Иоанна Хмелевская - Убить меня

– А знаете, инспектор, это мысль. Я-то думала, что Унгер – деловой знакомый Нелтье. А вот теперь, когда вы подсказали мне эту мысль… просто затрудняюсь сказать.

– Вы сумеете припомнить эти беседы с подругой?

– Попробую, хотя я не очень понимала, о чем она тогда говорила. Первый раз мы разговаривали по телефону. А год „назад, я как раз только что приехала к ней, Нелтье была очень возбуждена, вся так и искрилась от эмоций. Я, естественно, поинтересовалась причиной, и она мне кое-что рассказала. За точность ее слов не ручаюсь, и не только потому, что прошел целый год, но главным образом потому, что я совершенно не разбираюсь в том, чем она занималась. Банки, финансы – все это мне абсолютно чуждо, мое дело – искусство, точнее, скульптура Средневековья, так что сами понимаете…

– Неважно. Расскажите, что именно вы запомнили.

Главное я запомнила. Она говорила, что раскрыла очень необычное преступление. Много болтала насчет того, что человеку в голову приходят самые неожиданные и остроумные мысли, до которых другой ни в жизнь не додумается. А она сообразила, в чем тут дело. По ее словам – учтите, эти ее слова я действительно хорошо запомнила, – преступление стало возможным благодаря сочетанию примитивного любопытства с новейшими достижениями техники. Помнится, я даже немного заинтересовалась. Ох, как она радовалась своему открытию, весь вечер только о нем и говорила, ну да вам это вряд ли будет интересно…

– Ничего, времени у нас достаточно. Я охотно послушаю.

Разговор происходил в квартире покойной. Женщина по-хозяйски огляделась, словно находилась в собственном доме, и, не задумываясь, шагнула к бару, привычно достала из него коньяк, минеральную воду и бокалы, расставила все это на столике. Видимо, ей часто приходилось здесь хозяйничать, действовала она уверенно.

Инспектор не возражал против нежданного угощения.

– Итак, у вас с покойной госпожой ван Эйк было много общих знакомых, – неторопливо смакуя коньяк, заговорил он. – Не обязательно друзей, я говорю о людях, с которыми вам обеим приходилось иметь дело или даже просто слышать о них друг от дружки. Очень прошу вас отказаться на время от присущей вам сдержанности. Я понимаю, вас удерживает опасение невольно оскорбить подругу. И я очень ценю подобную тактичность. Но подумайте, ведь не исключено, что один из тех людей, с которыми у вашей покойной подруги были какие-то отношения, пусть даже и интимные, может быть ее убийцей! Клянусь вам – невиновные не пострадают и никто, кроме меня, не узнает о том, что вы мне доверите. А ведь зачастую бывает, что преступником оказывается именно хорошо знакомый человек. Так что решайте – хотите ли вы помочь нам найти убийцу или предпочтете, из ложно понятой женской солидарности, оставить его на свободе?

Миссис Паркер залпом проглотила коньяк, помолчала и ответила:

– Я хочу, чтобы преступник был найден. Я хочу, чтобы он был наказан. И верю, что все, рассказанное мной, останется между нами. А если вы… если вы разболтаете, я вас привлеку к суду и устрою такое судебное разбирательство, какого еще свет не видывал. А теперь спрашивайте.

