Иоанна Хмелевская - Убить меня

Отовсюду он получил одинаковую информацию: да, адвокат ван Вейн побывал у них, но в данный момент отбыл. Создавалось впечатление, что этот человек стремился разобраться со всеми своими делами перед беззаботным отпуском где-нибудь на райских островах.

В райские острова инспектор не верил, и беспокойство его все росло. Он связался с поляками и поинтересовался, где сейчас находится Осадчий.

Оказалось – нигде. Осадчий тоже исчез. Как и ван Вейн.

Тогда инспектор проверил счета ван Вейна. На них оказалось поразительно мало денег. В последние недели господин ван Вейн сделался страшно расточительным и снял почти всю наличность. Куда ее подевал – неизвестно. Может, побаловал себя коллекцией алмазов.

Теперь инспектор имел все основания считать Мейера ван Вейна главным подозреваемым, обставившим на полкорпуса – да нет, на целый корпус – Деккера де Хаса.

Но кое-какие сомнения все-таки оставались, поскольку адвокат исчез как-то странно. Квартира его выглядела так, будто он вышел ненадолго и вот-вот вернется. Ничего не тронуто, вся одежда на месте, книги, документы – абсолютно все. Секретарша и референт продолжали работать в его конторе, их не предупреждали об увольнении, суммы на служебном счете хватит на зарплату на несколько месяцев. Человек исчез внезапно и явно с бухты-барахты. Может, и впрямь его убили?..

Заполучив полный ассортимент необходимых по закону документов и разрешений, инспектор со своими людьми приступил к всестороннему изучению жизни пропавшего адвоката. Первым делом занялись его личными апартаментами.

Соме Унгер обладал способностью сливаться с окружением. Где бы ни находился, он столь безошибочно вписывался и в атмосферу новых мест, и в человеческую среду, что ни у кого не вызывал подозрений. Вот и теперь, став экологом Евросоюза, прибывшим в Польшу, чтобы изучить флору и фауну нового члена ЕС, он побывал в Бещадах, в Кампиносской пуще, на Мазурских озерах, в Беловежской пуще и еще кое-где. Надолго нигде не задерживался, да и не было в том необходимости. Побеседовал, с кем следовало, познакомился с местными властями, со знанием дела дал ряд ценных указаний – и довольно. Теперь с той же миссией можно было отправиться на Балтийское побережье.

Вот только с документами на сей раз у него обстояло не так гладко. Голландская полиция отыскала настоящего Стефана Осадчего, пришлось поменять документы, не успев разделаться со старой ведьмой. И к чему он так медлил? К. чему осторожничал там, где следовало действовать решительно и без проволочек? В конце концов, бандитизм в этой стране стал настолько привычным явлением, что можно запросто пристрелить грымзу – никто и не удивится. Пока еще нашли бы труп, пока возбудили дело, он бы успел ускользнуть. Вернулся бы к себе, занялся рутиной, снова давал бы юридические советы, консультировал бизнесменов…

Ну да ладно, дело прошлое, на ошибках учатся. А тут неприятности с документами. До сих пор у него всегда была пропасть вполне настоящих удостоверений личности, но в последнее время не везло. И все эти две бабы! Одна разоблачила его, а вторая, эта чертова полька, увидела его в истинном облике в очень неподходящий момент. И когда пришло время спешно ликвидировать все свои прежние доходные предприятия, понадобилась куча документов, каждый раз новый, соответствующий облику, под которым его знали именно в данном предприятии. Документы разошлись, и тот, которым пользовался эколог Ян Ковалик, был ниже всякой критики. Если им заинтересуется полиция, даже из какой-нибудь занюханной Пипидувки, то сразу смекнут – бумаги поддельные.

До сих пор, правда, бог миловал, но не стоит слишком искушать судьбу. Сделал дело – гуляй смело.

Места, где он оказался в погоне за этой идиоткой, были просто идеальными для убийства. Народу мало, местное население занято рыбной ловлей и больше ни на что не обращает внимания, вокруг огромные безлюдные пляжи и занесенный снегом лес. Туристов хотя и мало, но все же есть, так что в глаза никому бросаться не будет. Стужа и ледяной ветер не располагают к прогулкам, полиции вообще не видать, пограничников интересуют лишь автомашины с иностранными номерами, зато граница рукой подать. А через эту границу, как всем известно, прорывается страшная русская мафия. Почему бы двум-трем… нет, хватит двух, почему бы двум примитивным бандитам не напасть на одинокую бабу, которая имеет обыкновение шляться по этим бесконечным пляжам в любую погоду? Баба наверняка богатая, нищие не ездят на курорты, пусть даже в ноябре. Правда, ни одна баба, даже сдвинутая миллионерша, не прогуливается по пляжу со всеми своими миллионами в карманах… Так грабители же примитивные, их столь глубокая мысль не посетит, а если и посетит, то лишь постфактум.

Ладно, не обязательно иностранная мафия, в Польше своих бандюг навалом. Наверняка и среди туземцев найдутся. Только вот что удивляло: не боялись тут бандитов – ни своих, ни иностранных. Рыбаки возвращались домой за полночь, в кромешной тьме, двери никто не запирал. Единственную реальную опасность представляли дикие кабаны. В лесу их полно, а ближе к вечеру кабаны имеют привычку вылезать на шоссе и попадать под машины, из-за чего и аварии случались. Нет бы этой заразе не по берегу, а по шоссе туда-сюда походить.

Поблизости находилось два рыбацких причала. Одним, похоже, пользовались только в сезон, там все катера были вытащены на песок. У второго покачивались на волнах несколько рыбацких суденышек, задевая друг друга носом или кормой, а к бортам были прикреплены старые автомобильные покрышки и еще какие-то штуки. Сунуть бы старую ведьму между носом и кормой, сразу каюк, но кто поверит, что нашелся дурак купаться в ноябре? Эх, мечты, мечты…

И Соме продолжил изучать местность.

Ни квартира, ни офис Мейера ван Вейна не открыли инспектору Рейкеевагену ничего нового. Правда, содержимое сейфа слегка потрясло – этот человек одновременно вел просто невероятное количество дел. Но ничего, абсолютно ничего подозрительного инспектор в бумагах адвоката не обнаружил, разве что одна особенность бросилась в глаза – полное отсутствие фотографий хозяина.

И еще. Уезжая, ван Вейн забрал с собой документы – паспорт, загранпаспорт, права, банковские карточки и т. п. Вполне понятно. Но на кой черт ему понадобилось забирать, скажем, дипломы? Кому нужны дипломы об окончании учебных заведений в служебной поездке?

Нашелся, наконец, маленький альбом с детскими фотографиями – от двухмесячного возраста до юноши лет пятнадцати. И все. Больше Мейера нигде не было, ни на одной фотографии. Вот веселая компания за столом, вот группа людей на берегу моря, вот трибуны на ипподроме. И ни единого изображения ван Вейна. Выходит, он всегда выступал в роли фотографа? Хорошо хоть в полиции сделали снимок.