Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей

И наши непутёвые мужья с радостным галдежом расселись вокруг пня, в предвкушении удовольствий пофыркивая и потирая руки.

Сердце моё кровью облилось.

«Эти недотёпы, эти уроды, — горестно думала я, — пристроились на берегу озера и сейчас будут на живописной природе ужинать при свете костра: трескать шашлыки, полировать их пивом и считать „капусту“. Вот как беззаботно проводят они время, данное им матушкой природой для ратных дел и трудов до седьмых потов на благо семьи и Родины.»

Да, я так подумала, потому что искренне считаю, что мужчины созданы для славных и трудных дел, а такой безделицей, как тресканье шашлыков и попивание пивка могут и женщины заниматься. Женщины же, их жены, пашут, надрываются, чтобы лбов этих прокормить, лбы же развлекаются у костра, как пионеры.

Конечно сердце кровью облилось! Я сразу вспомнила Тамарку. Бедная баба до отвала лет двадцать уже не спала. Все мечется, из кожи лезет, для семьи старается, а Даня за неё сон добирает.

А Тося? Маленькая, тощая, взвалила на себя бизнеса воз и тянет его как улитка.

А Маруся? Та бедная с утра до вечера ноги в буфете оттаптывает, с немыслимым напряжением по десять часов в день глядит, чтобы покупатель её не облапошил.

А Роза? Куда с утра до вечера гинеколог Роза глядит и говорить не хочется… Хотя, наши непутёвые мужья круглосуточно с радостью смотрели бы туда, дай им денег и воли.

Можно представить как негодовала я. Сильно негодовала, но недолго, потому что мужья быстро стрескали шашлыки и принялись считать «капусту». Архангельский, по старинке, инициативу взял на себя.

— Ну, Жека, — обратился он к моему бывшему, — рассказывай. Как вы с Тасей съездили?

Конечно же я превратилась в уши, потому что начала во вкус входить с этим их бизнесом: любопытно было, что эти непутёвые придумали на этот раз.

— Значит так, — обстоятельно начал Евгений. — Эта тема, похоже, попрёт, это, думаю, толковый бизнес. Надо начинать. Короче, мы с Тасиком удачно пересекли границу ближнего зарубежья, встретил нас там зёма, прижился там, считай уже местный. Встретил нас, все путём…

«Куда это их носило?» — изумилась я.

Женька тут же мне и ответил, ну не мне, конечно, ну, да и я уши не затыкала.

— Из Симферополя зёма повёз нас на тачке своей в Севастополь, а как к Севастополю подъехали — не пущают. И взяток не берут. Что делать? Воскресенье. Зёма наш разволновался. «Братаны, — говорит, — все начальство отдыхает.»

— Думали уже в горах ночевать, — пожаловался Тася.

«Цену себе набивают,» — сразу установила я.

— Короче, — продолжил Евгений, — мы отправили зёму одного через пост, а сами почапали пешим через горы. Договорились, что он от поста отъедет и нас на дороге подождёт. А зёма предупреждает: «Вы, — говорит, — только через горы осторожно идите, а то там беркутовцы частенько в засаде сидят. Это типа вашего ОМОНа.» Мы с Тасей переглянулись и пошли.

«Ну, — подумала я, — сейчас такими балладами душу корчевать начнёт.»

Не я одна так подумала. Архангельский тоже насторожился:

— И как?

— Нормально, — разочаровал его и меня Евгений. — Через горы прошли, зёма нас подобрал и сразу в цех отвёз. Поглядели мы, вполне приличные гробы, хоть и беспредельно дешёвые. Хохлов расспросили что да как, короче, все нормально.

Я ушам своим не поверила и у Мишеля поинтересовалась:

— Что он сказал? Приличные что?

— Гробы, — ответил он.

«Совсем наши мужики офигинели, — подумала я. — С котиков на гробы переключились.»

А разговор, тем временем, темпы набирал. Архангельский деловито спросил:

— Жмурконтору цена устраивает?

Женька оживился:

— Ещё бы, в три раза ниже нашей. И материалу — хоть задницей ешь. Витя уже и ДВП нашёл дешёвую, и с тканью договорились и даже с гробом этим в жмурконторе побывали. Марусин родственник, ну тот, к которому ты нас посылал, сказал, что хоть сегодня товар возьмут, только ГОСТ требуют.

Даня с важностью заявил:

— ГОСТ добудем и можно производство открывать.

Пупс засомневался:

— А не слишком ли хлипкие эти гробы? ДВП все же материал ненадёжный.

Тут уж хором заговорили и Женька и Тасик. Бросились рассказывать как в том цехе, где они гроб купили, устраивались испытания: положили в гроб местного бугая и трясли его, пока он не взмолился.

— И не развалился? — скептически осведомился Пупс.

— Если хочешь, на Ване проверим, — предложил Тасик. — Женька, вытаскивай трофей.

Мгновенно на поляне появился гроб, на который Архангельский без всякого вдохновения посмотрел и тоскливо изрёк:

— Мал он мне. Не пройду по росту. Женьку лучше положим давайте.

Даня запротестовал:

— Сам лезь. Ты тяжелей. Уж если проверять, так проверять, тут нужен верняк. Как-никак производство открывать собираемся, бабки вкладывать.

«Вот же урод!» — возмутилась я, вспоминая экспроприированные из домашнего сейфа три штуки и горе Тамарки.

— Да, Ваня, — согласился Женька, — для пользы предстоящего дела лучше всего тебя положить в гроб.

Умный Пупс с этой мыслью так грамотно согласился, что у Архангельского отпали последние сомнения, и он нехотя полез в гроб. Мужики его мигом подхватили и затрясли. Долго трясли, но гроб, как ни странно, выдержал.

— Хорошая вещь, — похвалил гроб Даня, когда Архангельский восстал из него. — Как вы довезли такую неудобную штуковину?

Женька заскромничал:

— Нормально, из экономии в поезде. Он же лёгкий. Я как чемоданчик его нёс, ручки с Тасей приделали. С проводницей договорились, она поставила его в тамбур, в последний вагон. Чудесно доехали.

«Слышала бы его Юлька, — подумала я и возрадовалась: — Господи! Какая я счастливая! Мой Мишель! Мой замок! Сколько у меня приятного всего! А у Юльки одни гробы и котики.»

И в это время Мишель мне шепнул:

— Слышишь?

Я прислушалась:

— Нет.

— Машина приближается. Остановилась.

— Тебе показалось.

Отмахнувшись, я вернулась к мужьям. Даня подробно рассказывал о том, как добывал ГОСТ. По всему выходило, что нет смелей героя. Всех чиновников за копейку купил и ГОСТ почти добыл, только куда, спрашивается, Тамаркины три штуки делись?

— Завтра утром ответ получу, — заключил Даня. — Очень обнадёжил меня чинуша.

Архангельский не согласился:

— Зачем завтра, прямо сейчас с мобильного и звони. Время ещё не позднее.

Даня что-то ему отвечал, но я уже не услышала. Меня снова Мишель отвлёк.

— Опять, — сказал он.

— Что? Машина?

— Нет, на этот раз шаги.

Я напрягла слух — бесполезно.

— Показалось, — шепнула я.

— Нет, не показалось. На дорогу посмотри.

Я вгляделась во тьму. Действительно, что-то двигалось по дороге с горушки, причём в сторону баньки. Мне уже стало не до мужей.