Зигмунт Милошевский - Ярость

Они прошли по знакомому коридору, под накрытой полиэтиленовой пленкой дырой, из которой доносились отзвуки городской жизни, и добрались до зала, в которой были обнаружены кости. В последний раз, при свете фонариков, было в нем нечто таинственное, ожидание приключений родом из молодежной книжки. Теперь же ярко освещенное помещение выглядело обычным, серым и уродливым; прожекторы изгнали из углов тайну, заменив ее пылью, плесенью и крысиными экскрементами.

— Следы? — спросил Шацкий.

— Все собраны, но, похоже, нет ничего, если не считать обычного дерьма, накапливающегося в таких свалках. Отпечатков рядом с местом обнаружения останков нет, на дверях — тоже нет. Но не надо забывать, что на дворе конец ноября, все ходят в перчатках. Да, немного нанесенной грязи, но никаких следов обуви, которые бы позволили сделать хоть какой-нибудь вывод.

— Мешок? Сумка?

— В чем бы кости не принесли, это что-то забрали с собой.

Шацкий размышлял.

— А грязь: со стороны больницы или со стороны интерната.

Берут выгладил усы. Характерным жестом: большим и указательным пальцем прошелся от носа к уголкам губ, под конец резко выпрямляя пальцы, как будто желая что-нибудь стряхнуть с растительности на лице.

Шацкий посчитал эт жестом озабоченности.

— Пан прокурор, с самого начала никто из нас не рассматривал это место как место преступления. Ну, старый немец, всего-то дел. Вошли, рутинно проверили помещения, погода такая же, какая есть.

Шацкий покачал головой. Он не собирался кому-либо предъявлять претензии, поскольку и сам поступил идентично. Сейчас же глядел на ржавую кровать и думал о вчерашней беседе с Фальком. Какой-то сумасшедший тратит массу сил на то, чтобы Найман умер в мучениях, где-то в отдаленном месте растворяет того живьем в препарате для прочистки труб.

И теперь вариант первый: некто плохо посещал уроки химии и страшно удивлен тем, что у него осталась куча костей. Что делать? Закопать, ясное дело. Выкопать полутораметровую яму, забросить туда кости в пластиковом мешке, и дело с концом. Почему он так не сделал? Быть может, не мог. Потому что убил на каких-нибудь промышленных территориях, а там все забетонировано и заасфальтировано. Но, возможно, потому, что не хотел. Испугался, что кто-то выкопает. Так или иначе, но кости с места преступления забирает. Почему оставляет их здесь? Если знает, что подобное место существует, то ему известно и то, что сюда никто не заглядывает. Действует он под давлением, в напряжении, при нем мешок костей, доказательство совершенного преступления. Ему кажется, что старое убежище будет хорошим местом, пока не придумается чего-нибудь лучшего. Поначалу он просто бросает сумку, но в последний миг решает кости высыпать. Если каким-то чудом пацан из интерната даже и обнаружит их в ходе забавы по лапанию девиц, все подумают, что это какой-то старинный немец. И так почти что и случилось.

И вариант второй: наш некто изучал химию очень даже хорошо, для него было важно, чтобы от Наймана остались только кости. Вполне возможно, что на свет выйдут какие-нибудь мафиозные делишки, гангстерские разборки, что объясняло бы странное поведение жены. Вполне возможно, это должно было бы стать посланием конкурентам: поглядите-ка, мы способны за несколько дней превратить мужика в наглядное пособие для студентов-медиков. Так что нечего заступать нам дорогу. Но тогда бы они выслали его сообщникам Наймана в коробке с бантиком, ну или подбросили в каком-нибудь смешном месте, в замковых подвалах, чтобы средствам массовой информации было чего трубить. Оставлять сообщение в месте, где ни у кого нет шанса его прочитать, лишено всякого смысла.

То есть, второй вариант отпадает. Своими выводами Шацкий поделился с Берутом.

— Мы разыскиваем кого-то из больницы, — сказал он под конец. — Кого-то, кто здесь работает, постоянно или временно, кто, возможно, делал ремонт или прокладывал электрические кабели. У кого имелся интерес быть в больнице, кто знал о старом убежище, и кто мог сюда попасть.

— «Множество А».

— Правильно. — Шацкому нравились логические выводы полицейского. — А вот «Множество Б» — это лица из окружения Наймана. Семья, знакомые, сотрудники, клиенты.

Берут потер конец уса. Это, в свою очередь, было жестом задумчивости.

— Оба множества тяжело точно обозначить, они по определению неполные, и общего пересечения может и не быть. Хорошо было бы каким-то образом сузить.

— Во-первых, создадим профиль. Преступление настолько придуманное, что психолог сможет чего-нибудь сказать. Я знаю одного психа из Кракова, один раз уже помог мне.

— Профайлер у нас и свой имеется…

В голосе Берута промелькнула оскорбленная гордость местного патриота. Как это так? Кто-то не пожеоает воспользоваться услугами варминьского специалиста?

— Помимо того, мне бы хотелось, чтобы вы отредактировали сообщение для прессы: В ходе дорожных работ найдены останки, принадлежащие недавно исчезнувшему жителю Ольштына. Следствие продвигается вперед, преступник на месте преступления оставил множество следов, его задержание — вопрос нескольких дней, мы ожидаем результаты лабораторных исследований.

Берут вновь стряхнул невидимые остатки с уса. То есть, ему хочется не согласиться, но тут имеется проблема, так как сам он следователь только начинающий, а вот о славе прокурора ему наверняка известно. Потому чувствует себя не в своей тарелке.

— А разве мы не собирались поначалу сузить число подозреваемых?

— Неизвестно, сколько все это продлится, а преступник находится в состоянии страшного стресса. Могу поспорить, что сейчас он сидит где-то, приклеившись к радио, и слушает все местные новости. Из них он узнает, что дело, собственно, решено, что следователи идут, куда следует. Вот что бы сделали вы?

— Каким-то образом прикрыл себя.

— Как?

— Исчезновение всегда будет выглядеть подозрительным. Каждый заметит, во время допроса каждый припомнит, что Генек неожиданно не пришел на работу. Выдумал бы причину: заболел кто-то из близких, но не похороны, такое легко проверяется. Пошел бы к начальнику взять срочный отпуск на пару дней, на месте притаился бы. А потом нормально вернулся бы, если бы ничего не случилось. Я бы посчитал, что следствие блефовало.

— Да, все именно так. И мы ничем не рискуем, после подобной информации преступник за границу не сбежит. А завтра в отделе кадров больницы мы выясним, не просил ли кто дать отгулы или отпуск. Не взял ли кто-нибудь командировку на симпозиум, на который и не должен был ехать. Интуиция мне подсказывает, что это кто-то их тех, что здесь работает. Необходимо хорошо знать здание и его историю, необходимо знать анатомию, химию, иметь понятие о теле и смерти.