Наталья Александрова - Три ангела по вызову

Катерина отправилась на кухню, включила электрический чайник, поставила на стол свою любимую синюю чашку. Она задумалась, и сама не заметила, как сделала себе бутерброд с ветчиной. Пришлось положить три куска, потому что ветчина в вакуумной упаковке была нарезана возмутительно тоненькими ломтиками, на просвет видно! Увидев бутерброд в собственной руке, Катя сначала очень удивилась, а потом огорчилась. Но раз уж бутерброд сделан – не выбрасывать же его! Это просто аморально… И потом, бутерброд же не сладкий и почти не мучной, Катя сделала вчера над собой усилие и вместо мягкой сдобной булки купила серый зерновой батон.

Она впилась в бутерброд зубами, глотнула чаю.

Жить сразу же стало легче.

Мир вокруг нее заиграл яркими красками, среди которых преобладали различные оттенки зеленого. Зеленые волны набегали одна за другой, меняя цвет и форму…

Катя зажмурила глаза…

И вдруг перед ее внутренним взором снова возникла та самая приснившаяся ей чудесная долина! Лоскутки полей, зеленые квадраты виноградников, кипарисовая роща, вьющаяся среди зелени тенистая дорога…

Катерина мгновенно проглотила остатки бутерброда и бросилась к рабочему столу.

Скорее зарисовать свой сон, пока он так отчетливо стоит перед глазами!

И в этот момент на столе зазвонил ее мобильный телефон.

Катя, обычно кроткая и незлобивая, на этот раз готова была разбить аппарат, убить того, кто звонит ей в такой неподходящий момент! Ведь она с таким трудом восстановила в памяти свой сон!

Она решила не обращать внимания на звонки, не реагировать на них, потянулась за бумагой и цветными фломастерами…

Но звонки не прекращались, они ввинчивались в Катин мозг, как ржавые шурупы, не давая никакой возможности сосредоточиться на творчестве!

«Наверняка это Жанна, – подумала Катерина, – какая же она эгоистка! Небось сама возмущается, если ей позвонишь в рабочее время. Потому что только свою работу считает настоящей, серьезной, а меня не воспринимает всерьез! Думает, что я бездельница… нет, но какова! Видит же, что я не беру трубку, значит, мне не до нее…»

Звонки не прекращались, и Катя протянула руку к телефону, чтобы высказать Жанне все, что о ней думает.

Но на дисплее высвечивался вовсе не Жаннин номер. Номер был совершенно незнакомый.

От незнакомых номеров Катя всегда ждала каких-нибудь неприятностей. Рабочее настроение все равно было безнадежно испорчено, и она опасливо поднесла трубку к уху.

– Екатерина Андреевна? – проговорил незнакомый женский голос.

– Да… – отозвалась Катя.

Ожидание неприятностей усилилось: этот голос был такой холодный, как будто с ней разговаривал не живой человек, а бездушный автомат.

– Вы должны немедленно вернуть нам это.

– Что – это? – переспросила Катерина. – Кто это звонит? Вы, наверное, ошиблись номером…

Вовсе нет! – незнакомка усмехнулась, но голос от этого нисколько не потеплел. – Ведь вы же – Екатерина Дронова. Так что никакой ошибки. И вам придется немедленно вернуть нам груз.

– Какой груз? Вы можете говорить по-человечески?

– У вас находится то, что вам не принадлежит. И вы должны немедленно это возвратить. Иначе у вас и у вашего мужа будут огромные неприятности.

До Кати начала доходить истина.

– Вы говорите о том чемоданчике? – проговорила она упавшим голосом.

– Вот видите, – оборвала ее собеседница, – вы прекрасно понимаете, о чем речь! Только это нельзя называть в телефонных разговорах! Телефон не обеспечивает секретности!

– Вы хотите сказать, что меня могут подслушивать? – ужаснулась Катерина.

– Вот именно!

– Да кому я нужна…

– Это верно, – в голосе незнакомки снова прозвучала холодная насмешка, – вы никому не нужны, а вот это… очень даже нужно, так что не советую вам играть с нами в кошки-мышки! У вас это не получится! Вы имеете дело с профессионалами! Немедленно отдайте нам груз, если хотите увидеть своего мужа живым! В противном случае вы увидите его только на опознании!

– Где? – в ужасе переспросила Катерина.

– В морге на опознании, – холодно ответила незнакомка. – Или вы думаете, что он в полной безопасности? Не обольщайтесь: у нас длинные руки, и дотянуться до Копенгагена нам ничего не стоит!

– Ва-алик! – простонала Катя, представив своего мужа, профессора Кряквина, на металлическом столе морга, с картонным номерком, привязанным к большому пальцу.

– Но у меня… – проговорила она, кое-как справившись с дрожащим голосом, – но у меня этого нет…

– То есть как – нет? – переспросила незнакомка, и в ее голосе впервые прозвучала какая-то человеческая интонация. Причем Кате показалось, что это был страх.

– Нет! – повторила Катерина. – Вчера вечером на меня напали какие-то двое и… отобрали его!

– Это еще больше осложняет ваше положение! – прошипела Катина собеседница. – На вашем месте я постаралась бы его найти! Причем как можно быстрее! Не нужно глупых отговорок, все равно вам никто не поверит!

Она на секунду замолчала, а потом торопливо проговорила с настороженной интонацией:

– Вот что, дольше говорить я не могу, иначе меня могут запеленговать. Но имейте в виду: у вас только два дня на то, чтобы найти груз! Иначе так и знайте – придется отправиться на опознание!

– Постойте! – вскрикнула Катерина. – Но как же я… где же я… когда же я…

Однако в трубке уже раздавались гудки отбоя.

Катерина бросила телефон на стол и бессильно уронила руки.

Это была катастрофа!

Еще недавно, какой-нибудь час назад… да что час, десять минут назад все было так хорошо! Катерина обдумывала будущее панно, возможно, самую лучшую свою работу, возможно, работу, которая принесет ей долгожданную известность, и на ее горизонте не было ни облачка! А сейчас… сейчас в ее голове не осталось никаких мыслей о творчестве, вообще никаких мыслей, только страх… страх за себя, а самое главное – за мужа!

Она снова представила Валика в морге, и ей стало совсем плохо.

Нужно позвонить ему… предупредить… убедиться, что с ним все в порядке… в конце концов, страшная незнакомка права, Копенгаген вовсе не так далеко, а у Валика есть роуминг…

Дрожащими руками она схватила мобильный телефон. После разговора с загадочной незнакомкой ей трудно было заставить себя прикоснуться к нему, телефон казался ей чем-то страшным, то ли бомбой замедленного действия, то ли свернувшейся клубком гремучей змеей, но страх пришлось преодолеть.

Она набрала номер мужа, но женский голос что-то произнес на незнакомом языке, а потом повторил по-английски, что абонент временно недоступен.

Кате стало еще страшнее.

Может быть, она уже опоздала, и Валик уже лежит на металлическом столе копенгагенского морга? Или там у них не металлические столы, а что-то совсем другое…