Дж. Конрат - Виски с лимоном

— Господи, Джеки, ты постарела. Тебе что, недостаточно платят, чтобы позволить себе ботокс? [22] Препарат для удаления морщин.

Ну, все точь-в-точь как и раньше.

Я шагнула в квартиру и огляделась. Это был настоящий свинарник. Грязное белье, всевозможный мусор и бытовые отходы усеивали каждый дюйм пола. Пустые банки от консервов, обертки, застарелые носки и прокисшая еда были раскиданы вокруг с таким безудержным буйством, что все это напоминало взрыв на мусорной свалке.

— Бог ты мой, Макглейд! Ты когда-нибудь прибираешься?

— Не-а. Я плачу одной девушке, чтобы она приходила раз в неделю. Но всякий раз, когда она приходит, мы все это время кувыркаемся, и у нее совершенно нет возможности что-нибудь убрать. Может, пойдем на кухню, присядешь?

— Боюсь, прилипну к чему-нибудь и так тут и останусь.

— Совершенно не обязательно грубить, — сказал Гарри и рыгнул.

Я закрыла за собой дверь и заметила у стены аквариум. Вот, должно быть, откуда шла такая вонь. Полуразложившиеся рыбьи трупы и куски разноцветной гнили вовсю пузырились в грязно-коричневой воде, поднимаемые на поверхность аэратором. Я проводила взглядом проплывающий кусок кукурузной лепешки.

— Какая-то рыбья болезнь истребила всю банду в течение суток, — пояснил Макглейд.

— Это же гадость!

— А так мне даже больше нравится. То и дело вырастает что-нибудь новенькое, а я экономлю кучу денег на рыбьем корме.

Я отвела взгляд.

— Я пришла, чтобы поговорить с тобой о Терезе Меткаф. Она была твоей клиенткой. В апреле.

— У тебя есть фотография? Не помню по имени.

Терезина подруга дала нам несколько снимков, но я забыла их в участке. Вместо этого я протянула Макглейду одну из фотографий Терезы, сделанных посмертно гримером анатомички, с компьютерно нарисованными глазами. Мы постарались, как могли, приблизить изображение к реальности.

— Ой! Страшная какая.

— Она мертва.

— Тогда еще и пахнет плохо.

— Ты ее помнишь?

— Вот так сразу не вспомню. Нет. Но с другой стороны, у меня прошлая неделя была напряженной по части воспоминаний. Как давно мы с ней имели дело?

— Не очень давно.

Макглейд приподнял бровь:

— Ты что, до сих пор на меня злишься, Джеки?

Я забрала фотографию, тщательно стараясь не прикоснуться к его руке.

— Если ты не желаешь сотрудничать… — начала.

— Ты меня запутываешь. Разве нельзя это отложить? Я как раз смотрел на DVD новую «Белоснежку», режиссерская версия, полная. Дальше как раз шла сцена оргии.

Я нахмурилась, спрашивая себя, как мне действовать дальше. Мне нужна была информация, но когда дело касалось Макглейда, приходилось подстраиваться и лавировать по волнам вместе с ним.

— У тебя хранятся старые дела? — спросила я.

— А как же. В офисе.

Я с шумом выдохнула. У меня начиналась головная боль — возможно, потому, что я надышалась здесь какой-то отравой, — и я быстро теряла тот небольшой резерв терпения, которым запаслась, направляясь в это логово. Я осторожно сделала еще шаг, и под ногой что-то хрустнуло.

— Эй, поосторожнее с пиццей, Джек! Я ее не сам выращиваю.

— Одевайся! — скомандовала я. — Мы едем в твою контору.

— Поцелуй меня в зад! Я сегодня выходной. Никуда я не поеду.

— В таком случае ты арестован.

— За что?

— За то, что ты козел!

— За это ты меня не арестуешь. У меня есть справка по этому поводу.

— Ладно. Как насчет оскорбления действием офицера полиции?

— Я тебя и пальцем не тронул.

— Лицезреть тебя в нижнем белье все равно что подвергнуться изнасилованию.

Макглейд потряс головой.

— Ну, когда же ты забудешь о том деле, Джеки? Кто старое помянет… Я ведь за это заплатил, разве нет?

— У вас есть право хранить молчание, и я искренне надеюсь, что вы так и поступите.

— Но это же смехотворно!

— Отличено. Сопротивление при аресте. Может в окружном суде найдется кто-нибудь, кому твои семейные трусы понравятся больше, чем мне.

Гарри вздохнул:

— Ладно. Твоя взяла, о могущественнейший из лейтенантов. Поехали. Помоги мне только раскопать какие-нибудь носки.

— Сам раскопаешь.

Он наклонился и поднял с пола какие-то брюки. Понюхав у них промежность, он счел их пригодными и надел. Когда-то давным-давно я уяснила что наилучший способ ведения дел с Гарри — это каторжное терпение, перемежаемое вспышками враждебных действий. Это до сих пор сохраняло актуальность.

— А что вообще за спешка такая? — спросил он, нюхая носок.

— Ее убили.

Гарри захлопнул рот и уронил носок обратно на пол.

— Это не я.

— Определенно не ты. Это сделал пряничный человек.

— Да ты что? Кроме шуток? Неудивительно, что ты такая вздрюченная. Если бы ты мне раньше сказала, от меня было бы гораздо больше проку.

— Ну, еще бы.

Гарри опять поднял носок и надел.

— Нельзя ли нам по дороге остановиться выпить кофе?

— Нет.

— С рогаликом, например.

— Нет.

— Я знаю отличное местечко тут, неподалеку. Если тебе оно понравиться, я сам оплачу счет.

— Я уже его ненавижу.

Макглейд нашел замызганную рубашку и пиджак от других штанов. Застегнув рубашку, обнаружил, что придется все переделывать. Я снова почувствовала потребность в аспирине.

— А что у тебя с ногой? — спросил Гарри, пока мы шли к моей машине. — Бойфренд так измотал?

— Огнестрельное ранение.

— Кому ж понадобилось стрелять в такую милашку? Ты уверена, что в состоянии вести машину? Мы могли бы поехать на моей. Она гораздо симпатичнее.

— Заткнись и полезай. Чем больше ты болтаешь, тем сильнее мне опять начинает хотеться тебя арестовать.

— Такая вреднючая Джеки! Тебя когда в последний раз трахали? Для такой цыпочки, как ты, не должно быть проблемой найти себе мужика.

Следуя вшивым указаниям Гарри, я сделала крюк к угловой булочной, где взяла себе кофе, а Макглейд — большой оранжад и рогалик с черникой.

— Черт, где я оставил свой бумажник?

Я заплатила. Оттуда мы уже двинулись прямиком в его офис — благо до него было всего пять кварталов.

— Я на шестом этаже. Извини, Джеки, лифта нет. Хочешь, закажу перевозку?

Я проигнорировала его треп и принялась за ступени — со всем достоинством, на какое была способна. Его, впрочем, оставалось немного. После третьего лестничного марша я представляла собой взмыленную, трясущуюся клячу.

— Ты не возражаешь, если я пойду вперед, а, Джеки? Ничего личного, но я не люблю смотреть Олимпийские игры для инвалидов.

Я кивнула, ловя ртом воздух.

— Осталось еще только три пролета, а потом — последняя дверь налево. Я приду минут через десять проверить, как ты тут.

Он поскакал вперед, а я, закусив губу, удвоила усилия. Когда я добралась до верха, то была вся насквозь взмокшая. Сквозь брючину проступил кружочек крови. Мне пришлось наклониться и зажать голову между коленей, чтобы не потерять сознание.