Людмила Милевская - Моя свекровь — мымра!

Юдзан взглянул на часы и известил:

— Тацу, эфир через пять минут. Если я не позвоню, передачи не будет. Ее снимут. Вам решать.

— Звони! — с удовольствием повелел господин Судзуки.

Пока Юдзан разговаривал со своего мобильного, Великий Дракон включил телевизор. Жестом он приказал присутствующим разместиться в креслах.

Русский язык прекрасно понимали все трое.

Диктор с экрана подробно рассказывала о ходе выборов:

— …министр нашей губернии имел все шансы стать губернатором. Однако, как нам кажется, положение дел резко изменилось. Теперь можно не сомневаться, что симпатии избирателей окажутся на стороне действующего губернатора, а министру, вероятней всего, после нашей передачи придется уйти в отставку.

Диктор мельком глянула в сторону и торжественно произнесла:

— А теперь, настоятельная просьба убрать от экранов ваших телевизоров детей и подростков, потому что кадры, которые наша компания сочла своим долгом вам показать, проливают свет на истину так же, как и шокируют. Это сенсация! Настоящая сенсация во всей ее неприглядности! Но не наша в том вина. Повторяю: прошу увести детей от экранов ваших телевизоров.

Профессор-переводчик и Юдзан застыли с непроницаемыми физиономиями, Великий Тацу был тоже серьезен. Замелькали неясные фигуры, но изображение быстро стабилизировалось.

И там было на что посмотреть. В кадре здоровенный белый мужчина грандиозным фаллосом в поте лица возделывал ниву любви. Лица его партнерши не было видно, но тело ее, с наигранной страстью отвечающее на движения фаллоса, неплохо смотрелось.

Великий Дракон несколько оживился и даже позволил себе парочку комментариев.

— Так. Так, — с одобрением сказал он.

Переводчик же, профессор Кубота, был до того увлечен крамольным действом, что решил помочь советами мужчине, одаренному грандиозным фаллосом. Как известно, у японцев к органу этому особое отношение. А Кубота, к тому же, был не только знаниями обременен, но и опытом, вкусом, фантазией, и научным складом ума.

— Да поверни, ты ее, поверни, — переживал переводчик Кубота. — Вот, с самого начала так нужно было… А теперь за ножку, за ножку, вот… Вот! А теперь под бочок и за талию…

В этот момент объектив камеры переместился на лицо партнерши великофаллосного и…

Тацу побелел! Прошло несколько секунд, в течение которых любовная сцена на экране достигла крещендо — великофаллосный вроде бы изобразил оргазм.

С гордостью за отлично сделанную работу Юдзан взглянул на Тацу, ожидая похвал, но услышал он рев быка, поверженного тореадором.

— Негодяи! — взревел Великий Дракон. — Недоумки! Ослы! Выключить эту дрянь!

Не дожидаясь исполнения приказа, он вдребезги разнес телевизор, бросив в него огромную серебряную чашу — подарок лидера правящей партии страны восходящего солнца. Туда же полетела великолепная ханива — бесценная глиняная скульптура шестого века. Расправившись с лежавшим на столе веером тринадцатого века, Тацу вскочил и заметался по комнате, опрокидывая стулья и сбивая дорогие предметы. Он громил бесценные старинные ширмы и бил прекрасный китайский фарфор. Ярость его не знала границ потому, что на экране в грязной порнухе он увидел свое божество — госпожу Мархалеву.

— Кто?! Кто, я спрашиваю, посмел так оскорбить меня и великую женщину?! — не помня себя от ярости, хрипел Великий Дракон. — Кто этот негодяй?! Кто эту мерзость состряпал? Кто участников подбирал? Вы соображаете, что вы сделали? — перекошенным от злобы ртом спросил он у Юдзана. — Вы знаете, на кого вы посягнули? Это же сама госпожа Мархалева! Кретины!!!

— Тацу! — пытался оправдаться Юдзан,? мы не заставляли почтенную госпожу Мархалеву участвовать в порно. Только лишь сняли лицо в нескольких ракурсах. А тело предоставила профессионалка.

— Дважды кретины! — вновь взорвался Великий Дракон. — Вы смонтировали тело какой то шлюхи с божественным лицом самой Мархалевой Софьи Адамовны! Какое святотатство!

Все присутствующие ошеломленно молчали, переваривая сказанное и проникаясь ужасом происшедшего. Молчали, пропитываясь значимостью непростительной ошибки.

— Вы мне за это ответите! — продолжал буйствовать господин Судзуки.

Великий Дракон мог бы и не тратить время на угрозы: Юдзан уже рухнул на пол, решив отсечь сразу три пальца. В душе его жила надежда, что его не удавят, как собаку. Он верил, что Великий Дракон примет жертву и смилуется, пожалует его приказом о смерти. Разве он, Юдзан, достоин теперь жить?

Профессор-переводчик и секретарь на всякий случай решили, что и им самое время расстаться с пальцами. Они рухнули на колени вслед за Юдзаном. Сверкнули ножи. Их покорность Тацу отрезвила.

— Ну нет! — грозно заявил Великий Дракон. — Ваши пальцы еще мне понадобятся! Должен же кто-то исправить то, что вы натворили.

— Я прошу разрешения умереть! — с отчаянным упрямством воскликнул Юдзан.

Но Великий Дракон лишь отмахнулся. Он не желал больше слышать ничьих оправданий. Стальная воля блеснула в раскосых глазах. Голос обрел металл.

— Где сейчас госпожа Мархалева? — хладнокровно спросил господин Судзуки.

— В безопасности, Тацу, в безопасности, — поспешно заверил Юдзан. — Ее охраняют наши люди из местной братвы. Им приказано, чтобы на женщине не было ни единой царапины.

Тацу поморщился:

— Звони немедленно этим своим русским браткам и прикажи освободить госпожу Мархалеву, — жестко приказал он. — Пусть эта русская братва немедленно, еще до твоего приезда, подготовит опровержение. Опровержение, ты слышишь! И убедительное к тому же.

Юдзан схватился за мобильный и затарахтел по-русски со страшной скоростью, используя слова неведомые не только Тацу, но и переводчику, профессору филологии. Однако, когда он закончил беседу, лицо его переполняла растерянность, в глазах был ужас.

— Т?тацу, — заикаясь признался Юдзан, — они отказываются выполнять ваш приказ.

— Как это возможно? — изумился Великий Дракон.

— Это люди без чести и совести! — с чувством напомнил Юдзан. — Они говорят, что дельце “отлично обтяпано” и “крутить динаму обратно” нет никакого резона. Они говорят, что кто будет у нас губернатором им “по барабану”, а потому “вертеть обратку” они не собираются. Это сильная группировка. Их шеф, Якудза…

— Кто? — изумился Великий Дракон.

— Якудза, Тацу, — повторил Юдзан и пояснил, — такую кличку ему, по невежеству, дали местные братки за неслыханную жестокость, якобы свойственную членам нашего легального и высоконравственного сообщества, уважаемого народом.

— Какая наглость! — возмутился Великий Дракон. — Они оскорбили нас всех! И они за это поплатятся.

Господин Судзуки задумался и уточнил: