Арно Штробель - Оффлайн

— Что значит якобы ? Ты в своем уме? Что ты хочешь нам предъявить?

Давид пожал плечами.

— А что вы предъявили Тимо? Что ты предъявляешь теперь Флориану? И кого ты потом возьмешь на прицел? Меня? Эллен? Йоханнеса?

— Ладно, — прервал перепалку Флориан. — Я расскажу, что произошло.

Он подался вперед, уперся локтями в колени и сделал глубокий вдох.

— Ее звали Катрин. Понятия не имею, как она узнала про меня. Возможно, мы когда-то случайно пересеклись, не знаю. Как бы там ни было, однажды вечером мне позвонили с незнакомого номера. Она с ходу сказала: «Привет, милый, это я, твоя Катрин». Поначалу я решил, что кто-то ошибся номером, но потом она назвала меня по имени и спросила, как прошел мой день на работе. В то время я работал в другой фирме, мобильном операторе. Просто уму непостижимо, сколько она знала обо мне. Когда же я поинтересовался, кто это, она стала агрессивной, начала допытываться, почему я так поступаю с ней и не появилась ли у меня другая. Я решил, что это уже слишком, и сбросил звонок. Не прошло и двух минут, как она позвонила снова и принялась просить прощения. Говорила, что наша любовь столь необыкновенна и что не стоит отягощать ее ссорами. И она знает, что я люблю только ее.

— Но ты ее не знал? — удивилась Эллен.

— Нет, не знал. Все, что она говорила, звучало полнейшим бредом. Я объяснил ей, что не знаю, кто она, что между нами точно ничего не было, и ей лучше оставить меня в покое. Остаток вечера прошел спокойно, и я принял все за недоразумение или неудачную шутку. Но следующим вечером она позвонила снова. Говорила, как сильно любит меня и как ей больно оттого, что я не позвонил ей за целый день. Она знала, когда я еду на работу и когда возвращаюсь. Даже знала, с кем я виделся в обеденный перерыв.

— Господи, жуть какая, — вымолвила Сандра и зябко поежилась.

— Да, именно так. И становилось только хуже. Звонки участились. В какой-то момент мне это надоело, и я обратился в полицию. Там никто не воспринял меня всерьез; сказали, что особо ничего не могут предпринять, если мне не поступает угроз. И присоветовали сменить номер. Я так и поступил, и на один день все стихло. А потом она сама заявила на меня в полицию.

Эллен недоуменно уставилась на него.

— Но… по какому поводу?

— Ночью она позвонила в полицию и сообщила, что я внедрил вирус в ее смарт-колонку и телефон и тем самым получил возможность угрожать ей через устройства. — Флориан покачал головой так, словно до сих пор не мог поверить в произошедшее. — Чистый бред, но, по всей видимости, она представила все так правдоподобно, что ко мне заявилась полиция. Они изъяли у меня телефоны и компьютер на проверку. И у нее тоже. Разумеется, проверка не дала результатов. С тех пор она каждую ночь звонила в полицию и утверждала, что я снова говорил с ней посредством какого-нибудь устройства, угрожал изнасиловать или как-то еще замучить. И решила, что я хочу таким образом свести ее с ума. Когда в полиции ей объяснили, что этому нет никаких доказательств, у нее снесло крышу. Видимо, она так бесилась и буянила, что ее поместили в психиатрическую клинику. Что с ней стало потом, я не знаю.

— Она попыталась убить себя, — подсказал Давид. — Так, по крайней мере, было написано в статье. Потом пришлось поместить ее в закрытое учреждение.

Некоторое время царило молчание. Затем Йенни повернулась к Аннике.

— Ну? Если я правильно поняла, такое могло произойти с каждым. По-прежнему подозреваешь Флориана?

— Я подозреваю каждого из вас, — ответила Анника.

Йенни заметила, как сузились глаза у Давида, и он вновь остановил взгляд на Флориане.

— Только это еще не всё.

— Ну что еще?

— Я помню, что эта часть показалась мне наиболее интересной. Несчастная составила рукописное завещание, в котором называла тебя единственным наследником, при условии что ты в случае ее смерти не обзаведешься другой женой или иной спутницей.

У Йенни свело желудок.

Давид добавил:

— Полагаю, любому полицейскому это показалось бы достаточным мотивом.

— Да твою ж мать, — процедил Флориан и резко поднялся. Лицо его стало пунцовым. — Она была совсем поехавшая. Я ничего не знал про завещание, я и ее-то саму не знал. Единственное, что я видел, это фотографии. Она выдумала это, чтобы подкрепить подозрения против меня. Ей хотелось, чтобы я отправился за решетку в наказание за то, что отказался от нее. К чему вся эта херь? Хочешь всеми правдами и неправдами сделать меня подозреваемым?

— Нет, но если рассказываешь историю и упускаешь детали, которые могут выставить тебя не в лучшем свете, то не стоит удивляться, когда другие воспринимают это с недоверием.

Анника пренебрежительно посмотрела на Йенни.

— В одном я с тобой соглашусь. Этот психопат явно один из вас, — и, взглянув на Флориана, добавила: — Мне как-то не по себе рядом с вами.

— Но случай с Анной показывает, что запираться у себя в номере бесполезно. — Йенни попыталась сбавить накал дискуссии.

Поднялся Маттиас.

— С тем отличием, что теперь мы знаем: никому доверять нельзя. Мы однозначно никого не впустим к себе в номер, неважно, кто это будет и что скажет. — Он повернулся к жене. — Пойдем на кухню и обеспечим себя средствами защиты на крайний случай.

— И что это значит? — спросил Нико.

— Это значит, что мы с супругой вооружимся ножами и будем дожидаться службы спасения у себя в номере. А поскольку этот псих — один из вас, я бы хорошенько подумал, прежде чем приближаться к нам. Анника, мы уходим.

Остальные молча наблюдали, как они покидают зал. Даже Давид воздержался от едких комментариев. И только спустя некоторое время первой заговорила Эллен:

— И вы позволите им просто уйти?

— А как, по-твоему, мы должны им помешать? — спросил Давид. — Запереть их в холодильнике?

Тем самым он намекнул, что Эллен тоже голосовала за изоляцию Тимо.

— Нет, — сказала она робко. — Это было ошибкой. — Посмотрела в сторону дверей. — Такое чувство, что мы начинаем понемногу трогаться рассудком.

Давид кивнул и тоже бросил взгляд на дверь.

— Кое-кто — определенно.

— И что будем делать? — Йоханнес оглядел оставшихся.

Йенни взглянула на восковое лицо Анны.

— Нужно дать Анне попить. Кто-нибудь принесет воды?

Нико и Давид встали практически одновременно и вскоре принесли несколько маленьких, еще закрытых бутылок.

— Вот, это из столовой, — сообщил Нико и протянул Йенни одну из бутылок. Остальные расставили рядом на столике.

Когда Йенни осторожно капнула воды Анне на губы, та приоткрыла рот.

— Ну так что? — снова спросил Йоханнес. — Что дальше?

— Так или иначе, нам нужно держаться вместе, — сказала Эллен.

Нико встал перед камином и протянул руки к огню.