Хейне Баккейд - Встретимся в раю

– Их не существует, – отвечаю я и добавляю: – Кто такой Кенни?

– Э-э, – Ивер бросает краткий взгляд на Миллу, которая сидит рядом со мной. Она заметно нервничает. – Кенни скоро придет. Он проголодался и поехал в город съесть что-нибудь.

– Пончики?

– Что? Нет, я думаю…

– Просто скажи ему, – шепчет Милла, едва заметно дернув головой и не поднимая глаз от колен. – Расскажи ему все.

Ивер мнется в кресле.

– Но…

– Он знает, – отвечает Милла и снова делает это движение головой, не глядя на нас.

– Ладно, ладно, – Ивер выпрямляется в кресле и покашливает. – То, что я вам сейчас расскажу, строго конфиденциально. Вы ведь давали подписку о неразглашении, когда взялись за эту работу, так ведь?

– Да-да.

– Милла и Роберт работали не только с материалом для книги. Она наняла его не для этого.

– Я так и думал.

– Ему поручили найти кое-кого.

– Двух девочек из детдома, – заключаю я. – Зачем?

– Оливия, – коротко произносит Милла. – Она моя дочь. Роберт должен был найти ее для меня.

– Что?

– Она моя, – повторяет Милла, говоря это больше самой себе, чем недалекому провидцу, сидящему рядом. – У меня есть дочь, – шепчет она. – Нет. У меня была дочь. А потом мне пришлось отдать ее. – Что-то изменилось в ее лице, линии и борозды возникли вокруг глаз и губ, под тонким слоем макияжа. Может быть, они были там все время, просто я не заметил.

– Семнадцать лет назад меня изнасиловали. Я забеременела и пыталась стать матерью для нее, пыталась изо всех сил, но в конце концов… в конце концов я отказалась от нее.

– А изнасилование, что…

– Просто несчастный случай. – Милла сжимает руки. – Как-то вечером я с коллегами возвращалась домой с прогулки по городу. И вот прошлой осенью я решила наконец найти ее. Я, или, правильнее сказать, мы, наняли Роберта, и он ее отыскал, но до того, как мне удалось поговорить с ней и сказать, кто я, она исчезла.

– Значит Роберта подключили еще до ее пропажи? – удивленно спрашиваю я.

– Да. Ведь она моя дочь. Вообще у нас нет на это права, только сам ребенок может запросить сведения о том, кто его родители, когда достигнет восемнадцати лет. Но я больше не в силах была ждать, я рассказала об этом Иверу, и он связал меня с Робертом.

Я качаю головой и обращаю взгляд на Ивера.

– А вы откуда знаете Миллу?

– Я вел расследование по делу о ее изнасиловании… И я первый, кто прибыл на… место происшествия. Несколько лет спустя Милла связалась со мной, она переехала в Осло и рассказала, что начала писать. Спросила, могу ли я помочь ей с полицейскими вопросами, для ее книги. Годы шли, выходили новые и новые книги об Августе Мугабе… – он с теплом смотрит на Миллу, – мы по-настоящему узнали друг друга, правда, Милла?

Милла вознаграждает его нежным взглядом, улыбается и кивает.

– Вы знали, что изнасилование закончилось ребенком?

– Не сразу, – начинает Ивер. – А когда она рассказала об этом и сказала, что хочет найти Оливию и все ей объяснить… что ж, я попытался помочь ей чем мог, но, как вы знаете, те, кто в настоящее время состоят на службе, не имеют права…

– А последний из вашей троицы, Кенни, – спрашиваю я после долгой паузы, – как он вписывается в эту картину?

В этот момент в коридоре послышался шорох и дверь осторожно открывается.

– Вы сами можете поговорить с ним, – говорит Ивер, поднимаясь.

– Добрый день, – здоровается возникший в дверях мужчина и подходит к нам. – Кеннет Абрахамсен. Для друзей – Кенни.

Ему около пятидесяти пяти, кудрявые с проседью волосы, глубокие залысины и море волос на груди, торчащих из-под слишком тесного джемпера. Он напоминает греческого Адониса в полицейской форме спустя тридцать лет по окончании пляжной вечеринки.

– Торкильд Аске, – представляюсь я. – Перед тем как мы двинемся дальше, перед тем как я соглашусь на что бы то ни было, вернемся к началу. Ивер, как все это началось?

– Милла наняла Роберта, чтобы найти Оливию, в сентябре прошлого года, – говорит Ивер. – Это начало.

– Хорошо. – я поворачиваюсь к Милле. – Когда Роберт нашел, в какой точке мира находится ваша дочь?

– Десять дней спустя.

– Через неделю после того, как вы ее нашли, она исчезла?

– Да.

– Почему?

Милла качает головой.

– Мы не знаем.

– Она догадывалась, что вы ее ищете?

– Нет. Мы с Робертом посетили ее школу. Роберт указал на нее на перемене. Через несколько дней я вновь поехала в школу, одна. Я только хотела увидеть ее еще раз, пока мы планировали, как все ей рассказать. Но ее там не оказалось. И на следующий день тоже. Потом позвонил Ивер и сообщил… что она исчезла.

– Хорошо. И почему вы не могли рассказать мне все, как есть, с самого начала?

– Прости меня. – Кажется, будто она мерзнет, прижимая руки к груди. Глаза полны той же пустой тьмы, как и тогда, когда я стоял меж деревьев и смотрел на нее с Йоакимом в писательской гостиной.

– Ну, теперь ты все обо мне знаешь, Торкильд, – наконец тихо произносит она.

– Не все, – отвечаю я. – Но это уже лучше, чем ничего.

– Так вы в деле? – Ивер слабо улыбается. – Тоже клюнули?

По правде говоря, я решил, как закончится этот день, еще утром, проснувшись в лодочном домике Миллы. Исследования для книги и дела об исчезновении – не для меня. После посещения Окермюра и матери Сив все, что мне оставалось, – откланяться, вопреки угрозам Ульфа и фабрики по отливанию свечей НАВ на болоте Аугленд, и сесть на первый самолет до Ставангера.

Воздух в кабинете Ивера стал влажным, было трудно дышать. Я не привык находиться в одном кабинете с другими людьми, кроме как у терапевта, сотрудников НАВ или Ульфа. Внутри себя я пытаюсь облечь в слова, почему все же не сяду ни на какой самолет и не полечу домой. До меня вдруг доходит, что дело не в расследовании и не в поисках дочери Миллы – просто здесь по-прежнему что-то не сходится.

– Кое о чем мы еще не говорили, – начинаю я, закончив цепочку мыслей и придя к заключению, – Роберт Риверхольт. Его застрелили в публичном месте, на улице, в то время, когда он занимался этим делом.

– Его убила бывшая жена, – кратко отвечает Кенни и добавляет. – Она была больна.

– Как уже было сказано, Аске, – наконец берет слово Ивер, – ничто не указывает на то, что смерть Роберта как-то с этим связана. Мы опасались этого в один или пару моментов, но расследование полиции Осло и наши собственные поиски однозначно показали, что эту теорию можно исключить. Его убила жена, и это не подлежит сомнению.

– Понимаю, понимаю. – Я провожу рукой по шраму на лице, чтобы проверить, болит ли он еще. – Только в фильмах и книгах люди умирают, с головой погрузившись в дело. Вы ведь знаете, что случается с теми, кто занимается подобной работой – роется в чужом дерьме?