Саша Антонова - Не было бы счастья

Но минуты уныния сменяются небывалым подъемом и бешеной жаждой жизни. Зубы, когти, мозги — все работает для достижения святой цели свободы.

Почему одно существо стремиться поработить другое? Зачем подвергает мучениям? Что является мотивом такого неадекватного поведения? Ответ банален: гордыня. Во имя гордыни совершаются величайшие ошибки и чудовищные преступления. Непомерное самомнение питает корни зла…

Я расчесывала мокрые волосы перед маленьким зеркалом в светелке и думала, что за несколько недель, проведенных в Трофимовке, я загорела, посвежела, исчезли тени под глазами, а волосы отрасли и прикрыли уши. Я познакомилась с интересными людьми, и жизнь моя приобрела аромат романтичной опасности, который заставлял быстрее биться сердца княжны Таракановой и Марины Мнишек… А почему Федор усомнился в том, что я Лиза? Он что-то подозревает? Или ляпнул сгоряча?.. Надо с Федором поосторожней…

― Лизавета Петровна! ― постучала в дверь Глаша и прервала мои размышления. ― Барыня зовут в зимний сад на ужин. Просят одеться поприличней.

Я вспомнила, что не ела с утра, и облачилась в вельветовые брючки и белую шелковую блузку в рекордные сроки. Интересно, кто к нам пожаловал на этот раз?

На полном ходу я влетела в оранжерею и застыла в растерянности.

Китайские фонарики подсвечивали пышную зелень растений. Круглый стол был накрыт на четыре персоны, его украшал серебряный канделябр на семь свечей. Около стола стояли трое: Эмма Францевна в изящном шелковом платье абрикосового цвета времен декаданса, с неизменным лорнетом в руке; Федор, умытый, в чистых джинсах и клетчатой рубашке; молодой мужчина в бежевых брюках и коричневом поло. Грива роскошных волос, высокий лоб, аристократический нос и глаза, от выражения которых девушки обычно впадают в безумное состояние. Не смотря на отсутствие д'Артаньяновской бородки и усов, я узнала в этом красавце того, кто был изображен на поляроидной фотографии. Живьем он был даже еще лучше. Мужчины как раз обменивались приветственным рукопожатием. ― Лиза, узнала ли ты Владимира? ― сказала Эмма Францевна, делая ударение на последнем слоге имени. ― Помнишь, мы познакомились прошлой весной в Бадене?

Гость повернулся в мою сторону и удивленно приподнял одну бровь, но тут же завораживающе улыбнулся и шагнул ко мне.

― Лиза, ты безумно хороша, ― тихо проговорил он, прикладываясь к моей руке, и заглядывая в глаза тем особенным взглядом, от которого начинается головокружение, сердечные перебои и мозговая беспомощность.

Голос отказал мне служить, поэтому я смогла только кивнуть головой и не упасть в обморок.

Процесс рассаживания вокруг стола и большая часть ужина ускользнули от моего сознания. Кажется, я ковыряла вилкой в тарелке, натянуто улыбалась и изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.

Я очнулась оттого, что какой-то слонопотам топтал мою ногу под столом. Федор наступил на левую босоножку и бросал выразительные взгляды на мою чашку. Оказывается, я переложила в чай половину сахарницы и продолжала изводить продукт в ритмичной последовательности.

Отставив сахарницу, я бросила незаметный взгляд на остальных участников трапезы, и с облегчением обнаружила, что Владимир увлеченно рассматривает бриллиант на руке Эммы Францевны.

―…несомненно, пять карат. Неужели, полная парюра включала в себя шестнадцать предметов? И все камни были такого же качества? Поразительно!

Я засмотрелась на Владимира. Как он красив, и как хорошо разбирается в ювелирных изделиях. Неужели Лиза для него стащила все драгоценности Эммы Францевны?

Так, минуточку… Если Лиза убежала с ним, то Влад знает, что я самозванка. В таком случае, почему он не объявляет об этом во всеуслышание? Выходит, Лиза нашла себе другого возлюбленного. Как, она бросила такого упоительного мужчину?! Не может быть!.. Возможно, они убежали вместе, затем поссорились, Лиза от него ушла, но к Эмме Францевне не вернулась. Коварный соблазнитель раскаялся и приехал сюда, просить прощения. Интересно, прощать мне его или не прощать? А драгоценности? Они все еще у него или Лиза прихватила их, покидая любовное гнездышко?

В мозгах произошло полное затмение, и я переключилась на происходящее за столом. И сделала это вовремя, так как ужин завершился, все встали. Эмма Францевна предложила вечерний моцион.

Парами, как в полонезе, мы выплыли из раздвижных дверей зимнего сада. Бабушка опиралась на руку Федора, а я висела на локте Владимира и млела от счастья. Мы направились в сторону реки.

― А звезды-то, звезды! ― запрокинул он голову. ― Лиза, ты помнишь наши ночи в Бадене? Кафе напротив памятника жертвам чумы, мороженое, которое ты уронила на меня, казино, где ты проиграла все свои наличные деньги, музей игрушек…

Мы остановились, и Владимир повернул меня к себе лицом.

― Лиза, ты очень изменилась.

― Ты тоже, ― провела я пальцем по его подбородку.

― Ты имеешь в виду бороду? Да, я ее сбрил. Но я не об этом… Из восторженной барышни ты превратилась в загадочную женщину. Ах, Лиза, я так скучал без тебя…

Эмма Францевна и Федор ушли далеко вперед. Нас окружали летняя ночь и горячие звезды. Влад наклонился совсем близко и легонько касался губами моего лица. Туман блаженства окутывал меня с ног до головы.

― Милая, мы опять вместе. Как вкусно пахнут твои волосы… Ты узнала пароль?

― Пароль? ― вяло откликнулась я, борясь с желанием замурлыкать.

― Да, я же тебя просил в письме… ― добрался он до моей шеи.

― Что такое письмо? ― удивилась я, теряя остатки разума.

― Лиза, ты получила мое письмо через Галицкого?

― Не помню. В нем было что-то важное?

― А, теперь это не имеет никакого значения… ― расстегнул он пуговицу на блузке. ― Я так соскучился по тебе. Пойдем скорей…

Боже! Я желала идти с ним по жизни хоть на край света. И созвучно моим мыслям грянул свадебный марш Мендельсона.

От неожиданности я подпрыгнула, а Влад вынул из кармана брюк плоский сотовый телефон.

― Нет, не сейчас. Я занят, ― сказал он жестким голосом.

Наваждение кончилось, я очнулась от приступа любовной лихорадки, и страшная мысль мелькнула в голове: если мы сейчас очутимся в постели, он раскусит меня, как орех! Уверена, мужчину, как и женщину, в этом вопросе не проведешь.

― Я, кажется, забыла выключить утюг! ― крикнула я и бросилась бежать к себе в светелку.

Владимир остался стоять на тропинке в полной растерянности.

Я влетела в комнату и привалилась к двери, с трудом переводя дух. Безобразие!!! Как она могла подложить мне такую свинью! Эмма Францевна бросила меня в пучину неземных страстей и космической неизвестности и заставила меня барахтаться, как щенка. Она должна была предупредить меня! Хотя бы намекнуть, как себя вести! Теперь я очутилась в совершенно дурацком положении. Какой пароль имел в виду Влад? Галицкий ― его человек? Почему же Галицкий не сказал ему о подмене компаньонок? Я ничего не понимаю!!!