Дарья Калинина - Смерть из консервной банки

Она не договорила и снова злобно взглянула на Катю. И девушка поняла, что ей удалось взбесить эту бабу до чрезвычайности.

— Уборку у себя сделала? — резко спросила у нее Лоретта. — Нет? Ну так бери тряпку в руки и марш убираться!

На этот раз она не ушла, стояла над душой у Кати, следя за каждым ее движением и злобно критикуя все, что ей казалось ошибочным.

— Углы тщательнее три! Под кроватью пыль оставила. Стул подними! Кто за тебя это станет делать?

Катя выполняла все ее указания молча. Она чувствовала, что ее молчание злит Лоретту еще больше. Голос тетки становился все злее. Пару раз она схватила Катю за руку, сжав пальцами с такой силой, что Катя невольно поморщилась, но и тогда не проронила ни словечка.

И Лоретта буквально выходила из себя:

— Бездельница! Неумеха! Только и умеешь, что хвостом перед мужиками крутить. И что отец Андрей в тебе нашел! Таня — такая воспитанная барышня — ему не приглянулась, а тебя — без роду без племени — согласился к нам в Дубочки привести.

И хотя Кате было обидно слышать такое в свой адрес, она молчала. Но когда Катя все вымыла, Лоретта прошлепала по мокрому полу, не обращая внимания на то, что оставляет на нем следы, и сдернула постель прямо на пол. Этого ей показалось мало, она еще и потопталась на белье грязными ногами. Катя с удивлением наблюдала за ней. Зачем она специально пачкает белье? Чтобы прачкам работы было больше? И их тоже достать стремится?

Но дальше Лоретта отчебучила и вовсе нечто невероятное, она открыла рот и громко завопила на Катю:

— Ах ты, гадина! Ты что же это делаешь? Хозяева тебя приютили, за свой счет кормили-поили, а ты их так-то благодаришь?! Белье портишь?

Пронзительный визгливый голос Лоретты разносился на весь дом. И не было ничего удивительного в том, что скоро на шум стали стягиваться люди.

— Что случилось?

— Почему крики?

— Что тут у вас?

Но Лоретта дождалась, когда придет хозяйка, и только тогда пояснила:

— Только я пол помыла, а эта ваша гостья пришла, все белье прямо на мокрый пол скинула, да еще ногами по нему прошлась. Дескать, все равно съезжаю, плевать. А вы постираете, не переломитесь! Вот какая наглая!

У Кати от возмущения даже дыхание перехватило. Вот это врунья! Все же совсем наоборот было!

— Это ложь!

Катя покраснела, словно кумач. И сама это чувствовала.

Лоретта ткнула в нее пальцем и радостно закричала:

— Видите, она покраснела!

И льстиво взглянув на хозяйку, она произнесла:

— Я всегда правду говорю, вы же меня знаете!

— Знаю, — кивнула головой Алена Игоревна как-то задумчиво.

Потом она перевела взгляд на Катю, которая была расстроена до такой степени, что едва не плакала. И оправдываться бесполезно! Алена сказала, что верит своей верной служанке. Противная Лоретта! Надо же ей было так опозорить Катю! Теперь хозяева Дубочков будут плохо думать о Кате. Если бы они не были такими добрыми и славными людьми, Катя бы это еще как-нибудь пережила. Например, ее очень мало волновало, что думает о ней родной дядя. Но Василий Петрович и его жена сделали для нее столько хорошего, а расстанутся они с ней, как с неблагодарной гадиной.

— Алена Игоревна, — тихо пролепетала Катя, опуская голову. — Я… я не делала этого. Честно.

Но как ни тихо произнесла она эту фразу, Лоретта все равно услышала и завизжала еще пронзительнее:

— Вы ее не слушайте! Тут только она и я были! Кто же это мог сделать? Уж ясно, что не я!

— Ты!

Все вздрогнули и обернулись. Позади них стояли две женщины, работавшие в прачечной усадьбы.

— Ты это и сделала, — повторила одна.

— Твои штучки! — добавила вторая.

— Она уже не первый раз нам перепачканное белье приносит.

— Говорит, что гости пачкают, только следы-то всегда одни и те же.

— Ее следы — Лоретты!

Лоретта побледнела то ли от злости, то ли от страха.

— Ах вы… бестии! Алена Игоревна, не слушайте их! Врут они все! Это они мне назло говорят, потому что я их за руку поймала, когда они порошок стиральный тырили. Вы вот давеча говорили, что моющие средства пропадают, так я вам скажу: они это воруют. Не хотела их выдавать, да только теперь уж придется сказать.

Прачки возмутились:

— Вранье! Это она сама вечно нам порошка меньше нормы дает.

— А чтобы мы молчали, увольнением пугает!

— Это она вас обкрадывает, Алена Игоревна, а не мы!

Лоретта терпеть не стала. Ответила прачкам так, что задрожали стекла в окнах и зазвенели подвески на люстрах. Ее нестройным хором поддержали некоторые горничные. Со своей стороны за двух прачек заступилась вся кухня. Так что в самом скором времени в коридоре началось форменное безобразие и разгул стихий. Все кричали, ругались, и, наверное, судя по прогнозам Алены Игоревны, в скором времени в Дубочках должен был разразиться настоящий мор.

Катя невольно оказалась в самом эпицентре скандала. Она не знала, куда ей деваться. Враждующие стороны распалились до такой степени, что вот-вот могли пустить в ход последние доводы — кулаки. Внезапно Катя почувствовала, как ее кто-то тянет. Оказалось, что это Алена Игоревна ведет ее за собой. Выведя девушку из дома, она ей сразу сказала:

— Катюша, выбрось из головы эту некрасивую сцену и просто забудь о ней.

— Но я…

— И я знаю, что ты ни в чем не виновата.

— Алена Игоревна, — всхлипнула девушка, — простите за этот скандал. Опять из-за меня случилось!

Катя почти плакала.

— Да что ты! Я тебе даже благодарна.

— Благодарны? — распахнула глаза Катя. — За что?

— Сегодня мне придется поставить все точки. Лоретта зарвалась. Дольше терпеть ее выходки я не намерена.

И, тепло попрощавшись с Катей, которую к этому времени вывела на крыльцо, сама хозяйка решительно повернула назад в дом.

Скандал возле гостевой комнаты к этому времени уже немного утих. Слуги сообразили, что главная зрительница отсутствует, так что тратить пыл — только понапрасну переводить силы. Все и так после ссоры чувствовали себя измученными. Все — кроме Лоретты. Эта выглядела, словно огурчик.

Бодрая, с сияющей улыбкой, она встретила поднимавшуюся по лестнице Алену Игоревну такими словами:

— Выгнали нахалку?

— Собираюсь, — многозначительно произнесла Алена Игоревна.

И взглянув на служанок, произнесла:

— Света, Тоня… Идите в комнату Лоретты, соберите все ее вещи.

Лоретта отступила на шаг. Сияющая улыбка на ее лице потихоньку угасала, превращаясь в какую-то жалкую гримасу. Но умом она еще не верила в то, что уже почувствовала своим нутром.

И потому поинтересовалась:

— Что это вы, Алена Игоревна? Переселить меня задумали?

— Да. Ты переселяешься.

— И куда?

Вид у Лоретты теперь был настороженный. Но Алену это не смутило. Она была в своем праве и знала это.