Артур Кангин - Хроника гениального сыщика

02.15. Шереметьево-2. Подле туалета с литерой «М»

— Протыкайте! — протянул Рябов ведьмам фигурки олигархов и цыганскую иглу.

Вопреки ожиданиям, ведьмы наотрез отказались.

— Ноу, — залепетали на американском диалекте.

— Россия во тьме! — возопил я.

— Он прав… — подтвердил сыщик.

— Ай эм сори! — неубедительно оправдывались фурии.

— Да что мы при Иване Калите живем?! — взорвался я, акушер второго разряда, Петр Кусков. — В третьем тысячелетии, как доисторические собаки, сидим при лучине?!

Рябов взял меня за руку.

— Погодите, Петя, — вкрадчиво произнес он. — У меня идея! Давайте-ка мы помирим олигархов. Как, дамочки?

— Уточняйт, — на ломанном русском попросили ведьмы. Горбатенькая почесала горб. Верзила с косой до ягодиц поправила челку. А курносая пигалица в очках шмыгнула носом.

— Чего тут уточнять? — раскусил я гениальный план Рябова. — Нефтяного короля скорешуем с газовым.

— Между ними — война! — запричитали гарпии.

Сыщик достал револьвер, подбросил его, ловко поймал на лету.

Ведьмы без видимого желания взяли харизматические фигурки магнатов и приложили их друг к другу губами.

Секунда и в зале аэровокзала ослепительно вспыхнул свет, а температура воздуха тут же поднялась градуса на 3–4 по Цельсию, по Фаренгейту же и того выше.

Мы с Рябовым расстегнули верхние пуговки курток.

— Теперь скатертью дорожка в Иствуд, — оскалился сыщик.

— А наши нефте— и газодоллары?! — взвизгнули ведьмы. — У нас контракт с вашими баронами?

Рябов агрессивно заиграл желваками.

Колдуньи по-американски матюгнулись, да и потопали к «Боингу».

03.00. Москва. Садовое кольцо

Выехав из Шереметьева-2, мы с Рябовым ахнули, Москву не узнать.

Полыхали витрины супермаркетов, сверкал бриллиантами неон рекламы, тысячи ресторанов манили щедрым теплом, а ведь недавно за столиками господа сидели в медвежьих тулупах.

— Теперь самое время посетить Самсона Самсоныча, — подпрыгивая на упругом и теплом сидении троллейбуса «Б», весело обронил сыщик.

— Нефтекороля? — уточнил я, Петя Кусков.

Рябов внезапно высморкался в клетчатый платок с монограммой (вепрь пронзенный стрелой) и не проронил ни словечка.

03.45. Москва. Таганка

В замке Самсона Самсоныча, возле театра на Таганке, празднично полыхал свет, сотни отливающих лаком автомобилей стояли у парадного входа.

Гремела военно-полевая духовая музыка.

Еще бы!

Сегодня Самсон Самсоныч мирился с Петром Петровичем.

Эдакие современные Монтекки и Капулетти, дружески сошлись за пиршественным столом.

Поросята с пучками сельдерея во рту. Гуси в антоновских яблоках. Виноградные лозы с янтарными бубочками… Всё было в этот полуночный час на дубовой столешнице в палатах Самсоныча.

После военно-полевой музыки, как бы отражающей прошлые взаимоотношения экономических баронов, ударил джаз-банд цыганского театра Николая Сличенко.

Забренчало, озорно заблистало монисто на цыганских грудях.

Дети Индии с лихой удалью выводили:

И Петрович, решительно уже подшофе, опрокидывал в себя самоцветами кубок.

Мы с Рябовым сидели в конце стола и со сдержанным восторгом наблюдали за оргией.

Тут встал Самсоныч, пузатенький мужчина с харизматическим лицом, с левитановской дикцией провозгласил:

— Друзья, разрешите мне поднять кубок дружбы за нашего любимого Петра Петровича. Сегодня я торжественно обещаю, что если он умрет раньше меня, то я похороню его по буддийскому обычаю в усыпальнице в виде золотой мумии.

— А я похороню тебя, — радостно подхватил Петр Петрович, — в виде платиновой мумии с вкраплением уральских изумрудов.

На этих заздравных словах в зале погас свет и вырубилось тепло.

В распахнутые зарешеченные форточки косо влетели снежинки.

Все гости, включая нас с Рябовым, услышали январское завывание вьюги.

Кто-то панически крикнул:

— Караул!..

Тогда Рябов, оттолкнув поросенка с сельдереем в пасти, вскочил на дубовую столешницу и выстрелил в потолок из именного браунинга.

— Ахтунг! — резко произнес он. — Всем оставаться на местах! Я — Рябов!

Все замолчали, узнав впотьмах великого Рябова.

— Быстренько нажуйте мне мякиш! — приказал сыщик магнатам.

Самсоныч с Петровичем стремительно нажевали по солидному куску мякиша и передали сыскарю.

Рябов тут же вылепил фигурку горбатенькой ведьмочки, потом верзилы, с русой косой до упругих ягодиц, курносенькую пигалицу в очках.

— Господин Сличенко, подайте иглу! — обратился Рябов к руководителю цыганского диксиленда.

Маэстро охотно подал цыганскую иглу.

Рябов сложил ведьмовские фигурки и единым движением проткнул их иглой.

И сразу в зале ослепительно ярко вспыхнул свет, от паровых батарей повеяло могучим теплом.

— Сдали-таки нам американские гарпии, — сыщик вернул г-ну Сличенко цыганскую иглу. — Ничего… Клин выбивают клином.

Весной президент РФ поручил нам с Рябовым перегнать суперсекретный самолет «Черная молния» из Воронежа в Москву.

Мы серьезно отнеслись к этому делу, хотя инспектор немного и взгрустнул. И его можно понять. Дело плевое…

— Петя, — сощурился Рябов, — вы сможете быть стрелком-радистом?

— Да, — с легкой хрипотцой ответил я, акушер второго разряда, Петр Кусков, и вдруг добавил. — А еще могу мастерски перевязывать гнойно-рваные раны.

Сыщик сурово проверял крепость лямок своего запасного парашюта, раскрашенного под цвет лесов Черноземья.

— Я думаю, — помрачнел Рябов, — до этого не дойдет. Хотя, как знать…

…В Воронеже косо летел колючий снег. Мы поеживались.

— После успешного перелета отдохнем на Кавказе, — приободрил меня сыскарь. — Понежимся на солнышке под раскидистой пальмой.

Я зорко взглянул на летчика-испытателя 1-го класса Рябова и не проронил ни словечка.

Рябов мог водить все что угодно: велосипед «Дружба», самосвал, мотороллер «Жучок», тяжелый танк Т-757, сверхзвуковой самолет.

Суперсекретный лайнер под его слегка волосатыми руками был смирен, будто годовалый ягненок.

Мы плавно набрали высоту и уже в скором времени рассчитывали увидеть ласково мерцающие рубиновые кремлевские звезды.

Но вдруг в моих наушниках я услышал наш секретный позывной:

— Q-17! Q-17!

Я оторопел и весь обратился в слух.

— Говорит ваш дозаправщик Q-000! Разрешите подсоединение?

— Инспектор, — произнес я изумленно, — там какой-то дозаправщик к нам хочет подсоединиться. У нас что, горючего нет?

Рябов скосил агатовый глаз на круглый циферблат датчика бесперебойной подачи топлива.