Соно Аяко - Синева небес

— А ты кричи погромче: больно, больно! Они тебя к доктору отведут. Когда я бываю в этом «пансионате», залечиваю все зубы. Здесь все услуги бесплатно.

Это словечко «услуги» вполне отвечало духу времени. Если расколоться, ведущий допрос полицейский бывает готов исполнить едва ли не любую прихоть. Один заключенный рассказывал, что после признания ему принесли кофе и кучу сигарет. Его даже угостили пирожным. Слово «пирожное» всколыхнуло воспоминания о давно забытом вкусе крема. У Фудзио даже заныл язык.

— В таком случае могут отпустить «домой» в пять часов.

Под «домом» подразумевалась камера, куда не часто удавалось вернуться так рано и хотя бы спокойно полежать.

— Эй, сосед! На тебя наручники надевали, когда водили к зубному врачу? И веревку на пояс привязывали?

Наручники — ладно, но Фудзио надеялся, что его поведут к врачу без веревки. Сосед неприятно рассмеялся.

— Размечтался! Лечат бесплатно, но только когда ты закован в наручниках и с веревкой. Они там ничего с тебя не снимают.

Видимо, сосед хотел пошутить. Но это заставило Фудзио отказаться от идеи похода к врачу. А при одной только мысли о своре писак и фотографов Фудзио охватывало бешенство. Но было понятно, что сосед почитает за счастье даже короткую прогулку, хотя бы и с веревкой.

Фудзио ясно понимал, что он в клетке, но предпочитал думать, что это не он, а охранник сидит в клетке, а Фудзио просто пришел посмотреть на него. Если бы не подобные фокусы, Фудзио давно бы сошел с ума.

Среди охранников был один разговорчивый тип по имени Танака. Он часто засыпал во время ночного дежурства. Придвинув стул к столу, он становился похож на гребца в лодке. Из камер была видна только его спина, и казалось, что охранник читает документы. Иногда Танака почти падал со стула во сне, но непостижимым образом умудрялся сгруппироваться и вернуть равновесие. Когда Танака бодрствовал, он болтал, не закрывая рта. Особенно его волновало падение нравов среди продавщиц супермаркетов, в которые его жена ходила за покупками. Раньше продавцам можно было доверять, но теперь он заподозрил, что чеки выбивают неправильно. Он постоянно твердил, что, когда получаешь чек, сплошь и рядом обнаруживается обман. Так что покупателю нужно быть бдительным.

На Новый год Танака с семейством ездил в Ниигату, на обратном пути они решили заехать на родину жены, в Коморо. Когда в Такасаки они делали пересадку, у них перепутали билеты, и они едва не опоздали на свой поезд. Хорошо, что они вовремя обратили внимание. Этот рассказ подразумевал, что железная дорога стала хуже, когда железнодорожные линии перешли в частное владение. Похоже, именно этот случай был самым значительным событием в жизни Танаки, он пересказывал его неоднократно и всегда в конце назидательно добавлял:

— Вот что может случиться. Так что надо быть внимательным при посадке на поезд.

Фудзио казалось несколько странным подобное предостережение тюремным заключенным.

Однако в отличие от других полицейских, Танака относился к Фудзио хорошо.

— Эй, Уно-сан! Сейчас вы настолько знамениты, что во всей Японии нет человека, который бы вас не знал! Окажись вы на свободе, сами бы увидели! Я езжу на работу на экспрессе линии «Кэйхин», и сегодня утром видел в трех журналах ваши фотографии.

Не обращая внимания на то, что Фудзио буквально кипел от злости, Танака продолжил:

— Вы помните вашего классного руководителя в средней школе, по фамилии Ота? Вот что он заявил в интервью одному еженедельному журналу: «Я надеялся, что Фудзио станет более достойным человеком. Ему никогда не хватало терпения. Но иногда он просто блистал». Похоже, он был неплохим учителем, этот Ота, да?

— Ота никогда не был моим классным руководителем. Он врет, что хорошо меня знает…

— Как зовут женщину, в которую вы влюблены?

Фудзио молчал

— Она, кажись, тут рядом живет. К ней наш Хигаки-сан все время ходит, все вопросы ей задает. Но Хигаки-сан — хороший человек.

Фудзио так и не смог понять, зачем Танака говорит все это, но ощутил острое желание уничтожить его.

Сержант Хигаки действительно часто захаживал к Юкико, это не было ложью. Танака не прибегал к подобным уловкам, чтобы вызвать человека на откровенность.

Хигаки ходил в дом Юкико, чтобы понять, что за человек этот Фудзио Уно, о котором она, похоже, знала больше, чем другие. Как оказалось, дружбы он ни с кем не водил. Школьных друзей у него не было. Не было и хобби. Он не общался с соседями. Он не пил, по барам и прочим злачным местам не шлялся, связей с женщинами не поддерживал. Однако опытный Хигаки чувствовал, что за преступными действиями лживого Фудзио Уно стоят какие-то веские причины.

Хигаки также понимал, что журналистская братия не дремлет и нужно держать ухо востро. Они даже устроили рядом с полицейским управлением Миуры временный корреспондентский пункт. Здесь были репортеры телекомпаний, газет и журналов. Все журналисты знали номер машины, на которой ездил Хигаки, — маленького японского автомобиля «Таро».

Поэтому Хигаки не мог ездить к Юкико на машине.

Около восьми часов утра он, переодевшись в джемпер, вышел из дома и сел на велосипед.

Хигаки извинился перед Юкико за то, что вынужден побеспокоить ее в столь необычно ранний час. Только так можно избежать слежки журналистов.

— Я побеспокоил вас, извините. Но есть обстоятельства, которые мне непонятны. Если журналисты разнюхают и напишут, они все переврут. Уно будет очень расстроен. Я хочу его понять. Хочу, чтобы все было законно и справедливо. Думаю, что в этом деле помочь можете только вы, Хата-сан. Еще Уно-сан просил меня передать вам свою просьбу.

Конечно, Хигаки помнил о том, что он полицейский, поэтому говорил так, чтобы Юкико не могла его перебить и выслушала до конца.

— Ничего, я рано встаю. Сестра вчера заночевала в Токио, а я только собиралась сесть за работу.

По Юкико невозможно было сказать, что она только что встала.

— Это хорошо, что вы зашли, хотя у меня срочная работа… — сказала Юкико в некотором замешательстве. — Я шью кимоно, и заказчица просила меня закончить к концу месяца. Она едет работать заграницу и хочет взять его с собой.

— А вы не могли бы делать дело и отвечать на мои вопросы?

— А можно?

На лице Юкико выразилось облегчение, и Хигаки подумал, какой же она искренний человек. Хигаки уселся как раз на тот самый дзабутон, на котором раньше сиживал Фудзио, разумеется, сам того не подозревая.

— Сестры нет, поэтому я не варила кофе. Могу предложить чай. Хотя Хигаки из вежливости отказался, Юкико все равно подала

чай и уселась на рабочее место.

— Скажите, Уно-сан по натуре был вздорным человеком? — спросил Хигаки, устраиваясь поудобнее.