Ирина Потанина - Блондинки моего мужа

“Первым делом нужно заехать домой. Жорик наверняка заходил туда, оказавшись в городе. Должен же он был переодеться после копания в огороде…” — на дачу Георгий принципиально ездил в каких-то страшных лохмотьях, олицетворяющих, по мнению Жорика, рабочую одежду огородника. Никакие мои уверения о том, что переодеваться можно уже на даче, и что городские соседи могут случайно получить инфаркт, увидев его в дачном виде, Георгия не убеждали. Впрочем, рабочая одежда Георгия благотворно влияла на Гаишников. У некоторых, когда они останавливали Жорика, и тот во всей красе выходил из машины, было совершенно невозможное для работника ГАИ выражение лица: будто они хотят не взять, а дать остановленному водителю что-нибудь…

“Можно еще заехать к Жоркиному отцу… Может, Георгий там появлялся. Нет, только заставлю отца нервничать. Панику пока поднимать рано. Вот если до завтрашнего утра не найдется — то начну звонить всем и вся… А пока, увы, придется поискать самостоятельно”.

Легко сказать, “поискать самостоятельно”. С этим у меня всегда были проблемы. Не с самостоятельностью, разумеется, а с поисками. Вот по части потерь я специалист. Что только не теряла я за свою жизнь! От не слишком-то ценных вещей, вроде головы или совести, до стратегически важных предметов, наподобие молодости, номера телефона лучшего парикмахера города или двухметровой резной подставки для обуви, которую в суматохе переезда я умудрилась забыть под подъездом прежней квартиры. Искать что-либо я не умела, а вот теряла вещи с истинным изяществом. К примеру, все детство я регулярно теряла варежки. Не выдержав, мама пришила их на резинке к воротнику моей шубы. На следующий же день я снова вернулась со школы без рукавиц.

Мам, я их снова потеряла, — деловито ставила родительницу в известность о своих подвигах я, названивая той на работу.

Как?! Это же невозможно! Ты что, отпорола их от резинки?!

Нет. Вешала пальто в раздевалку — они были, — оправдывалась я, — Пришла домой, чувствую, чего-то не хватает.… И в карманах смотрела, и везде…

Оказалось, я надела чужую шубу. Не свою, старую кроличью, а новую, мутоновую, одной своей одноклассницы. В общем, если бы задача стояла что-нибудь потерять, то я справилась бы с необычайной легкостью. Но вот найти.… Все мои предыдущие попытки что-нибудь поискать оканчивались всегда неожиданными и не всегда безопасными результатами. Находила я обязательно что-нибудь не то. К примеру, искала, еще живя с родителями, сестрицын свитер — нашла собственного отца, спрятавшегося в шкаф от мамочкиных требований помочь в проведении уборки. Или, искала как-то в квартире у лучшей подруги что-нибудь съедобное, — нечаянно нашла тайник её мужа с необычайно секретными документами…

“Похоже, пора извлекать пользу из предыдущих ошибок” — я попыталась как-то упорядочить мысли и выжать из них хоть несколько грамм выгоды, — “Чтобы я что-нибудь нашла, нужно искать нечто совсем другое. Что ж, попробую обмануть судьбу. Буду делать вид, что ищу вовсе не Георгия… ”

Стоит все же отдать должное моему психическому здоровью, подобный бред я думала не в качестве основного занятия, а как развлечение по пути к дому. Со времен открытия своего детективного агентства, мы с Георгием жили в квартире, служащей офисом в рабочее время и домом — во все остальное.

Телефонный звонок отвлек меня от рассуждений и заставил остановиться. В сумочке сотовый оказался погребен под таким количеством всяческих вещей, что раскопать его быстро не удалось. С молниеносной скоростью, высвободив, наконец, аппарат из-под маленькой крестовой отвертки и переложив в сторону счастливый билетик, попавшийся мне год назад в трамвае, я оторопела. Звонивший уже давно отчаялся со мной поговорить и повесил трубку. Автоответчик высвечивал номер телефона моих родителей. Воображение моментально включилось в работу.

Георгий с моей мамочкой решили разыграть меня! Скажем, чтобы проверить глубину моих супружеских чувств. Сидят сейчас, преспокойно попивают кофе и смеются. Решили, что уже пришло время признаваться в том, что ничего не случилось, вот и позвонили… Нет. Оба они, конечно, большие оригиналы, но на такую жесткую шутку не способны.

Значит… Значит, с Жориком случилось что-то ужасное… Милиция хотела сообщить лично мне, но, не застав никого дома, была вынуждена позвонить моим родителям. Точно! С чего еще родители решили бы позвонить?

Не в силах больше сражаться с неизвестностью, я бросилась к телефону-автомату. Звонить с сотового на городской, имея под рукой автомат, даже в самой критической ситуации, казалось признаком дурного тона.

Оставалось только мечтать, чтобы трубку взяла Сестрица. Та, едва заслышав мой голос, моментально расплывалась в улыбке и тут же сообщала все окрестные и близлежащие новости, не дожидаясь расспросов. Обычно это несколько раздражало (я терпеть не могу пустую трату времени), но в некоторых случаях было как нельзя кстати. Мамочка бы от прямых расспросов на тему местонахождения Георгия, впала бы в истерику. Воображение я унаследовала от родительницы, поэтому на личном опыте знала, как легко можно довести себя до ужасного беспокойства.

Слушаю и повиную! — одновременно обрадовала и огорчила меня Сестрица. Обрадовала — самим фактом своего, а не мамочкиного, существования по ту сторону телефона. Огорчила — странностью произнесенного.

“Может, она не совсем вменяема, и её лучше не трогать?” — воображение тут же подключилось к ходу мыслей, — “Точно! Сестрица сошла с ума, взлелеяла свою манию величия и решила покорить мир. Начать она решила с Жорика, и, видимо, держит его сейчас в заложниках… Небось решила таким способом выпросить себе разрешение подолгу сидеть в интернете. Обычно ведь, мы с Жоркой, ей это запрещали…”

Картинка получалась до крайности глупая, нереальная, но желанная. Ведь это автоматически обозначало бы, что никакие злодеи на Георгия не нападали.

Что молчите, как рыба об лёд? — грозно поинтересовалась Сестрица в ответ на мою растерянность.

Мысль изреченная, есть ложь, — Настасьина странность в разговоре оказалась заразной.

Ка-тю-ю-ю-ша!!! — весь налет террористической экзальтированности с Сестрицы, как рукой сняло, — А когда ты в гости придешь?

Ну, я ж сама не хожу, нужно выбрать время, когда Георгий свободен будет, — задумчиво проговорила я, надеясь, что сейчас Сестрица радостно сообщит, что Жорик, как раз, сейчас у них, а вот где я, никому неизвестно…

Женатый мужчина всегда несвободен. Чтоб он стал свободен, ему нужно с тобой развестись, — невообразимо серьезно сообщила Сестрица, после чего снова переключилась на принятый у неё для общения со мной детский тон, — Так что же, вы теперь вообще никогда не придете? — наигранно по-детски заканючила она, — Приходите, только купите по пути…