Людмила Милевская - Мужской гарем

Разве Бонд виноват, что он настоящим мужиком уродился?

Нет, «виновата» Далила. Она таким воспитала его. И она же не правильную политику повела в семье, не смогла нужным образом близких настроить.

Теперь оставалось одно: пореже вспоминать о племяннике при муже, сыне, любовнике.

В связи с этим мучительно не хватало Галины. И другие подруги были, но тайну доверить Далила только Галке могла. А сейчас остро нужен был дельный совет. Теперь уже одолели сомнения, так ли чист ее Женька?

И в самом деле, с чего Далила взяла, что он все до последней детали ей рассказал?

«А ну, как парень недоговаривает? — всполошилась она. — Или хуже, сам в этом деле замешан, но не хочет тетку пугать и потому по-благому скрывает».

Матвей во сне заворочался. Далила представила, что будет с карьерой мужа, если история просочится в печать, и содрогнулась. Перед глазами замелькали газетные заголовки: «Племянник декана замешан в убийстве!», «Племянник профессора серийный убийца!».

«И Матвея, и меня туда приплетут, — ужаснулась она. — Прессе лишь бы сенсация, а попробуй потом отмойся».

Уверенность, что Евгений не способен на преступление, ее не покинула, но разве хороший поступок криминальным оказаться не может? Тем более в нашей стране. Попробуй, окажи сопротивление толстосуму — вмиг окажешься за решеткой. И плевать всем на то, что ты прав.

«Нельзя в милицию сообщать, — решила Далила. — С девицей сначала надо поговорить. Наедине. Без Женьки. Если увидит она, что ее раскусили, что не собираются ей потакать, может, сама и уйдет. Заодно выясню, не причастен ли Женька».

Мысль о причастности Евгения к убийствам окончательно лишила Далилу покоя. С одной стороны, она видела, что преступница Вета подставляет ее родного племянника. Желание немедленно положить грязным козням конец было неодолимым.

Но с другой стороны, мучил вопрос: а только ли козни здесь? От одного ли благородства печется о посторонней девице Евгений?

Из гостиной донесся бой напольных часов.

— Раз, два, — шепотом разогналась считать Далила, но осеклась.

На двух часах бой прекратился.

«Не так уж и поздно, — вдохновилась она. — К тому же, не до приличий. Если спят, разбужу. С ума ведь сойду, дожидаясь утра. Поеду. Прямо сейчас, — в конце концов решила Далила, вскакивая с кровати. — Если Женька не причастен, на улицу вышвырну эту дрянь своими руками! И пусть он посмеет мне пикнуть!»

Наспех одевшись, она на цыпочках выскользнула из квартиры в осеннюю питерскую промозглость и рысью направилась к гаражу.

Всю дорогу Далила ругала девицу. Из центра города до Просвещения далеко, так что прилично Виолетте досталось, хоть и заочно.

Однако ближе к дому племянника Далила внезапно остыла. Вдруг вспомнилась Галка, малышка ее, и, конечно, возник извечный вопрос: «Что из этой девочки вырастет? Не пойдет ли она по стопам своей матери, беспутной бабенки? А то еще хуже, кого-нибудь шлепнет из огнестрельного, как Виолетта. То-то горя теперь хлебнут ее бедолаги родители. Растили, холили, и на, получай».

От этой мысли Далиле стало не по себе. Она вдруг поняла, что ведет себя непорядочно. А что, если допустить такой фантастический вариант: Вета действительно не убивала? Не виновна она.

Да, история глупая, насквозь детективная, девица явно с три короба Женьке наврала и все же — каких чудес не бывает на свете. Вдруг Вета и в самом деле попала в беду? Вдруг ее подставляют?

Кто после этого она, Далила? Даже не выслушала девушку, не разобралась, а со всех сторон уже ее обвинила. А почему?

Только потому, что так удобней, спокойней. Пошла вон — и вот уже нет никаких проблем. И она пойдет, ночью, беспомощная, напуганная.

«Среди одних мужиков живу, вот и зачерствела, — рассердилась на себя Далила. — Разве это не подленько? Могла бы девушке посочувствовать хотя бы из женской солидарности. Даже если Вета убила своих любовников, то наверняка и они не были ангелами. Скорей всего, сами девчонку и довели. В любом случае прежде надо бы разобраться, а потом уже принимать решение. Евгений, не задумываясь, чужую тайну доверил мне. Он не сомневается в моей порядочности, а я повела себя как последняя сволочь».

Опять мелькнули мысли о том, что она ответственна за судьбу племянника, что обязана чтить его интересы, но Далила все оправдания отмела.

«Можно и интересы чтить, и порядочность соблюдать», — решила она, въезжая во двор Евгения совсем не с тем настроением, с каким покинула дом.

Стремительно взлетев по ступеням, Далила собралась уже позвонить, но за дверью раздался молодой женский голос. Он выражал звонкий сильный протест:

— Пусти!

«Она!» — задержав руку над кнопкой, догадалась Далила.

В ответ прозвучало спокойное и уверенное:

— Не пущу.

«А это Женька, — определила Далила. — Ссорятся. Смахивает на семейный скандал».

— Все равно я уйду!

— Не уйдешь!

Девичий голос стал тише и прозвучал со жгучей мольбой:

— Жека, как ты не поймешь, она права. Так и выходит, что я тебя подставляю.

— Она так не говорила.

— Значит, думала так. Отпусти. Мне действительно лучше уйти. Она правильно за тебя беспокоится.

«Похоже, речь идет обо мне, — сообразила Далила. — Вета в курсе уже. Собачонок, весь наш разговор передал. Обязательно должен всем говорить только правду, всем подряд, без разбору. Да-а, с воспитанием честности я сильно переборщила».

Она решительно утопила кнопку звонка. За дверью раздался топот — шаги удалялись.

«Прячет ее», — поняла Далила и крикнула:

— Жека, открой! Это я!

Он не открыл.

«Не слышно ему, — подосадовала Далила. — По мобильному придется звонить, успокаивать».

Не успела она достать из кармана сотовый телефон, как дверь распахнулась. На пороге стоял Евгений с нагловатой улыбочкой на губах, заготовленной явно для посторонних. Увидев тетку, он отшатнулся:

— Ты?!

— Я, — виновато развела руками Далила.

— Так поздно?

— Извини, мысли скверные одолели. Не улежала в постели. Пустишь?

Он поспешно сделал шаг в сторону:

— Ну, ты вопросы мне задаешь. Давай, проходи.

Далила скользнула в прихожую и, застыв в нерешительности, спросила:

— Куда лучше, в гостиную? В кухню?

Евгений обиделся:

— Ну, ты, прям, как неродная. Куда угодно. Лучше на кухню. Чайку заодно попьем.

Девицы на кухне не было.

— Где она? — присев за стол, спросила Далила.

Евгений махнул рукой в глубь квартиры:

— Прячется, там.

— Где — там?

— В спальне, в шкафу.

— Веди.

Он покачал головой:

— Не пойдет.

— Даже если узнает, что это я?

— Если узнает, что ты, вообще убежит, — признался Евгений. — Оделась уже, пыталась на улицу вырваться. Еле ее удержал.