Алексей Большаков - Изгой

Старушку разбудил осторожный скрип оконной рамы на кухне, словно кто-то пытался с улицы влезть в помещение, но делал это нерешительно. Она приподнялась на локте и с надеждой подумала, что эти звуки ей чудятся, но явственно услышала как кто-то очень осторожно спустился с подоконника на пол. Женщина обернулась на звук и села на кровати, ощущая как ее накрывает волна страха. Луна освещала ее комнату через неприкрытую на ночь занавеску. Часы показывали половину двенадцатого. Она спала совсем немного.

У старушки был не по годам чуткий слух. Она услышала как скрипнула половица, не так, как скрипят иногда по ночам рассохшиеся старые доски, а резко и тяжело. Скрип был вызван ногами постороннего человека. За дверью явно кто-то был и вел себя крайне осторожно. Конечно, это вор. И пока вор орудовал на кухне, в мозгу женщины промелькнули две мысли. Сначала она решила, что это случайный бомж забрался в поисках пропитания. Но затем в голову пришла мысль о гораздо более страшной опасности: этот человек мог знать о ее сбережениях и залез к ней за ее деньгами. Сердце старушки тревожно забилось. В сильном испуге она притаилась было, инстинктивно ощупывая солидную пачку денег, вшитую в ее матрас. Но поняла, что вор, осмотрев кухню, наверняка зайдет и к ней в комнату.

Надеясь, что у нее все-таки орудует обычный бомж, старушка решила подать голос.

— К-кто здесь? — с небольшим заиканием, стараясь говорить как можно громче, спросила она.

Женщина хотела своим криком спугнуть грабителя. Но крика не получилось, голос ее предательски дрожал от страха.

Услышав явственный женский голос, Борис захотел было немедленно убежать и сделал уже пару шагов по направлению к открытому окну, но остановил: он больше не был тем пугливым и забитым мальчишкой, который боялся людей и при любой угрозе всегда убегал.

Юноша был относительно спокоен, руки его немного тряслись, но мозг работал четко. Злобная решимость овладела им. Он схватил лежавший на кухонном столе нож и, подчиняясь неведомому инстинкту, той страшной силе, которая уже руководила его разумом во время прошлых убийств, рывком распахнул дверь в комнату.

На кровати, сжавшись, сидела маленькая седая старушка в ночной рубашке. Она вся напряглась и с ужасом глядела на Бориса. Даже в темной комнате он почувствовал наполненный животным страхом взгляд пожилой женщины. И этот страх воодушевил Бориса. Он ринулся к старухе.

Когда в темном проеме распахнутой двери появился силуэт огромного человека с ножом в руках, бабушка сразу поняла, что это тот самый изверг, который убил прошлой ночью Федора Смирнова — об этом говорила вся деревня. И вот душегуб забрался к ней! Но старушке хотелось жить, ей очень хотелось пожить еще на белом свете.

— Я дам тебе д-денег! У меня м-много д-денег! — в истерике, продолжая заикаться от страха, закричала она, пытаясь остановить негодяя, но озверевший молодой человек уже несся на нее, замахиваясь ножом.

Крик старушки не возымел действия. Борис лишь помедлил совсем чуть-чуть, дав пожилой женщине закончить фразу, и нанес ей удар ножом в область шеи, затем еще удар и еще. В юношу будто опять вселился бес, который приказывал ему: бей, бей, бей!

Старушка не сопротивлялась совсем и больше не кричала. Она быстро потеряла сознание и вскоре забилась в предсмертной судороге.

Поняв, что старуха мертва, Борис выронил нож и отшатнулся от кровати. Он подумал о том, что старой женщине все равно скоро пришлось бы умирать. А он лишь приблизил этот конец. Он не имел ничего против этой старушки, он не знал ее и не собирался причинить ей вред, но так вышло. Очень жаль.

На самом деле ему не было жалко покойную. Убивать бабку, действительно, не имело смысла, особенно с такой жестокостью. Но Борис больше не сокрушался по поводу очередного убийства. В его неокрепшую юную душу вселился беспощадный жестокий зверь, поглотивший его разум, требующий кровавых жертв и оправдывающий его безумные поступки.

Борису нужно было действовать, он не мог покинуть этот дом ни с чем. Он прислушался и огляделся. Темный дом снова безмолвствовал. Здесь больше никого не было, бабка явно жила одна. На улице тоже на этот раз было тихо. И тут словно какой-то голос в мозгу Бориса скомандовал: «Ищи деньги, здесь должны быть деньги, бабка говорила что-то про деньги». Он решил обыскать комнату, нашел выключатель на стене и включить свет, не думая о том, что какой-нибудь случайный прохожий может увидеть его в освещенном окне.

Под потолком зажглась яркая лампочка, на время ослепив Бориса. Но глаза быстро привыкли, он осмотрел небольшую комнату и не нашел в ней ничего особенного. Комната была обставлена небогато. Кроме железной кровати с облупившейся краской, стула, маленького журнального столика у кровати, часов на стене и небольшого комода в углу, в комнате больше ничего не было, если не считать портрета возле кровати убитой с изображением какого-то старикашки с выпученными глазами.

Столик у кровати не привлек внимания Бориса: какое-то шитье, зеркальце, пара пузырьков с лекарствами. Юноша приблизился к комоду, сильным движением руки вытащил верхний ящик и высыпал содержимое на пол. Не было ничего интересного, только женские вещи: кофта, несколько платьев. Во втором ящике оказалось постельное белье. Дрожащими руками он перебрал белье. Словно бывалый преступник Борис целенаправленно искал деньги и драгоценности. Он перерыл весь комод, но ни украшений, ни денег не оказалось. Поиски оказались тщетными. Ему было противно рыться в чужих вещах и острое желание поскорей покинуть помещение не покидало его. В то же время у него была уверенность, что он найдет деньги. Бабка сама сказала ему о деньгах, они должны были быть где-то здесь!

Вдруг Борису почудилось, что старуха смотрит на него и шевелится. Он подскочил к ней. Бабка лежала на высокой подушке поверх одеяла. Ярко красная кровь тонкой струйкой все еще стекала с шеи покойной на подушку. Ее ночная рубашка тоже была в крови. Старушка лежала неподвижно с широко раскрытыми глазами. Эти глаза выражали изумление и ужас. Она смотрела на Бориса стеклянным взглядом, словно вопрошая: «За что?». Загипнотизированный этим безжизненным взглядом, юноша долго смотрел на покойную, борясь с острым желанием поскорей убежать отсюда. Но неведомый голос опять приказал ему: «Деньги, ищи деньги, у бабки много денег!».

Борису захотелось выдернуть кровавую подушку у бабки из-под головы и выпотрошить ее. Он решил, что деньги могут быть зашиты в подушку, но взгляд его скользнул ниже. Борис обратил внимание, что в позе старушки, в очертаниях ее тела, было что-то неестественное. Он сначала подумал, что, наверное, так и должно быть. Ведь это — покойник.