Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей

— Господин Папикакис! — гремел он. — Рад вас слышать! О-о! Нет-нет! Я не растерян, просто не ждал вашего звонка! Да нет, господин Папикакис, какой сплю! Я вообще за городом! В деревне я! Что? Да ничего! Так, с компанией сижу, шашлычки кушаю… Кто? Да кенты, ой, простите, друзья мои, собутыль… По бизнесу коллеги! Бизнес! Бизнес у нас общий, говорю! Какой? Да нет уже никакого бизнеса, не сложилось опять! Сидим, вот, горюем… Горюем, говорю! Что? Да! Да! Мы все здесь! И Астров! И Витек! И Даня! Тасик тоже здесь! Что?!!! Да вы что, господин Папикакис! Рады! Рады будем вам! Клево! Клево!

В этом месте Архангельский так завопил, что я посочувствовала Папикакису — учитывая качество современной аппаратуры, бедняга запросто мог оглохнуть.

— Сейчас, сейчас, господин Папикакис, вам расскажут, — прокричал Архангельский и радостно сообщил компании: — Господин Папикакис хочет приехать к нам на шашлыки.

— Прямо сейчас? — хором удивились Тася и Пупс.

— Да, прямо сейчас, Женька, расскажи господину Папикакису как к нам проехать.

Женька бросился объяснять, а мы с Мишелем переглянулись.

— Что за Папикакис такой? — спросил он, будто все предыдущее не вызывало вопросов.

Я пожала плечами:

— Понятия не имею, но, судя по всему, мужья его знают.

— Очевидно Архангельского новый знакомец, — предположил Мишель.

— Вот именно! — возмутилась я. — Ещё от старого бизнеса не отошёл, уже к новому пристраивается и, что удивительно, везёт же Ване на приключения. Сидел у костра, шашлыки трескал, так нет, Папикакис его нашёл и сам уже с бизнесом едет. Видел, какие глупые у моих подруг мужики? Страшно мне за них, просто и не знаю как в Париж ехать.

Мишель (вот же добрая душа) пригорюнился и со вздохом посетовал:

— Эх, зря они с Папикакисом связываются. Архангельский русский человек и английской пословицы не знает: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Женька, тем временем, трубку Архангельскому вернул и сообщил:

— Через три часа господин Папикакис к нам в гости будет. Предложения срочные у него.

И наши мужья, эти простофили, ничего не придумали умней, как на радостях в пляс пуститься. Обнялись и вокруг конца «Сиртакки» танцуют, припевая:

— Господин, господин, господин Папикакис, в гости, в гости, к нам в гости, бизнес, бизнес, бизнес, хочет нам, хочет нам, развернуть, развернуть.

Ну как тут не разозлиться? Я разозлилась и сказала:

— Вот же придурки.

Мишель испуганно дёрнул меня за рукав и прошипел:

— Тсс!

— Да им сейчас не до нас, — отмахнулась я.

— Им — да, а партизан? Он может нас услышать.

Я поискала глазами партизана и, не найдя его, хотела уже вернуться к наблюдению за мужьями, но тут мой взгляд случайно на Мишеля упал. Он насторожённо прислушивался к чему-то, напрягся, к губам палец прижал и в молочном свете луны был так хорош, что я невольно залюбовалась.

Во сто раз симпатичней показался он мне после этих непутёвых мужей. Что за чудо, мой Мишель! Ах, как он хорош, мой очаровательный француз. Кошка, выслеживающая добычу… Нет, тигр!

Я невольно размечталась: «Таким, должно быть, он становится, когда охотится на лис в полях у своего замка под Парижем.»

Мишель напрягал слух, надо мной же кружило розовое облачко мечты, обволакивая меня и лаская. В один миг забыла и партизана, с его негодным пулемётом, и этих непутёвых мужей, пыжащихся у костра от осознания своего ума и предприимчивости. Все забыла. Вокруг меня была уже не крапива, а просторы парижского предместья.

Звуки горна! Я мчусь, мчусь в бешеной скачке на вороном чистокровном коне. Мчусь рядом с красавцем Мишелем. Ветер рвёт с амазонки газовый шарф, шпоры на изящных охотничьих сапожках колотят в бока вороного. Я лечу, лечу под звуки охотничьего рожка, а позади свита, и на горизонте в предзакатной дымке зубчатые стены замка…

Нашего с Мишелем замка…

Моего замка!

— Софи… Слышишь, Софи? Автомобиль…

Ах, как невовремя! Шёпот Мишеля почему-то показался чрезмерно назойливым. В кои веки разогналась помечтать…

Впрочем, я быстро взяла себя в руки, игнорировать Мишеля пора ещё не приспела. Если с мужем такое вполне позволительно, то с женихом… Нет, меня могут не понять.

— Что, любимый?

— Автомобиль, — чуть громче повторил Мишель. — Едет сюда.

Я прислушалась.

— Инвестиционный цикл получается коротким, — гудел у костра Архангельский.

Больше я не услышала ничего.

— В этих краях машину за версту слышно, дорогой, — успокоила я Мишеля. — Ты ошибаешься. Без моторов машин ещё не придумали.

— Работал двигатель, но как только машина перевалила подъем, водитель его выключил.

Я удивилась:

— Зачем?

Мишель хмыкнул:

— Гмм, уж не из экономии. Фары и подфарники тоже выключены. Одни колёса шуршат. Кто-то хочет подъехать незаметно.

Я восхитилась: « Надо же, какой у него слух! Ещё бы, с пелёнок, наверное, гувернантки и гувернёры фортепьянами воспитывали, вот абсолютный слух и выработался. А сообразительный он какой, мой Мишель. Ах, как мне повезло!»

Я вслушалась и на этот раз все же услышала. Действительно, с дороги доносились шорохи, постукивание и поскрипывание.

— Неужели и в самом деле автомобиль катится? — прошептала я.

Мишель пояснил:

— Колёса шуршат, амортизаторы щёлкают и пружины скрипят, слышишь?

— Теперь, да.

Я совершенно забыла о пулемётчике, однако Мишель глаз с него не спускал.

— Смотри, — шепнул он мне, — и партизан реагирует.

Пулемётчик действительно активизировался — судя по-всему, тоже заметил приближение машины — послышался резкий металлический щелчок. Я вздрогнула, всматриваясь в распластавшийся силуэт — он уже был виден.

— Затвор передёрнул, — пояснил Мишель. — Сейчас поймёт, что стрелять не из чего.

Пулемётчик и в самом деле начал нервно терзать свой пулемёт, но зря бедняга пытался заставить его работать. Мой Мишель, очевидно, в таких делах знает толк. Приятно, что хоть поломать вещь блестяще может, если уж не починить. Наши мужья не умеют ни того ни другого.

Вспомнив про мужей, подумала: « А чем они там заняты?». Прислушалась.

— Правильно, Иван, — в ночной тишине звучал интеллигентный голос Пупса, — нужно постоянно помнить, о капитализации прибыли…

«Болтуны, не успели с гробами пролететь, уже на новую тему разгоняются. Не долго же им пришлось горевать. Оптимисты. Сейчас снова начнут „капусту“ считать,» — разозлилась я.

А звук колёс автомобиля (как и пощёлкивание его амортизаторов и скрип пружин подвески) все приближался и приближался.

«Кто бы это мог быть?» — мысленно гадала я.

По всему выходило, что гоблины. Конечно они. Бизнес новый затеяли мужья да уже и развалили, а гоблины не появлялись ещё.