Збигнев. Оказывается, он стоял рядом. Уж он-то все понял! — Теперь нечего скрывать. Ведь Зенон тоже был в кабинете, раз я слышал, то и он.

С помощью безостановочно рыдающей Ирэны нам удалось восстановить действия Зенона в те решающие минуты. Я сбегала в отдел за нашим графиком отсутствия.