Иоанна Хмелевская - Золотая муха

— Так вы не знакомы с Хикимото Яцуко?

— Ни с одним японцем я не знакомилась. Однако с некоторыми разговаривала. Например, когда показывают мне на своем экране выпавший покер, я всегда говорю «гратулейшн». Поздравляю то есть.

Капитан выдержал мои разглагольствования, и у меня создалось впечатление, что он теряет инициативу.

— А Руммуна Лалу вы знаете? — спросил он как-то безнадежно.

— Звучит весьма экзотично, — неопределенно заметила я, переключаясь на индуса. — Сразу вспоминается Теккерей, был у него какой-то Руммун. Но чтобы у нас... Нет, я бы не забыла.

Капитан опять помолчал. Должно быть, пытался понять, с кем же имеет дело: с законченной идиоткой или с закоренелой преступницей. И решил подобраться ко мне с другого конца.

— Приходилось ли вам слышать о каком-то уникальном янтаре с золотой мухой в середине?

— Не смешите меня! — фыркнула я. — Кто не слышал об этой мухе? Да уже не один год янтарщики только о ней и говорят, многие сна лишились, боятся, как бы она не покинула пределы нашей страны. Судя по слухам, пока не покинула. Владельцы заломили за нее бешеную цену, и я лично этому рада. Наверняка только благодаря неимоверной дороговизне муха пока у нас.

— Вы сами ее видели?

— Издалека и всего какую-то секунду, но...

— Где и когда?

Тут уж я помолчала, но раз сказала «а»... Ничего не поделаешь, придется раскалываться.

И я поведала полицейскому чину о той давнишней сцене на пляже в Песках.

— Вот и получается, пан капитан, что я видела муху в момент ее появления из глубин морских, однако знаю людей, которые и позже имели возможность любоваться ею, причем вблизи. Все в один голос твердят — просто потрясающая!

— А что вам говорят слова «рыбка» и «дымка» или «тучка»?

— Пан капитан имеет в виду морскую фауну и атмосферные явления? — вежливо уточнила я. — Или опять в применении к янтарю? Потому как в принципе такие понятия, как «рыбка» и «тучка», знакомы даже малому ребенку.

Капитан проявил ангельское терпение.

— К янтарю, к янтарю, — подтвердил он. — Знаете что-нибудь?

Я решила смилостивиться и перестать валять дурака. А ему надо точно формулировать вопросы!

— Да, знаю. Судя по тому, что мне известно, оба этих янтаря были извлечены из моря в то же время и теми же лицами, что и муха. Янтарь с дымкой — довольно приличный кусок, около двухсот граммов потянет, в середке и в самом деле нечто вроде белой дымки, переливающейся, как перламутр. Явление уникальное, таких дымок наверняка больше не встретишь. Упомянутая дымка, по всей вероятности, пыльца с крылышек доисторической бабочки, уж и не знаю, что за бабочки водились в ту эпоху, прямо кобыла, а не бабочка, должно быть, размах крыльев не менее полутора метров, можете поинтересоваться у какого-нибудь палеонтолога. А вот рыбки с тех пор не очень изменились, и та, что в янтарике, похожа на современных. Собственно, даже еще не рыбка, а малек, вылупляющийся из икринки, икринка так и осталась висеть на хвостике. Этот поменьше будет, до ста граммов не дотягивает. И опять головой ручаюсь — ничего подобного больше не найдется во всем мире! Если пан о таком услышит... если вам доведется такое обнаружить... если это чудо пропадет... — И, не выдержав, закончила в приступе отчаяния:

— Если такое чудо пропадет, я лично пана пришью!

Вопреки ожиданиям, странного полицейского явно обрадовала такая перспектива.

— Очень вам признателен, — мягко заметил он. — И буду еще больше признателен, если пани наконец соизволит ознакомить меня с полной картиной известных ей обстоятельств, а не с отдельными кусочками. Однако учтите, меня интересует правда и только правда, от домыслов, пожалуйста, воздержитесь. Хочу знать всю правду!

Подумав, я пришла к нелегкому решению и честно заявила:

— Нет, всю правду вам придется самому узнавать, я ее не знаю. Зато мне известны многие факты, из которых я сама делаю выводы, сопоставляю, провожу аналогии, причем зачастую руководствуясь интуицией. Боюсь, именно это вы охарактеризовали как «домыслы». И что, станете заносить их в официальный протокол, а мне потом отвечать? Ну уж нет. Никаких протоколов! Согласна честно расколоться и рассказать обо всем, но не здесь и не официально. Не желаю отвечать перед законом за умышленное введение в заблуждение органов правопорядка, если и введу в заблуждение, то, так сказать, частным образом.

— И за то буду признателен, — согласился нетипичный следователь. — А что вы имеете в виду под заблуждением частным образом?

— Ну, например, вы придете ко мне вроде как в гости или еще что...

— Очень хорошо, считайте, приглашение принял. Как только высвободится время, непременно приду. А пока можете быть свободны.

Как-то слишком многозначительно прозвучало это «пока»... Или мне показалось?

— Вот и думаю, может, лучше сразу, пока не поздно, сбежать в Аргентину? — грустно говорила я Костику в тот же вечер. — Почему в Аргентину — не знаю, но именно туда все сбегают, так что, наверное, имеет смысл... Ведь я столько наврала следователю... нет, не наврала, а просто столько не сообщила того, что должна была бы сообщить, уверена, такого он мне ни за что не простит, когда все раскроется. Как думаешь, что все-таки означает «пока можете быть свободны»? А потом?

— Ничего страшного, — успокоил меня Костик. — За ложные показания тебе полагается до пяти лет, но это если ты давала показания под присягой, так что по закону тебя обвинить не в чем.

— Сыщики разыскивают подозрительную бабу, а я как раз очень подозрительная.

Костик, который у меня уже чувствовал себя как дома, поставил на газ кастрюлю с сосисками и, обернувшись, утешил:

— Не раскаивайся, ты правильно сделала, дав следователю понять, что многое тебе известно.

— Знаю и не скажу? Ну что ты разглядываешь помидор? С него надо снять шкурку, а вон там миска. Поставь на огонь чайник. Отлей немного, чтобы быстрее закипел. А майонез и горчица вон на той полочке.

Я сидела по другую сторону стола, на табуретке, предназначенной для гостей. К этому приучил меня Драгоценный, который любил все делать сам, потому что другие делали хуже. Вот бедняге Костику и пришлось метаться между плитой, мойкой и столом. Я метаться уже не имела возможности, габариты моей кухни это исключали. Вдруг сообразила — какого черта сижу сиднем и даю указания, и я мучаюсь, и он мучается, пора вести себя, как положено нормальной женщине, а не как безрукой калеке. И вообще, хватит делать из меня идиотку!

— Вали отсюда, Костик! — потребовала я, решительно вставая. — Сядь вот сюда, вот так, бочком, бочком, а я займу твое место. Не позволю больше меня терроризировать! В крайнем случае можешь достать стаканы из шкафчика, что у тебя за спиной.