Маша Стрельцова - Записки падшей ведьмы

Бо-оже…

Я шмыгнула носом.

Себя было жалко до ужаса.

Кое — как собравшись с духом, я заставила себя дошагать до калитки, выйти, и тут — то меня и приняли.

— Эй ты, коза! — послышался дробный топот. — Стоять!

Я от ужаса замерла и даже слегка присела.

Ко мне подлетели два парня, бесцеремонно схватили за руки и громко свистнули. Через пару минут из-за угла показалась знакомая гориллоподобная фигура.

«Толик!» — полуобморочно пискнул внутренний голос. А я поняла — вот и пришел мой смертный час. Некстати вспомнилось, что я не написала завещания. Маменька теперь сдаст мое имущество на церковь, а бедного Баксюшу — на живодерню. Она у меня такая.

Я закрыла глаза и принялась истово молиться.

— Харе Рама, Харе Кришна, Харе, Харе, Харе! — с подвыванием лепетала я писклявым от ужаса голоском

«Ты чего мелешь?» — недоуменно спросил мой внутренний голос.

— Харе Рама…, — продолжала истово пищать я.

— Ну, чего тут у вас? — послышался усталый голос Толика.

— Да вот, кобылу поймали, смотри — та? — послышались радостные голоса парней. Вернее, они изо всех сил старались говорить степенно, с небрежной ленцой, однако получалось у них это из рук вон плохо.

— Харе Рама, Харе Кришна, — пищала я, не забывая прислушиваться к разговору.

— Вы что, совсем идиоты? — рявкнул Толик. — Если вы каждую девицу из этого дома начнете хватать — вмиг на нары сядете! Я ж сказал — наша бледная, как поганка, а вы мне чучмечку поймали!

— Харе? — неуверенно бормотнула я. Чучмечка — это он про меня, что ли? Почти чистокровную индианку?

— Так может она покрасилась, — пристыжено молвили парни. — Волосы — то длинные, соответствует, а покрасить их — пара минут.

— И рост с голосом поменяла, — устало сказал Толик. — Не майтесь дурью, отпустите ее и больше кого попало не хватайте. Дом элитный, большие люди тут живут.

— Так а раз уж поймали — может, трахнем, а потом отпустим? — рассудительно заметил один из парней.

— Я вам трахну! — рявкнул Толик. — Я сказал — мне тут лишний криминал не нужен! Марш по местам!

Парней как ветром сдуло, а я постояла немного, и только тогда осторожно приоткрыла один глаз. Я была одна. За угол сворачивал Толик. Я открыла второй глаз и внимательно посмотрела ему вслед — Бог мой! Толик, железный Толик, шел сгорбившись и шаркая ногами, словно старик. Во всей его фигуре чувствовалась смертельная усталость. Это его что, так слежка за мной измотала? Не понимаю я таких людей. Зырян мертв, и ему уже не поможешь. Зачем же себя — то так изводить? Плюнул бы давно на меня, поехал домой, навернул тарелку борща, да и выспался б.

Но не таков Толик.

Он мне пообещал мне намотать кишки на уши — и намотает, будьте уверены. Спать — есть не будет, но сделает это. Если я не успею оправдаться к тому моменту, как он меня найдет.

Об ноги потерся Бакс и вопросительно мурлыкнул. Я сунула его в рюкзак и потихонечку, бочком, принялась сматываться.

Куда?

На вокзал, милые, на вокзал!

На вокзал меня довез какой — то старичок на раздолбанных Жигулях. Я специально высматривала машинешку поплоше. Дедок, правда, странно косился на мое сари, но ничего не сказал.

Мда…

Из дома я выбралась, все чудесно, однако пора с этим маскарадом завязывать. Не дело сейчас мне внимание привлекать.

Поэтому на вокзале я первым делом двинулась в женский туалет, переоделась в кабинке в джинсы с блузкой и аккуратно стерла у зеркала точку между бровями. И немедленно стала похожа на итальянку. Мда… Вот оказывается чем отличаются девушки этих народов!

Я еще разок напоследок посмотрела в зеркало — и не без удовольствия. Миндалевидный контур глаз, смуглая кожа, черные волосы по плечам — ну чем не венецианка, а?

Я показала язык отражению, подхватила рюкзак с Баксом и двинулась в зал ожидания. Теперь вокзал — мой дом родной, надеюсь, что я тут надолго не задержусь. Опять же — стимул поскорее разгрестись с проблемами. К подругам — то ведь не сунуться, квартиру или номер в гостинице не снять. Только и остается бомжевать на вокзале. В зале я уселась на свободное местечко и проверила Бакса — тот что-то подозрительно притих. Мерзавец, как оказалось, преспокойно дрых. В такое время! Внезапно мне стало не по себе. К хорошему — то быстро привыкаешь, а ну как он потом меня заставит его всегда с собой в рюкзаке носить? А что? У меня Бакс такой… Помнится, когда я его принесла домой, у меня под рукой не оказалось наполнителя для его лоточка. Я схватила первое попавшееся — пачку фальшивых баксов, мы накануне расплачивались ими в монополию — в мгновение ока изорвала на клочочки и выстелила ими горшок. И что вы думаете? Котеночку это чрезвычайно понравилось. Может, он видел в этом некий символизм, но с тех пор он гадить на что — то другое, кроме баксов, он категорически отказывается.

Тем временем небо за огромными окнами вокзала стремительно светлело. Я попыталась набросать план действий. Как мне найти ту бабу — киллершу? Вроде тут все ясно — надо просто-напросто прочесать все близкое окружение Зыряна — и тут же будет все ясно. Да вот только фигушки. Зырян жил бирюком, все его близкое окружение — это телохранитель. Если б была около него та баба — я бы об этом знала. Скорее всего, он ее просто прятал ото всех. Тут же возникает вопрос — что с ней не так? Ведь были же какие — то причины, по которым Зырян не захотел на ней жениться — и скрывал отношения. Но какие же? Косая, рябая и хромая — это все равно гораздо больше того, что заслуживал Зырян. Слабоумная — вряд ли. Хватило же у нее ума перевести стрелки на меня. Вопрос, каким образом она стащила мой пистолет, я мудро опустила. Чувствовало мое сердце, что это я узнаю только тогда, когда найду девицу.

Ох, задача из области — пойди туда, не знаю куда. Надо опросить его бывших особо приближенных — и я даже знаю кого. Козырь — он скорее всего сейчас станет смотрящим после Зыряна, до него не добраться. Скорее всего что — то могут знать Пономарь, Михей и Стадник. Вот только чует мое сердце, что не дадут они мне интервью. Скорее пулю в лоб. А я молода, почти красива и все такое. Да и Бакс сиротой останется.

Бо-оже…

Что ж мне делать — то?

Тут Бакс завозился в рюкзаке, высунул мордочку и громко, с видимым страданием в вытаращенных глазах, мяукнул. Я обмерла.

Вот черт!

Моему дармоеду срочно потребовалось на горшок. Схватив рюкзак с котом в охапку, я выскочила на перрон и огляделась. Не так уж и далеко, у края платформы виднелись чахлые кустики. Вот к ним — то я и направилась. Тут на путях с лязгом и шипением стала тормозить электричка, и Бакс взбесился. Мой котеночек, впадающий в истерику при звуке включенного фена, испытание электричкой перенести решительно не смог. Он взвыл дурным голосом и с ошалелым видом ринулся прочь из рюкзака. Я в полете успела словить его за хвост, однако он молниеносно извернулся, полоснул меня когтями по руке и в мгновение ока скрылся в тех самых кустиках у края платформы.