Пол Клив - Чистильщик

Не знаю, смогу ли я теперь вообще заниматься сексом. Да просто нормально ходить. Или говорить. Я только знаю, что хочу, чтобы этот день закончился. Это воскресенье… Стоп, минутку! Суббота?

Господи, да сегодня суббота! Оказывается, мои внутренние часы повреждены гораздо более, чем я предполагал; но еще это значит, что у меня еще один день в запасе до конца этих выходных. Целый день на то, чтобы исцелиться.

Чувствую, что скоро наступит полная отключка. Иду к кровати и ложусь. Мой мозг убирает боль, складывая ее в группы блоков памяти на тот случай, если я сумею заснуть, и на тот мизерный случай, если мне вдруг повезет проснуться. Невнятно желаю своим рыбкам спокойной ночи. Может, уже ночь. Может, утро.

В голове моей, заторможенной алкоголем, роятся планы мести; я закрываю глаза и пытаюсь забыться.

Она смотрит один из подаренных фильмов вместе с папой, как вдруг звонит телефон. По телевизору кто-то пытается угробить Клинта Иствуда. Это то, что обычно происходит в фильмах с его участием. На этот раз они начали с того, что накинули ему петлю на шею. Ее отец нажимает на паузу, а она встает и идет в столовую. Время на экране остановилось, предоставляя Клинту возможность подольше поразмышлять о том, что он такого натворил, что теперь эти люди хотят его повесить.

Салли уверена, что звонят кому-то из ее родителей, потому что ей никто никогда не звонит. Секунду она думает, что это может быть Джо, но всего лишь секунду. Наверное, он выкинул вчера ее телефон, как только она вышла из комнаты. О чем он только думает? Что она может каким-то образом заменить брата?

Она берет трубку.

— Алло?

— Салли?

— Да, это я, — отвечает она, не узнавая голоса.

— Салли?

— Кто это?

— Это Джо.

— Джо?

— Салли? Салли, ты говорила, что если мне что-то понадобится…

Голос слабеет.

— Джо?

Молчание. Это действительно Джо? Не похоже на него.

— Джо?

— Пожалуйста. Салли. Кое-что случилось. Я болен. Очень, очень болен. Я не знаю, что мне делать. Мне больно. Очень больно. Ты можешь мне помочь? Ты можешь что-нибудь сделать?

— Я могу вызвать тебе «скорую помощь».

— Нет. Не надо «скорой помощи». Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты это поняла, — просит он, разговаривая с ней так, будто это она умственно отсталая, а не он. — Мне нужны обезболивающие. И аптечка. Пожалуйста, мне нужно, чтобы ты взяла их и приехала ко мне. Мне очень больно. Пожалуйста. Ты понимаешь?

— Где ты живешь?

— Живу? Я… Я не помню.

— Джо?

— Погоди, погоди. Стоп. Ручка? У тебя есть ручка?

— Есть.

Он диктует ей адрес и кладет трубку. Она смотрит в окно на зеленый сад, с которым ее отец воюет последние пару лет, постепенно признавая свое поражение. Все растения и трава как будто тоже находятся в состоянии вечной войны друг с другом. Она волнуется за Джо, и ей совсем не понравилось, как звучал его голос. Она поднимает трубку, чтобы вызвать «скорую помощь», нажимает две цифры из трех и кладет трубку на место. Она отложит звонок, сначала ей нужно увидеть Джо. В спальне она вытаскивает из-под кровати аптечку первой помощи, расстегивает ее и убеждается, что все на месте, хотя она и так это знает. Она говорит родителям, что вернется позже, и направляется к машине.

Район Джо явно знавал лучшие времена, думает она, проезжая по улицам, обозначенным на карте. Множество домов и зданий нуждаются в ремонте. Некоторые больше, другие меньше. Пара слоев краски и газонокосилка частично решили бы кое-какие проблемы, зато для решения других потребовался бы снос как минимум.

Если бы людям не было все равно, район не оказался бы в таком плачевном состоянии, думает она.

Джо живет в многоквартирном доме всего в несколько этажей высотой. Дом выстроен из кирпича и изрисован граффити. В нем нет ни одного чистого окна, верхние этажи покрыты плесенью, глубокие трещины замазаны известкой и краской.

Лестница освещена совсем тускло, но не настолько, чтобы не заметить пятна крови почти на каждой ступеньке. Она поднимается на верхний этаж и просматривает номера квартир, пока не находит квартиру Джо. Когда она поднимает руку, чтобы постучать, то замечает, что рука у нее дрожит.

Проходит минута, а Джо не отвечает. Это действительно он звонил? На него было не похоже, но кто еще это мог быть? Она поворачивает ручку, и, когда открывает дверь, тяжелый дух разложения и дезинфицирующей мази обдает ее так, что ей приходится сдержаться, чтобы не закашляться.

Квартира мала по любым меркам. Дневной свет пробивается через единственное окно в дальней части комнаты и освещает каждую пылинку на ее пути, поэтому создается впечатление, будто она идет среди песчаной бури. Она много думала о том, как выглядит место, где живет Джо, но ничего подобного не ожидала: свисающие со стен обои, поломанные и грязные половицы, старая мебель, покрытая трещинами. Салли не представляла и такого беспорядка, но когда она видит Джо, лежащего на кровати, то объясняет себе это состоянием, в котором он находится. Его одежда валяется на полу, перепачканная кровью, пятнами от травы и рвотой. Рядом валяется пустая бутылка вина, шарики ваты, тряпки, даже бутылка с дезинфицирующим средством. Мусорное ведро, воняющее разной дрянью, стоит рядом с диваном.

Салли закрывает за собой дверь и быстро идет к кровати. Джо обнажен, на нем лишь простыня, покрывающая его бедра. Все его тело покрыто потом и приобрело сероватый оттенок. Его глаза слегка приоткрыты, но она сомневается, видит ли он ее. Салли отводит его мокрые волосы со лба и кладет туда руку. Лоб горит.

— Джо? Джо, ты меня слышишь?

Его глаза открываются чуть шире.

— Мам? Мам, что происходит?

— Джо, это Салли.

— Мам?

Его глаза закрываются. Простыня, которая его покрывает, сплошь заляпана кровью. Засохшая кровь видна на животе. Кровь, покрывающая руки и забившаяся ему под ногти, перемешана с землей. Верхняя часть его тела покрыта следами рвоты, перемешанной со стеблями травы и грязью.

— Джо, ты можешь рассказать, что случилось?

— Напали. На меня напали.

— Я позвоню в полицию, а потом в «скорую помощь».

— Нет. Нет. Не надо «скорой». Не надо полиции. Пожалуйста.

— Где телефон?

Он вытягивается и хватает ее рукой за запястье. Сжимает его, делает усилие, чтобы продержать пару секунд, а потом падает обратно.

— Джо не хочет быть жертвой. Не надо полиции. Только полечи.

Она аккуратно берется за угол простыни. Джо вздрагивает. Она медленно стягивает простыню, и от представшей картины из глаз ее брызгают слезы и начинают скатываться по щекам.

— О, мой бедный, милый Джо, — говорит она. — Кто это с тобой сделал?

— Никто, — отвечает он шепотом.

— Нам нужна помощь.

— Людям нельзя знать. Люди смеются над Джо. Смеются еще больше, если узнают.