Инспектор Рейкееваген набрал полную грудь воздуха и ринулся в личную жизнь погибшей. И как подруга жертвы ни старалась скрыть истинное положение вещей, ей пришлось признать, что покойная была охоча до мужчин. А они до нее нет. Сотрудничали с ней охотно, дружили тоже, а вот когда дело касалось секса, как правило, проявляли непонятную сдержанность, хотя Нелтье была женщиной хоть куда, пусть и не первой молодости. Но даже сотрудничество и дружба… как бы поточнее выразиться? Не до конца Нелтье была откровенна со своими друзьями, проявляла излишнюю осторожность и щепетильность, которая могла с ума свести. Никогда не позволяла никаких махинаций, даже самых безобидных, – ни себе, ни окружению. Кто-то из мужчин даже сказал, что «Нелтье до омерзения законопослушна», что она одержима «бесчеловечной честностью». При этом она была дьявольски умна, прекрасно образована, очень энергична и вечно стремилась всех вывести на чистую воду. Некоторые из знакомых утверждали, что именно амбиции отпугивали от нее мужчин, а не ее поразительная честность. Дескать, она умеет делать то, на что никто больше не способен, вот и пусть трепещут, пусть ползают перед ней на коленях, умоляют, притворяются влюбленными, иначе…

Не одна рюмка коньяка понадобилась миссис Паркер, чтобы выложить всю правду о своей подруге.

Даже Мейер ван Вейн отказался от Нелтье. Она положила на него глаз лет десять назад, а когда он увернулся, Нелтье клялась, что сама с ним порвала. Мол, мужчина из него никакой, раньше был хорош, но с годами раздобрел, стал какой-то мягонький – это ее слова, – ну она и бросила его.

А вот в Хелберта она впилась изо всех сил. Ну да, в Хелберта Муллера. Правда, он вечно в разъездах, виделся с ней от случая к случаю, подарков никаких не принимал и одевался по своему вкусу, не считаясь с мнением Нелтье. От «ягуара», впрочем, не отказался. А кто бы отказался? Но он был слишком молод для нее. Хелберт, не «ягуар». А она все пыталась сделать его своей собственностью и денег, признаться, не жалела. Единственный случай, ведь Нелтье была очень… экономна, да чего там – просто скупа!

А в Баден-Бадене положила глаз на Фридриха де Рооса. Это один из владельцев известной компьютерной фирмы, она познакомилась с ним давно на каком-то официальном приеме. В Баден-Бадене они случайно встретились, позже у них даже завелись какие-то общие финансовые проекты, но и этот долго с ней не выдержал, и она с горечью жаловалась на свою невезучесть, а его возненавидела. И угрожала ему страшной местью.

– И это вылилось во что-то конкретное?

– Вроде бы нет. Но она так и пылала ненавистью и все твердила – нет такого человека, который бы не допустил в своем бизнесе чего-то незаконного, уж она-то найдет зацепку и насадит его на крючок… Думаю, больше она ни с кем так не откровенничала, но мы часто с ней общались, иногда и по телефону.

– А были еще мужчины?

Конечно, но так, несерьезно. А иногда и вовсе она уже планы строит, человек ни сном ни духом, а она уже нацелилась. И сразу со мной делилась. Бывает, кто-то овдовеет… Или разведется…

Тут миссис Паркер в очередной раз опрокинула бутылку над своей рюмкой, но коньяк иссяк. Она в недоумении посмотрела на бутылку, попыталась встать, но ноги ее уже не держали, и Янтье Паркер упала обратно на диван, откинула голову на подушку и захрапела.

Поскольку эксперты обследовали квартиру покойной вдоль и поперек, инспектор позволил свидетельнице остаться на диване и выспаться после утомительной беседы.

Сам же он взял свежий след.

Не только женщины любят делиться своими мыслями и секретами с подругами. Мужчинам тоже нужен близкий человек, с которым он мог бы поговорить о своих проблемах, получить бескорыстный и дельный совет. Такую близкую душу инспектор Рейкееваген нашел в далекой стране. И хоть с Робертом Гурским инспектор общался только по телефону, а вот почувствовал – с этим можно говорить обо всем. Человек честный, умный, благожелательный. А главное, свой брат, полицейский, – значит, с ним свободно можно обсуждать и служебные тайны. Тайны же и всяческие сомнения буквально переполняли бедного инспектора. К тому же Роберт Гурский отлично говорил по-английски, и он же являлся непосредственным «опекуном» главного свидетеля.