Иоанна Хмелевская - Невезуха

— Бабушка слишком строга, — конспиративно прошептал он, не скрывая озабоченности. — А я знаю, девочка моя, что у тебя нет денег, потому что разве можно было скопить денег при вашем бывшем строе?

— Некоторые смогли, — вырвалось у меня.

— Но ты же не воровала. Это у нас наследственное. Конечно, мы создаем тебе сложности, но ты наверняка все сумеешь организовать, а я в случае чего заплачу. Лично. Со всеми расходами обращайся ко мне, только так, чтобы никто не видел.

Я оживилась:

— Вы это серьезно, дядюшка?

— Серьезней не бывает! У меня же нет больше крестниц...

— Филипп! — В дверях стояла тетка Иза.

— Дорогая, уже все готово, — подобострастно заверил её дядя Филипп. — Я смешал, как ты любишь, только вот тоника не мог найти. Иза помогла.

За теткой Изой появилась бабуля. Да они что — все друг за другом следят? И всем им обязательно нужно тесниться в моей кухне?

— Иза, не мешай, Филипп возится, но он всегда возится, — сказала бабуля. — Так когда ты намечаешь наш отъезд на море?

Это, разумеется, было адресовано уже мне, а не тетке Изе. Я перепугалась и сдалась. Риск — благородное дело!

— Завтра, бабушка. Не слишком рано; думаю, где-то ближе к обеду.

— А Иза и Филипп?

— У нас будет вторая машина. С водителем.

Черт его знает, что у нас завтра будет, но. мне уже надоели транспортные трудности, не хватало ещё бабулиных нотаций. В случае осложнений что-нибудь придумаю. Может, Рысек согласится поджечь дом и тушение пожара отвлечет родню...

Пока же мне удалось отвлечь семейство едой.

Сама я трапезой пренебрегла и позвонила в гостиницу в Трех городах. Элеонора оказалась просто гением: пожалуйста, вы можете занять забронированные номера, сообщили мне. Я зарезервировала гостиницу на завтра, заверив, что в случае опоздания все равно оплачу номера.

Позвонил Рысек, сказал, что с прокатом машины нет никаких затруднений, но с автоматической коробкой передач проблемы, всего два автомобиля, и сейчас они заняты. Итак, мне нужен Лукаш Дарко, не могу же я одна ехать одновременно на двух машинах.

Но позвонить Лукашу мне не дали. Родственнички, разумеется. Тетка Иза победоносно демонстрировала какой-то предмет, в котором я с большим трудом опознала изобретение своего сына. Это было нечто вроде небольшого пароходного винта, ветряка или пропеллера, и, к сожалению, включалась штуковина сама по себе — от энергичного толчка. Лопасти у неё были зубчатые и при вращении убийственно сверкали. Эта штука упала с потолка на тетку Изу...

Господи, неужели включилась?! Тетка утверждала, что не только включилась, но и намеревалась убить её.

Интересно, почему же не убила? Я пыталась вспомнить, летали ли вчера в комнате перья или обрывки ваты. Ведь если штука хотела убить тетку, то и постель наверняка повредила.

И где следы? Нет, тетка Иза окончательно выжила из ума, если думает, будто я стану убивать её каким-то вентилятором. Да я сама их до смерти боюсь!

— Убедительно прошу прекратить подозревать меня в преступных намерениях, — решительно заявила я. — Я знаю о семейных конфликтах ровно столько, сколько мне вчера сообщила бабушка. Бабушка умеет мыслить логически, так пусть она рассудит, каким это образом я могла заранее придумать всякие западни именно для тетушки Изы? Я ведь не знала, что тетя настроена против меня...

— А кто сказал, что я против тебя? — обиделась тетка Иза.

— Я, конечно, не семи пядей во лбу, но не настолько глупа, чтобы не сделать простейшего вывода. Из вчерашнего разговора я прекрасно поняла, что тетя хлопочет ради своего Стефана, которого я совсем не знаю...

— Ну почему же, знаешь.

— Знаю? — изумилась я. — Откуда?!

— Он был здесь лет десять назад. И остался о тебе не самого лучшего мнения.

Я лихорадочно рылась в памяти. Может, он и был в Польше, но не у меня же! А, минутку...

Кто-то приезжал из Лондона на пару часов. Но ведь это была девушка, а не парень...

— А подробности того визита не могли бы напомнить?

— Как это я могу напомнить подробности визита, при котором не присутствовала!

— Стефан же наверняка все рассказал вам, когда вернулся в Австралию. Вы говорите, что он остался не лучшего мнения обо мне. Но как сложилось это мнение?

— О, ты даже не захотела его принять.

Им вынужден был заниматься твой знакомый, а ты отговорилась недостатком времени. Да и этот твой образ жизни, совершенно неподходящий для приличных людей! Мотовство, легкомыслие...

Десять лет назад у меня едва ли нашлось бы что мотать. Кроме того, именно тогда я начала хомячить каждую копейку на квартиру. Что за бред несет эта зловредная тетка?! И что там натрепал кретин Стефан? И какой такой знакомый?..

И тут у меня мелькнуло ужасное воспоминание. Что-то тогда было, блин... Ранняя фаза моего, прости господи, романа с Домиником, период обожания и покорности, ну и как раз тогда на меня свалилась срочная работа, огромный текст...

И впервые я с диким раскаянием и отчаянием, чуть ли не со слезами на глазах выставила Доминика из дома. Да какое там выставила... Скорее, на коленях умоляла простить, призналась, что занята...

На словах Доминик высказал понимание, а сам весь надулся и был таков. Я помчалась за ним, но стукнулась лбом в захлопнувшуюся с размаху дверь. Несколько минут страдала, раздираемая противоречивыми чувствами, однако долг пересилил. А по другую сторону двери слышались какие-то звуки: Доминик с кем-то разговаривал. Тем более я не стала выглядывать, чтобы не оказалось, будто я за ним шпионю, кроме того, жалкие остатки рассудка подсказали, что если открою дверь, то работа полетит ко всем чертям...

А два дня спустя, перелопатив почти шестьсот страниц текста всего за двадцать шесть часов, я узнала от Доминика, что он отогнал от моих дверей настырного гостя, который явно бы мне помешал, и сам занялся им. Кое-что при этой оказии он и о моей семье услышал. Настроение у него было чудесное, от обид и осуждения не осталось и следа, разговаривал он со мной с невероятной любезностью, и от всего этого я окончательно оглупела и даже не поинтересовалась ни изгнанным гостем, ни семейными новостями.

Да чтобы мне мхом порасти, если то был не идиот Стефан!

И разумеется, Доминик облил меня грязью...

— Какие-то авантюрные знакомства, — продолжала тетка Иза. — Ты водила компанию со странными типами, один даже устроил погром в ресторации, настоящий бешеный, а ты с ним любезничала...

«У меня вдруг разблокировало память: этот Бешеный, о котором говорил Рысек... Елки-палки, да это же какой-то подручный Доминика.

Стоп. Какие глупости лезут в голову, не подручный, а, напротив, смертельный враг. Сама от Доминика слышала о нем.

— Знаю, — мрачно ответила я тетке, победно уставившейся на меня. — Это все мой бывший сожитель. Я и сама теперь удивляюсь, что не убила его... Не могли бы вы, тетя, сделать мне любезность и припомнить, что Стефан рассказывал.