Ирина Потанина - История одной истерии

Стоит заметить, что столь приветливые интонации мой организм всегда включал, когда требовалось скрыть испуг или растерянность. Пятясь от улыбающегося Петровича, я чуть не упала, споткнувшись. Забрызгала себя и сестрицу грязью, неприлично выругалась, и попыталась заставить себя успокоиться. На тыльной стороне обложки красовалась обещанная дарственная надпись: «Нежданным посетительницам от автора».

— А чего так мало? — прочитав надпись, возмутилась Настасья, — Именную же обещали! Мог бы что-нибудь более приятное написать.

— Если б мог, был бы известным автором, — скупо прокомментировала я, — Ныне в почете только те, кто пишет нечто приятное.

Название книжки меня, безусловно, заинтриговало.

В этот момент у меня зазвонил сотовый. Определитель высвечивал совершенно неизвестный мне номер.

— Слушаю, — удивленно отозвалась я.

— Это Шумилов, — степенно проговорил незнакомый бархатистый голос, — Почему вы не приходите? Ведь договорились же.

— Как это «не прихожу»? — обиделась я, — Именно этим и занимаюсь. Будьте добры, объясните поподробнее, как вас найти.

— А где вы находитесь?

— В двух домах от «Музея одного литератора», — не сразу сообразив, что такой указатель вряд ли может послужить ориентиром здравомыслящему человеку, сообщила я.

— Это совсем близко от меня, — невозмутимо отреагировал Шумилов, — Видите впереди четырехэтажное здание с табличками возле входа?

— Так.

— На третьем этаже находится офис нашего журнала. Это вам так, для общего развития. Меня там нет.

Похоже, Шумилову и в голову не приходило, что при разговорах по сотовому можно быть кратким. Он явно был не из тех, кто экономит. Терпеть не могу, когда люди глупо тратят деньги.

— А где вы есть? — стараясь задать более живой темп разговора, поинтересовалась я.

— В доме напротив. Не кладите трубку. Сейчас я выйду на балкон и послужу вам живым указателем.

Хорошо, что для меня входящие звонки этой сети были бесплатны.

Не дожидаясь появления издателя, я потащила Настасью к указанному дому. С момента угрожающего приближения Петровича, я отчего-то держала Сестрицу за руку. Спустя несколько мгновений на одном из балконов второго этажа вышеобозначенного строения показалась высокая мужская фигура в пушистом свитере.

— Как вы одеты? — одновременно с этим спросила у меня телефонная трубка.

— Я уже рядом с вами. В коротком светлом плаще…

— Гх-м, — глядя прямо в противоположную от нас с Настасьей сторону, изрек Шумилов, — Вижу. Именно такой я вас и представлял.

Я находилась уже непосредственно под балконом. Шумилов же смотрел на внушительных лет и размеров даму в светло-сером плаще, пересекающую в данный момент улицу.

— Жаль, что представляли. Потому что это не я, — сообщила я трубке, — Я стою прямо под вами.

У Шумилова хватило чувства юмора не понимать меня буквально, и заглянуть все-таки под балкон, а не себе под ноги.

— Эта девочка?! — недоуменно воскликнул он, встретившись глазами с приветливо скалящейся Настасьей.

— Нет. Я рядом, — я вышла из-под балкона и помахала рукой, — А девочка — моя сестра и ассистент. Я все же немного старше.

— Не вижу особой разницы, — пробурчал себе под нос и мне в телефонную трубку Шумилов, — Я уже открыл подъездный замок. Заходите, поднимайтесь.

Оставляя на витой лестнице подъезда мокрые следы, мы с Сестрицей последовали полученным указаниям. Голос Шумилова казался на удивление молодым. Честно говоря, после телефонного разговора я шла производить на спонсора впечатление с все нарастающим энтузиазмом.

— Дверь не заперта, проходите! — послышалось из-за единственной на втором этаже квартирной двери.

Обычная двухкомнатная квартира, переделанная под офис. Все ясно. Афишировать свое местонахождение перед широкой публикой Шумилов не хотел. Неудивительно, что в Городе он пользовался репутацией человека, встречи с которым добиться довольно сложно.

Мы с Настасьей прошли в кабинет, откуда доносился голос Издателя. Книги, журналы, журналы, книги. Я засмотрелась по сторонам.

— Присаживайтесь, — хозяин жестом указал нам с Сестрицей на офисные кресла, стоящие возле письменного стола, — Простите, мне необходимо договорить, — добавил он, грустно кивая на выкрикивающую что-то неразборчиво-оправдательное телефонную трубку.

Во все глаза я смотрела на г-на Шумилова, и прилагала неимоверные усилия, дабы не выдать своего волнения. И никакой он не старик. Молодой человек, немногим старше меня… Усталые серые глаза смотрели приветливо, немного удивленно и в то же время как-то тоскливо. Утонченные черты лица, благородная посадка головы, плавные движения, — все это придавало Шумилову какой-то абсолютно нездешний вид. Казалось, будто он прибыл сюда совсем недавно и из какого-то другого мира. Оттуда, где не бывает хмурой погоды, где люди не кричат в телефон, а юные девы не исчезают из родительских домов без разрешения. Признаки нашей реальности, казалось, приводят Шумилова в замешательство.

Я невольно вспомнила об испорченной прическе и вдруг покраснела. Мысленно пообещав самой себе, что побреюсь налысо, если эта дурацкая прическа еще раз позволит себе испортиться в столь неподходящий момент, я совершенно непроизвольно приосанилась и улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок.

«Внимание! Внимание!» — горланила сирена Здравого Смысла в моих мозгах, — «Нас несет куда-то не туда! Опомнись! Что за заискивание перед клиентом!»

Пришлось заставить себя опомниться. Выражение моего лица моментально приняло суровый и недружелюбный вид. Для убедительности, я достала блокнот и принялась что-то записывать. Издатель, наконец, положил телефонную трубку.

— Простите, — неуверенно начал он, всем своим видом выражая наивное удивление, — Я чем-то обидел вас? Мне вдруг показалось, что у вас резко испортилось настроение… Что-то не так?

О нет! Еще и приятен в общении! Это уж явное издевательство. Вообще говоря, я терпеть не могу мужчин, которые мне нравятся. Их появление на моем горизонте всегда влекло за собой такую массу проблем…

— Все так, — отрезала я, — К счастью, настроение не влияет на качество моей работы. Давайте перейдем к делу.

Шумилов, видимо, решил, что перед ним барышня с прескверным характером и, пожав плечами, полез за своим блокнотом. Так мы и сидели, упершись глазами в записные книжки и лихорадочно соображая, с чего бы начать разговор.

— Собью ли я вас с делового настроя, если предложу чаю? — поинтересовался, наконец, хозяин кабинета, решив, видимо, что для окружающей его сейчас реальности появление барышни с отвратительным характером является естественным.

Честно говоря, тон был сейчас единственной сухой частью меня, поэтому от любого горячего напитка я бы не отказалась. Но образ строгой деловой дамы не позволял мне радостно принять предложение.