Соно Аяко - Синева небес

Фудзио представил себе расстояние от этих стен до моря. В своих мечтах он свободно брел по горной дороге к морю в сиянии солнца.

— Ну, как письмо? — спросил старший полицейский инспектор Номура.

— Прочел, — ответил Фудзио, кладя письмо на стол.

— И это все, что вы можете сказать?

— Терпеть не могу проповеди… Поэтому не нахожу ничего хорошего в христианстве.

— Поговорим о женщинах, про которых написано в письме.

— О каких женщинах?

— Да о любой из двух. Ведь в письме написана правда!

— Вы шутите?! — Фудзио откинулся на спинку стула. — Она бредит. Я просто случайно проходил мимо. Я никого не насиловал. Это было по обоюдному согласию. Вы сами, наверное, понимаете? По обоюдному согласию.

— Тогда расскажите, как вы вступили с ней в связь.

— Да как обычно… Увидел красивую женщину и пошел за ней. Она заметила, что я иду следом, вошла в дом, потом в квартиру и шепотом пригласила меня. Других подробностей не помню. Потом я повернул ребенка, чтобы он не смотрел на нас. Только и всего.

— Ну, а вторая? Тут говорится, что вы спасли ее от трагической ошибки.

— Да ерунда! — Фудзио решил проявить скромность. — Правда, у меня неплохая интуиция, поэтому я почувствовал, что с женщиной творится неладное, и предложил ей прокатиться в Иокогаму. В результате мы весело провели с ней вечер.

— Как ее звали?

— По-моему, Хитоми, фамилию не знаю. В подобных случаях я не считаю нужным спрашивать фамилию. Мы приятно провели вечер, а потом расстались. Зачем мне знать ее имя или подробности жизни? В этом нет необходимости.

— Прямо как в романе.

— Я же поэт!

— Однако с первой не было никакого согласия. Очевидно, что ты проник в квартиру и искалечил ей жизнь.

— Господин полицейский! Вы сами не являетесь воплощением невинности, поэтому не надо читать мне мораль. Она так говорит, потому что муж, видимо, что-то заподозрил, вот ей и не остается ничего иного. Может, это ее обычные штучки! Она даже предложила мне чаю. Просила побыть у нее подольше. Но я не хотел быть любовником. Мне не улыбалось встретиться с ее благоверным, который мог вернуться домой по какой-то причине. Вдруг человек простудится? Вот я никак и не мог расслабиться, а потому решил уйти поскорее. Но она все старалась меня удержать. Это одна из тех женщин, что слоняются в поисках развлечений.

— Тогда, может, расскажешь нам, где найти таких? — хмыкнул Номура.

— Господин полицейский, вам не к лицу подобные вопросы. А вдруг журналисты прознают про наши беседы? У вас тогда будут проблемы.

Фудзио заметил, что Номура разозлился. Но тут заговорил молчавший до этого сержант Хигаки:

— Никаких проблем. Все, о чем мы говорим, останется здесь. Вас, наверное, не затруднит сообщить нам фамилию и адрес этой женщины. Если вы не лжете, конечно.

— Интересный поворот. Похоже, вы и впрямь собрались поразвлечься за мой счет. Господин полицейский, я ведь пишу стихи, поэтому очень тонко чувствую слова. Не пытайтесь уличить меня во лжи.

Фудзио смотрел на вызывающие омерзение физиономии полицейских с каким-то приятным злорадством. Он чувствовал, что одержал верх, и ему захотелось придать голосу бархатистость.

— Думаю, вы и сами понимаете, что та женщина — лгунья. Когда вы придете к ней, она, разумеется, скажет, что я вломился к ней силой, начнет рыдать и заявит в полицию. Она мастерица разыгрывать подобные сцены. Так что я не могу сказать ее адрес. А вдруг вы примете ее слова всерьез?

— Ну, а про ту, которой вы спасли жизнь, тоже ложь? — спросил сержант Хигаки.

— Хигаки-сан, вы ко мне так плохо относитесь? — весело уточнил Фудзио.

— А как вы думаете?

— Думаю, что плохо.

— Хорошо, что вы это понимаете. Вы не откажетесь от того, что говорите?

— Я не откажусь от того, что думаю. Я ведь поэт!

— Вот и хорошо. Оставайтесь поэтом до конца.

Услышав эти слова, Фудзио погрустнел.

— Раз ты спас ей жизнь, назови ее имя. Тебе это ничем не грозит. Она ведь благодарна тебе, — пошел в наступление инспектор Номура, но Фудзио молчал.

— Господин инспектор, вы, наверное, думаете, что раз я без высшего образования, то дурак? Это не так. Есть же такое понятие, как личная тайна. Если к ней явится полицейский, она запаникует. Поэтому я ничего не скажу.

— А о других женщинах можешь рассказать?

— О каких именно? У меня их было много. Всех не упомнишь.

— Расскажи только о тех, кого убил.

— Убил? — Фудзио деланно рассмеялся. — Вы очень любезны! Сначала насильник, а теперь еще и убийца… Такого комплимента вы мне еще не делали!

Внезапно у Фудзио будто огнем ожгло щеку. Это инспектор Номура со всего маху влепил ему пощечину. Фудзио пошатнулся на стуле, схватился за щеку.

— Ну и дела! Оказывается, в полиции теперь практикуются пытки?!

— Хватит издеваться! Мы тоже люди, а не бесчувственные истуканы! — рявкнул Номура.

Фудзио пытался взять себя в руки, но это у него плохо получалось. Его впервые в жизни ударили по лицу. Оскорбили, как физически, так и морально.

— Вы совершенно не умеете лгать. По-моему, хватит. Специалисты осмотрели всю вашу машину, до мельчайшей пылинки. Мы обыскали ваш дом. Там нашлось много чего интересного. Давайте разберемся с уликами. Думаю, это приведет вас в чувство, Уно-сан, — сказал сержант Хигаки. Он почему-то обращался с ним вежливо, тогда как инспектор Номура был груб. Казалось бы, мелочь, но Фудзио ощутил разницу в отношении. Однако несмотря на внешнюю любезность Хигаки его следующая фраза оказалась неожиданно жесткой:

— Лучше подробно расскажите, как убили Томоко Симаду. Расскажите нам, как это было, шаг за шагом.

— Вы издеваетесь, Хигаки-сан? Я не убивал эту девушку.

— Ее обнаженное тело нашли под обрывом. Я хочу услышать от вас подробности. Ее одежду вы бросили в мусорный контейнер на побережье Миуры, а портфель отдали на хранение собственной матери…

— И кто же сбросил ее с обрыва? Да, я ее раздел. Это была моя месть — заставить ее раздеться.

— Месть? Что еще за новость?!

— Я сунулся не в свое дело. Мне хотелось проучить директора компании «Продукты Симады», который продавал варенье в бракованных банках. У них крышки никак не открывались, и из-за этого умерла одна старушка.

— Кажется, нас ожидает рассказ о борьбе за справедливость, Хигаки-сан, — язвительно заметил Номура.

— Расскажите подробнее, иначе мы не поймем, — обратился к Фудзио сержант Хигаки.

— Не беспокойтесь, расскажу все по порядку.

Стараясь не смотреть на инспектора Номуру, который дал ему пощечину, и обращаясь только к Хигаки, Фудзио начал свою исповедь.

Рассказывая о дочери Симады, Фудзио вспомнил и о смерти старушки Ивамуры, что жила по соседству с Юкико, а также об алчном докторе Нагате из «Больницы Миуры», благодаря которому он встретил маленького Кэна.