Антонова Саша - Особенности брачной ночи или Миллион в швейцарском банке

— Э-э-э… нет, претензий никаких. — У меня появилось неприятное ощущение, что непременно возникнут проблемы и труднопреодолимые юридические подводные камни. Мой голос предательски дрогнул:

— Но я бы хотела расторгнуть сделку.

— Вот как? Что же вас не устраивает? — он был сама корректность и вежливое удивление.

— Изменились мои финансовые возможности, — промямлила я, не вдаваясь в подробности своего бедственного положения.

— Не понимаю. Все налоги на недвижимость и прочие пени уплачены сполна. Вам не о чем беспокоиться. Наша фирма гарантирует оформление в полном объеме.

— Я передумала и хочу вернуть деньги.

Он побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая мое заявление.

— Вы, надеюсь, понимаете, что покупка земли в Швейцарии — крайне сложная операция. Согласно закону Фюгнера, кантоны, за малым исключением, не имеют права продавать территорию иностранцам. Нам было крайне сложно выполнить условия заказчика… За последние триста лет по пальцам одной руки можно пересчитать подобные сделки. Вам крайне повезло. Второй раз мы вряд ли сможем вам помочь. Подумайте еще раз, мадам Мещерская…

— Мадемуазель! — гордо поправила я, зная из классических романов, что женщина из франкоговорящей страны не упустит случая подчеркнуть свой незамужний статус, а следовательно, и молодость.

Наш разговор прервал секретарь Блум. Он поставил поднос и протянул мне чашку черного кофе без сахара. Я отхлебнула кипятка и почувствовала, что волнуюсь. Пальцы мелко подрагивали. Пришлось отставить чашку.

— Я не намерена вкладывать деньги в недвижимость, — заверила я месье Варкоча. — Прошу вас обсудить условия расторжения сделки с мадам Грюнштайн. Или мне придется самой обратиться к ней.

Я мысленно потерла ладони, радуясь, как удачно намекнула на возможность действия без посредников.

— Мадам Грюнштайн? Та, которую вы только что видели? — удивился юрист. — У вас неточные сведения. Эта мадам Грюнштайн не имеет к поместью какого-либо юридического отношения. Продавцом является другое лицо.

— Ах, вот как? — кажется, мне не удалось скрыть разочарование и растерянность. — В таком случае не могли бы вы, месье Варкоч, связаться с ним, с другим лицом, и договориться о…

Блум все еще бренчал ложечкой в чашке босса, с интересом прислушиваясь к беседе. Варкоч откинулся на спинку высокого стула и задумчиво смотрел поверх моей головы. Мне показалось, что он мысленно двигает фигуры на воображаемой шахматной доске. Победа в партии досталась ему, потому что глава фирмы улыбнулся с довольным выражением лица.

— Ну что ж, мадемуазель Мещерская, думаю, мы сможем помочь вам. Дайте мне немного времени, необходимо навести кое-какие справки, и я непременно свяжусь с вами. Позвольте узнать, где вы остановились? В «Хилтоне»?

— Э-э-э… — замялась я, так как гостиница, обещанная турагентством, оказалась совсем не «Хилтоном».

Мне вспомнилось, какие трудности возникли, когда я, наконец, добралась на такси из аэропорта до отеля. Конечно же, номер на мое имя не был забронирован. Администратор долго не мог понять, что я от него хочу, потом выяснилось, что свободных номеров нет, что в агентстве все уже ушли домой, и телефоны не отвечают, и не известно, где мне придется ночевать. И я расплакалась от усталости и бессилия. Администратор вошел в положение, один номер нашелся, но располагался он рядом с подсобными помещениями. Единственная отрада — комната была самой дешевой.

— Нет. Не «Хилтон». Я живу в гостинице «Дрейк».

— О, это на берегу озера? Замечательно, — месье Варкоч посмотрел на часы, намекая, что время визита истекло.

Блум с готовностью распахнул дверь кабинета.

— Не волнуйтесь, — Варкоч был сама любезность. — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы клиент остался доволен… А скажите, мадемуазель Мещерская, почему вы не воспользовались услугами той же фирмы, которая оформляла покупку… м-м-м… «Магнус и Ко», если мне не изменяет память?..

— К сожалению, — я сделала скорбное лицо, соответствующее моменту, — директор фирмы, месье Магнус, скоропостижно скончался…

Месье Блум опрокинул чашку и разлил кофе на письменный стол. Вытирая коричневую лужу салфетками, он шипел под нос интернациональные ругательства.

— Ах, какое печально известие! — покачал головой месье Варкоч, с неудовольствием взглянув на секретаря. — Жаль, очень жаль… Ну что ж, это меняет дело… Хм-м, может, оно и к лучшему… Думаю, уже сегодня вечером у меня будут для вас новости…

Мне показалось, что юрист подталкивает меня в спину, стремясь выпроводить как можно скорее. Длинный коридор мы преодолели почти бегом. На лестничной площадке стояла необитаемая тишина, будто в подъезде больше не было жильцов.

— Всего наилучшего, — скороговорки попрощался главный партнер фирмы.

За спиной захлопнулась дверь, и ключ повернулся на два оборота.

Лязгнул засов, и дверь приоткрылась. В щель просунулась волосатая рука. Пальцы держали за загривок Шарльперо. Тот бултыхал в воздухе лапами и извивался, пытаясь высвободиться.

— Твой, что ли? — ухмыльнулся бородач в рогатом шлеме и масляными глазками уставился в вырез платья.

Кот плюхнулся на пол и опрометью кинулся под скамью. Сердце сжалось от дурных предчувствий: беспомощная пленница в руках тюремщика — что могло меня ожидать, кроме бесчестья? К немалому изумлению, солдат сердито крякнул, проворчал что-то вроде «приказ, черт побери» и с грохотом захлопнул дверь. Гнетущая тишина опять просочилась сквозь стены темницы.

— Китя, китя, китя, китя! — позвала я, присаживаясь на корточки.

Шарльперо послушно выбрался из-под скамьи, неспешной походкой приблизился и ткнулся лбом в колено.

— Ну что — живой? — почесала я его за ухом. — Мышку-то поймал?

Кот облизнулся с довольным видом.

— А меня почему бросил, а? — спросила я с упреком, но он не понял, уселся и стал намывать гостей.

Да, спросила с упреком…

Шарльперо исчез, как только повозки обоза въехали в ворота Грюнштайна. Заскрежетали цепи, наматываясь на барабаны и поднимая мост. С грохотом опустилась решетка, тяжелые створки захлопнулись и в пазы легло бревно засова. Во внутреннем дворе замка стоял невообразимый шум от сотен людских голосов, ржания коней и грохота колес по мостовой. Пыль стояла клубами. Я заметила, как кот соскочил с повозки и скрылся под ногами спешившихся солдат. Его пропажу я обнаружила, когда стали разгружать трофеи.

— Китя, китя, китя, китя, — переворошила я награбленное тряпье и заглянула под телегу.

— Ну, пошли, красавица, — бородач в рогатом шлеме вынырнул из-под морды жеребца.

— Без кота не пойду, — уперлась я. — Мой кот.