Джеймс Паттерсон - 6-я мишень

— Вы зачитали мистеру Бринкли его права?

— Да. Сначала там же, у дома, и потом еще раз, уже в управлении.

— На ваш взгляд, он понимал, что ему говорят?

— Несомненно. Для этого существует определенная процедура, и я удостоверилась, что он знает свое имя, понимает, где находится и что совершил. Мистер Бринкли письменно отказался от своих законных прав и признался в том, что это он стрелял на пароме «Дель-Норте» и убил несколько человек.

— Он показался вам вменяемым, сержант?

— Да. Задержанный был возбужден, выглядел довольно неряшливо, но мы с лейтенантом Джейкоби пришли к однозначному выводу, что он пребывает в здравом рассудке и отдает себе отчет в происходящем. На мой взгляд, такой человек абсолютно вменяем.

— Спасибо, сержант Б о ксер. — Юки повернулась к адвокату: — Свидетель ваш.

Взгляды присяжных обратились к модно одетому мужчине, сидевшему рядом с Альфредом Бринкли. Микки Шерман неспешно поднялся, застегнул на среднюю пуговицу шикарный темно-серый пиджак и одарил меня ослепительной улыбкой.

— Привет, Линдси, — сказал он.

Несколько месяцев назад, когда меня обвинили в полицейской жестокости и неправомерном применении оружия со смертельным исходом, я обратилась за помощью к Микки Шерману и воспользовалась его советами — как давать показания, как держаться, что надевать и даже каким тоном отвечать на вопросы. Нужно признать, он меня не подвел, и я никогда не пожалела, что положилась во всем на него.

Не знаю, чем бы я занималась сейчас, если бы не Микки, но определенно не состояла бы в штате полиции Сан-Франциско.

На меня накатила волна благодарности и признательности к этому человеку, бывшему недавно и моим защитником, но я тут же попыталась укрыться от его неодолимого обаяния, выставив мысленный щит и вызвав из памяти жуткую картину, представшую передо мной на палубе парома «Дель-Норте». Я снова видела жертв Альфреда Бринкли: девятилетнего мальчика, умершего потом на больничной койке; Клэр, вцепившуюся в мою руку и спрашивающую, жив ли ее сын…

Виновником всех этих трагедий был Альфред Бринкли, клиент Шермана.

— Сержант Б о ксер, — мягко заговорил Микки, — часто ли убийцы являются с повинной и тем более приходят сдаться к дому полицейского?

— Крайне редко. Я по крайней мере других таких случаев не знаю.

— Верно ли, что мой подзащитный пожелал предаться именно в ваши руки?

— Так он мне сказал.

— Вы знали прежде мистера Бринкли?

— Не знала.

— Так почему же он попросил вас арестовать его?

— Мистер Бринкли сказал, что видел меня по телевизору и слышал мое обращение к гражданам поделиться информацией о личности стрелявшего на пароме. По его словам, он понял это так, что должен явиться к моему дому.

— Как ему удалось узнать, где вы живете?

— Мистер Бринкли сказал, что воспользовался компьютером в библиотеке и нашел мой адрес в Интернете.

— Вы уже упомянули, что забрали у моего клиента оружие. Значит ли это, что вы взяли у него револьвер?

— Да.

— Тот самый, из которого он стрелял на пароме?

— Да.

— И он принес с собой письменное признание?

— Да.

— А теперь позвольте мне изложить дело так, чтобы всем все стало ясно. Мой подзащитный услышал по телевизору ваше обращение к жителям города и интерпретировал его как обращение, адресованное ему лично. Он нашел в Интернете ваш адрес и добровольно явился к вашему дому. Как будто вы заказали его наподобие пиццы! При этом у него все еще был с собой тот самый револьвер, из которого он застрелил четырех человек.

— Возражение, ваша честь. Защита пытается подтолкнуть свидетеля к определенному выводу.

— Я, пожалуй, не соглашусь с вами, мисс Кастеллано, и все же, мистер Шерман, ближе к делу.

— Да, ваша честь. — Микки подошел почти вплотную и посмотрел на меня своими выразительными карими глазами, как бы говоря «ты можешь мне доверять». — Я вот к чему веду, сержант. Вы же согласитесь, что когда преступник сохраняет орудие убийства и приносит его с собой к дому полицейского, занимающегося расследованием его преступления, это не просто необычно, а прямо-таки неслыханно. Это невероятно!

— Согласна, это необычно.

— Сержант, вы спрашивали мистера Бринкли, почему он стрелял в людей?

— Да, спрашивала.

— И что он вам ответил?

Я бы предпочла отмолчаться, отказаться отвечать на вопрос Микки Шермана, но, разумеется, такого варианта у меня не было.

— Он сказал, что сделать это ему приказали голоса.

— Голоса, которые он слышал у себя в голове?

— По крайней мере так я истолковала его заявление.

Микки широко улыбнулся мне — мол, все в порядке, у защиты сегодня прекрасный день.

— Больше вопросов не имею. Большое спасибо, Линдси.

Мы с Юки сидели напротив друг друга за столиком бара Макбейна. Моя подруга выглядела усталой, подавленной и обеспокоенной. Или, если уж начистоту, так, словно сама себя отдубасила до полусмерти.

— Я не должна была тебя отпускать, — сказала она после того, как мы сделали заказ. Свободных мест в зале почти не осталось; вокруг сидели адвокаты со своими клиентами, полицейские и прочий люд, чьим местом работы был Дворец правосудия, и Юки приходилось почти кричать, чтобы перекрыть неумолчный гул голосов. — Нужно было спросить, что ты подумала, когда Бринкли сказал насчет голосов.

— Кого интересует, что я подумала? Не такая уж я важная птица. Да это и не важно.

— Важно. Еще как важно. — Юки провела ладонью по слегка растрепавшимся волосам. — Сержант Б о ксер, что вы подумали, когда мистер Бринкли заявил, что слышал голоса, приказывающие ему убивать?

Я пожала плечами.

— Ну же, Линдси. Что бы ты сказала? Что подумала, будто он уже подготавливает сцену для своей будущей защиты, так ведь? Ты подумала, что он планирует разыграть из себя невменяемого, верно?

— Юки, успокойся. Всего не предусмотришь. Ты прекрасно делаешь свое дело. Я серьезно.

Она хмыкнула.

— Только вот толку мало. Микки такой ловкач, что все минусы превращаются у него в плюсы. «Мой подзащитный убивал людей без всякой на то причины? Значит, он безумен».

— Но больше ведь у него ничего нет. Вся ставка — на невменяемость. А Бринкли сегодня отнюдь не выглядел сумасшедшим, о чем я и сказала. Вот увидишь, присяжные не поверят Бринкли на слово, и как бы Микки ни упирал на голоса, этот фокус не пройдет.

— Да, — горько усмехнулась Юки, терзая ни в чем не повинную салфетку. — Хотела бы я знать, что говорила Марсии Кларк ее лучшая подруга перед тем, как присяжные оправдали О. Джея Симпсона. «Не волнуйся, Марсия. Никому нет никакого дела до этой перчатки…»

Я откинулась на спинку стула, чтобы не мешать Сиду поставить на стол тарелки с бургерами и жареной картошкой.