Бернар Миньер - Долина [litres]

– Закон этой дискредитированной республики – уже не наш закон, – отчеканил бородач заранее заготовленную фразу, тем самым предупреждая жандарма, что она обязана соблюдать тот закон, который на данный момент одержал верх.

Она так резко распахнула дверцу автомобиля, что точно ударила бы бородача, если бы он вовремя не отскочил.

– Здесь закон – это мы, – продолжал Уильям, смерив ее взглядом.

– Вы совершаете серьезную ошибку, – тихо и грозно сказала Циглер, внимательно оглядев всю компанию.

– Куда вы следуете? – спросил великан.

– А какое отношение это имеет к вам?

Сервас вышел из машины и снова ощутил на щеках влагу тумана. Напряжение нарастало от минуты к минуте.

– Вы знаете, что вот-вот произойдет? – сказала она, нарочито громко вздохнув. – А я вам скажу: через несколько дней движение в долине восстановится. Полиция прибудет сюда в большом количестве и арестует вас. И вы пойдете под суд за неповиновение власти и за угрозы в адрес представителя закона… Скорее всего, ваших дружков-приятелей отпустят. А вот вы, Уильям, – понизив голос, почти прошептала она ему в самое ухо, – вы как зачинщик отправитесь в тюрьму.

– Вы думаете, меня это очень напугало? – вскинулся он.

Но она заметила, что он задумался. Надо признать, что в наши дни можно запросто замахнуться на полицейского арматуриной или бутылкой с кислотой, поджечь его машину, облить грязью его жену и детей в социальных сетях, а потом преспокойно вернуться домой и смотреть телевизор.

– Вы производите впечатление человека здравомыслящего, – убежденно сказала Циглер, – вы не пустой визионер и не фанатик. Я понимаю ваше беспокойство и ваш гнев, но…

– Вот только не надо пытаться меня задобрить!

– Уильям, подумайте хорошенько. Есть же и другие методы действовать. Вы будете гораздо полезнее на воле, чем в тюрьме. Вы же не идиот, в конце концов, я вижу.

– Вот как? И что же вас заставило так сказать?

– Ладно, да поступайте вы, как знаете, – бросила она в бешенстве.

– А как ваша фамилия? – вдруг спросил он.

Ирен помедлила.

– Циглер, капитан Циглер. А ваша?

– Герран, мое полное имя Уильям Герран, у меня лесопилка там, выше в горах… Вы мне очень нравитесь, капитан Циглер. Если бы все легавые были такими, как вы, все было бы совсем по-другому.

Он обернулся к остальным и приказал:

– Пропустить!

– Что? Но…

– Фабрис, будь так добр, открой шлагбаум, пожалуйста…

Сервас услышал, как тот, кого назвали Фабрисом, ворчал и фыркал, открывая шлагбаум. Вся компания переглянулась. К игре Уильяма в местного командира люди относились вполне здраво и не особенно стремились из-за этого порвать друг друга… И все-таки их действия превращали долину в зону бесправия. «Прямое всегда готово скривиться», – говорил один из преподавателей в школе полиции, который учил их безупречно формулировать свои мысли в протоколах.

– И пожалуйста, уберите этот шлагбаум, Уильям, – бросила Ирен, садясь за руль. – Если я обнаружу его на обратном пути, я буду вынуждена надеть на вас наручники, а мне этого вовсе не хочется, – предупредила она, трогаясь с места.

В спину им послышался свист. Кто-то поддал ногой по кузову уже отъехавшей машины. Они уловили даже «грязная шлюха» и «коллаборационисты», причем поразительно, что первое крикнула женщина.

– А ну, прекратите! – крикнул Герран, и в ответ раздались протесты.

– Это я постарела, или мир с катушек съехал? – спросила Ирен, нажав на акселератор.

– Войдите, – сказала Габриэла Драгоман.

На ней был облегающий полутоп из черного нейлона с открытой спиной, который позволял любоваться плоским животом, тонкими руками и плечами с прекрасной рельефной мускулатурой, а тщательно подобранные леггинсы обрисовывали крепкие бедра и ягодицы.

Она стояла на каучуковом коврике на голове, опершись на него предплечьями и локтями и обхватив ладонями голову. Ноги были вертикально подняты вверх, носки вытянуты к потолку, и торс тоже строго вертикален.

Ирен озадаченно на нее посмотрела, потом перевела взгляд на Серваса. Тот пожал плечами. Сделав двадцать дыхательных упражнений, Габриэла встала с головы на ноги.

– Стойка Ширшасана , – пояснила она. – Очень хороша для энергетических каналов мозга, которые очищаются притоком крови. Это укрепляет жизненную силу…

Циглер недоверчиво покачала головой.

– Что вас ко мне привело? – поинтересовалась психиатр, стирая салфеткой пот с тела.

– Вы , – ответила Циглер. – Вы забыли нам сказать, что были одним из психиатров, объявивших Тимотэ Хозье невменяемым после убийства сестры.

– Обыкновенная забывчивость. Мелкий грешок, – признала Габриэла.

– Однако в глазах правосудия это выглядит по-другому… Почему вы этого не сказали, почему скрыли?

Блондинка в костюме для йоги пожала плечами.

– Это не имело никакого отношения к вашему делу… И мне вовсе не хочется ворошить старые воспоминания… Это история прошлая. Я в то время была молода, фанатична, чрезмерно увлекалась теориями. Мне казалось, что старики ничего не понимают, их взгляды устарели, их все обошли, и уже один тот факт, что ты молод, дает тебе право на многое… Вы, должно быть, говорили с Жаком, – добавила она.

Жаком звали Деверни.

– Бедняга Жак… Им так легко было манипулировать. Он убил бы и отца, и мать, чтобы заманить меня в постель. И в то же время его мучило чувство вины. Он был такой… принципиальный. Говорил, что никогда не встречал такой женщины, как я. Такой… чарующей . Именно это слово он всегда произносил. И такой колдовской, разнузданной, бесстыжей и аморальной , – добавила она, глядя на Серваса. – У бедняги Жака был гораздо больший запас слов, чем сантиметров или воображения. Так что вы хотите?

– Получить доступ к досье ваших пациентов, – ответила Циглер.

Черные брови Габриэлы Драгоман поползли вверх.

– Вы шутите?

Циглер достала из внутреннего кармана форменной рубашки санкцию на выемку и протянула психиатру.

– Вам следует знать, что медицинская тайна, за исключением соображений закона, не должна препятствовать расследованию. И сам факт отказа предоставить сведения наказуем.

Сервас увидел, как на лице Габриэлы появилась ледяная улыбка.

– В данном случае все решает врач, – отрезала она. – Врачи имеют право, а не обязанность , предоставить затребованные документы… Статьи пятьдесят шесть-один и пятьдесят шесть-три…

Она непринужденно, даже развязно взмахнула рукой.

– Впрочем, даже если я рассмотрю ваш запрос положительно, то существует настоятельная рекомендация предоставлять такие документы только в присутствии одного из стражей порядка.

– Я вижу, вы проштудировали вопрос, – прокомментировала Циглер.