Джеймс Паттерсон - 6-я мишень

Выйдя в коридор, я сразу пожелала ему спокойной ночи, повернулась, вставила карточку в слот и, не оглядываясь, взялась за ручку. У меня за спиной он сделал то же самое.

— Увидимся утром, Линдси.

— Конечно. Спокойной ночи, Ричи.

На панели зажегся зеленый, и ручка медленно повернулась.

Я закрыла дверь и заперла ее на задвижку. Голова шла кругом от коктейля смешанных чувств — желания, облегчения, сожаления… Я стащила с себя одежду, и через минуту в ушах застучала кровь, а в грудь ударила горячая струя.

Чистая и розовая, как поросенок, я завернулась в теплое махровое полотенце и стала сушить волосы. Потом протерла запотевшее зеркало над раковиной и прошлась придирчивым взглядом по своему отражению. Пожалуй, я все еще выглядела молодой, привлекательной и желанной. Груди твердые, живот плоский, песочного цвета шелковистые волосы падают на плечи волнистым каскадом.

Почему Джо так и не позвонил?

Я надела белый халат, вернулась в спальню, проверила голосовую почту на сотовом — ничего. Как и на автоответчике дома.

Джо улетел шесть дней назад.

Неужели это и впрямь конец?

Неужели я уже никогда больше не увижу его? Почему он не прилетел за мной?

Я завесила шторы на окне, сложила вдвое золотистое покрывало, взбила подушку. Голова еще шумела после вина и горячего душа.

Я легла. Закрыла глаза. И меркнущие образы Джо быстро сменились куда более яркими, живыми, соблазнительными фантазиями. Всего полчаса назад Рич держал меня в объятиях, и теперь я снова переживала те волнительные моменты, когда просто танец превратился в нечто большее и когда я, обняв его за шею и прижавшись крепче, ощутила его желание.

Все в порядке, убеждала я себя. Так и должно быть. Это вполне естественные чувства. В конце концов, мы оба люди, я — женщина, он — мужчина, и в такой реакции друг на друга нет ничего противоестественного…

Я вздрогнула — в дверь кто-то постучал.

Стук повторился, и сердце подпрыгнуло.

Запахнув полы халата, я прошлепала босиком через комнату, посмотрела в «глазок» и увидела Рича Конклина. На голове у него была мятая прозрачная шапочка для душа.

Я рассмеялась, дрожащей рукой повернула задвижку и открыла дверь. Напарник стоял передо мной — в брюках, расстегнутой до третьего ребра голубой рубашке и с фирменной зубной щеткой, которую он держал в руке, как маленький белый флаг.

— Хотел спросить, Линдси, нет ли у тебя случайно зубной пасты. У меня в номере есть все, включая освежитель, а вот пасту, похоже, положить забыли.

Серьезное выражение на лице плюс идиотский вопрос о пасте и дурацкая шапочка на голове — я едва не лопнула от смеха. Потом распахнула дверь пошире и отступила в сторону.

— Пасты у меня в ванной тоже нет, но зато, кажется, есть что-то в сумочке.

Я закрыла дверь, повернулась и, наклонившись за валявшейся на полу сумочкой, потеряла равновесие. Рич успел схватить меня за локоть, и в следующий момент мы снова оказались вдруг рядом. Слегка смущенные. Слегка растерянные. Одни в номере лос-анджелесского отеля. Он тряхнул головой, отбрасывая со лба выбившуюся из-под шапочки прядь. Зубная щетка полетела на пол. А потом Рич обнял меня за талию и привлек к себе.

— У меня с таким рабочим графиком только одна проблема. Но большая.

Он наклонился, и я снова обняла его за шею. Наши губы встретились, и первый же поцелуй отозвался ошеломительным химическим взрывом.

Я прижалась к нему, а он подхватил меня на руки и осторожно перенес на кровать. В комнате было полутемно. Наши пальцы сплелись, дыхание смешалось, и его губы шептали мое имя. Так тихо… так нежно…

— Я хотел быть с тобой, Линдси, еще до того, как ты узнала, как меня зовут.

— Я всегда знала, как тебя зовут.

Меня тянуло к нему, и я знала, что имею полное право распоряжаться собой, как хочу, но едва Рич раздвинул полы моего халата и приник губами к моей груди, как запаниковавший контролер у меня в голове рванул стоп-кран.

Это плохая идея, Линдси. Очень плохая.

— Ричи, нет, — прошептала я. — Не надо…

Он скатился с меня, разгоряченный, запыхавшийся, и посмотрел в мои глаза.

— Извини…

— Не извиняйся. — Я взяла его руку и прижала ладонью к щеке. — Я хочу этого не меньше, чем ты. Но мы напарники, Рич. Мы должны заботиться друг о друге, но… но не так.

Он застонал.

— У нас никогда этого не будет, — прошептала я.

Я постучала в дверь «Уэствуд реджистри». Рядом со мной стоял Конклин.

Утро дня выдалось хмурым, солнце даже не выглядывало из-за затянувшей небо серой пелены. Вернувшись из Лос-Анджелеса, мы решили нанести первый визит в бюро супругов Ренфро. Дверь приоткрылась — перед нами стоял круглолицый мужчина лет пятидесяти, с начавшими седеть светло-русыми волосами и ясными серыми глазами, которые пристально смотрели на нас через стекла тонких, без оправы очков, оседлавших горбатый, напоминающий клюв нос.

Имеет ли он какое-то отношение к похищению Мэдисон Тайлер?

Знает ли, где она сейчас?

Я показала ему значок, назвала свое имя, представила напарника.

— Да, верно, — ответил он. — Я — Пол Ренфро. Вы те самые детективы, что приходили сюда несколько дней назад?

Я подтвердила, что мы те самые детективы, и сказала, что у нас есть несколько вопросов.

Ренфро пригласил нас войти. Проследовав за ним по узкому коридору, мы оказались перед той самой зеленой дверью, что была под замком в наш прошлый визит.

— Садитесь, пожалуйста.

Мы с Конклином осторожно опустились на небольшую софу, стоявшую в углу уютного кабинета, а хозяин его пододвинул себе стул.

— Полагаю, вы хотели бы узнать, где я находился во время похищения Паолы.

— Это для начала, — сказал Конклин. Вид у него был усталый. Впрочем, как, наверное, и у меня.

Ренфро достал из нагрудного кармана пиджака узкий блокнотный компьютер, один из тех, что предшествовали появлению карманных, и, не дожидаясь дальнейших вопросов, представил короткий, но достаточно полный устный отчет о своих встречах с клиентами в городах к северу от Сан-Франциско. Поездка заняла несколько дней, так что, уехав из города еще до исчезновения Паолы, он вернулся лишь после ее смерти. Затем Ренфро назвал имена и адреса клиентов.

— Могу, если нужно, сделать фотокопию, — любезно предложил владелец «Уэствуд реджистри».

Стрелка на моей десятибалльной шкале интуиции трепыхалась где-то у отметки «семь». Уж слишком уверенно держался Ренфро, да и отчет напоминал хорошо отрепетированную сцену.

Я взяла фотокопию его рабочего графика и спросила насчет местонахождения миссис Ренфро в указанный период.

— Она сейчас в Европе. Ездит по Германии и Франции. Точного расписания я не знаю, но ожидаю ее возвращения на следующей неделе.