Дж. Конрат - Виски с лимоном

Потом оба повернулись, синхронно, как один, и вышли.

— Уф! — сказал Харб. — Вот где опасность инсульта.

— Кажется, мне нужен кто-то, кто бы меня обнял, крепко-крепко, Харб.

— Я весь к твоим услугам. Во всяком случае, пока «Ленч вдвоем» не сведет тебя с кем-нибудь. Я уже говорил, как ты очаровательна в этом свитере?

— Там что, больше не осталось пончиков?

В глазах Бенедикта вспыхнул алчный огонек, и он набросился на коробку. Я проглотила еще две таблетки аспирина, запив остатком кофе, а затем мне ничего не оставалось, как долить себе бурды из нашего кофейного автомата. Когда я вернулась, Харб уже отпраздновал героическую победу над эклером и теперь сосредоточенно углубился в письма, которые мы вынесли из комнаты Терезы Меткаф. Я села, вытянула свою ногу и, в свою очередь, набросилась на ее ежедневник.

Это был типичный ежедневник, с расписанием намечаемых дел. На каждое число отводилась отдельная страничка. В начале располагалась телефонная книжка, которая была большей частью пуста, за исключением нескольких не маркированных телефонных номеров, которые предстояло проверить.

Двигаясь страница за страницей, я наткнулась на много пометок, записей и размеченных по датам дел, в том числе ее отмененную свадьбу. Тут были предварительные встречи и договоренности с поставщиками провизии, булочниками, флористами, фотографами и т. д. Опять-таки всех этих людей требовалось повидать и опросить.

Каждую неделю она заносила туда свое текущее рабочее расписание, которое, впрочем, было примерно одним и тем же. Дни рождения — Элизы и Джонни Тэшинга — были помечены заранее. Были там записаны также два визита к стоматологу и один к врачу, но не к покойному доктору Бустеру. Она также записывала даты своих предстоящих свиданий с Джонни Тэшингом, которые внезапно обрывались 29 апреля, когда рядом с его именем она написала слово «Свинья!» и подчеркнула.

Также в апреле были отмечены две встречи с кем-то по имени Гарри. Просто имя и время: шесть часов в обоих случаях. Один раз встреча была 12-го числа, и другой — 28-го. Ничего больше о Гарри, равно как и о Джонни, не было, вплоть до самого конца.

Я позвонила Элизе и спросила ее, слышала ли она о ком-нибудь по имени Гарри, который был как-то связан с апрелем. Она сказала, что нет.

— В письмах есть какие-нибудь упоминания о Гарри? — спросила я Бенедикта.

— Не-а. Зато у ее бывшего дружка настоящий талант к романтическим излияниям. «Твои груди, словно два шарика мороженого, и мне хочется их слизать».

— Разве это не из Шекспира?

— Угу. «Король Лир».

— Он производит впечатление психа?

— Не больше, чем обычный парень, в котором перехлестывают гормоны, и он думает только о том, чтобы переспать с девушкой. Он постоянно повторяет: «Я тебя люблю», и, похоже, искренне. Большинство этих писем еще с тех времен, когда они только начали встречаться. Они были вместе несколько лет.

Я отложила в сторону ежедневник и зарылась в погашенные счета. Их была большая пачка, начиная с 1994 года. К счастью, они были разложены в хронологическом порядке.

За последние несколько месяцев не было ничего необычного. Квартплата, газ, телефон, электричество, счета за провизию, одежду — все, что обычно оплачивают люди. Затем, когда я обратным порядком добралась до апреля, появилось кое-что необычное.

Она выписала два чека, по сотне долларов каждый, человеку по имени Гарри Макглейд.

Я нахмурилась и показала их Бенедикту.

— Звучит вроде знакомо. Коп?

Я кивнула:

— Бывший. Сейчас частный сыщик.

— Ты его знаешь?

Я снова кивнула, продолжая хмуриться. Я не сталкивалась с Макглейдом последние пятнадцать лет. Что очень украсило эти годы.

— Получается, что Тереза его наняла. Хотелось бы знать, для чего, — сказал Бенедикт.

— Мой ум просто теряется в догадках. Не представляю, как кто-либо мог нанять Гарри для чего-либо.

— Что-нибудь связанное с ее бойфрендом?

Я пожала плечами. К сожалению, существовал только один способ это узнать.

— Ладно, поеду, нанесу ему визит, — вздохнула я. — А ты не желаешь встретиться с бойфрендом?

— Почему бы и нет. Ты уверена, что не хочешь объединить их и привести обоих сюда?

— Я бы предпочла встретиться с Макглейдом один на один.

— Я чую здесь какую-то историю, Джек, о которой ты умалчиваешь.

— Скажем так: это не самый любимый мой персонаж. Что, пожалуй, было самым сдержанным моим высказыванием за всю жизнь.

Аспирин не очень-то помогал моей ноге, и во время своего рейда к Макглейду я чувствовала каждую выпуклость и трещину на дороге. Звонок в телефонную компанию подтвердил, что его адрес тот же самый, что и пятнадцать лет назад, когда я рассорилась с ним.

Он жил в Гайд-парке, рядом с Музеем науки и промышленности и Чикагским университетом. Гайд-парк на самом деле вовсе не был парком, а скопищем многоквартирных домов среди магазинчиков и универмагов, чем-то вроде жилого района.

Я припарковалась рядом с его домом, как всегда, перед пожарным гидрантом. Группа подростков, околачивающихся на улице, идентифицировала меня как копа и ретировалась, пока я старалась выбраться из машины. Полагаю, что просто как представитель власти я представляла жалкое зрелище. Отыскав нужную кнопку домофона, я нажала один раз и стала ждать, наполовину надеясь, что его нет дома.

— Приют любви Гарри, — последовал ответ. — Вы продаете или покупаете?

— Рты затыкаю! Лейтенант Джек Дэниелс, отдел особо тяжких. Открой дверь, Макглейд.

— А волшебное слово?

— Сейчас же!

— Не пойдет. Попробуй еще раз.

— Открой мне дверь.

Зуммер зажужжал, но только на секунду. К тому моменту, как моя рука достигла дверной ручки, замок опять закрылся.

— Макглейд…

— Когда это ты стала лейтенантом, Джеки?

Гарри был единственным, кто называл меня Джеки.

— В девяностых. А теперь либо ты впускаешь меня, либо я простреливаю замок, после чего арестовываю тебя за порчу имущества.

Он открыл, но, как и в первый раз, на тысячную долю секунды. Однако на сей раз я была к этому готова и, потянув дверь на себя, открыла ее.

Холл был тускло освещен, ковер на полу вытерт, отопление едва работало. Я увидела, как вдоль стены быстро пробежал таракан и скрылся среди лохмотьев облупившейся краски.

Гарри жил на пятом этаже, и поскольку я не захватила с собой трость, то выбрала лифт. Когда добралась до его квартиры, дверь была уже открыта. Он стоял посредине маленькой, тесной комнаты, натягивая на себя пару розовых широких трусов на резинке.

— Обычно-то я одеваюсь гораздо позже, — сообщил он, — но не хотел, чтобы ты чего такого вообразила.

Он выглядел именно таким, каким я его запомнила. Разве что постарел. И малость растолстел. Но на голове была все та же неухоженная скирда каштановых волос, на лице — все та же трехдневная щетина и те же самые прищуренные, поблескивающие глазки, которые словно постоянно посмеивались над тобой.