Хейне Баккейд - Встретимся в раю

– И что это? – спрашивает Гуннар, наконец найдя ботинки. Он встает и обувается.

– Сив и Оливия сели в машину к кому-то знакомому, или, по крайней мере, они думали, что знают его. Роберта убили, когда он искал дочь Миллы. Доктор Оленборг рассказал, что преступник совершал то, что совершал, исключительно в целях самосохранения. Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о том, что он сделал. Еще Оленборг сказал, что убийство Роберта и Камиллы было не первым его преступлением, что вероятно он начал с чего-то другого, где что-то пошло не по плану, и у него была возможность обдумать это. Я попросил Ивера раздобыть трафик номера одного мобильного и одного мейла, пока мы тут. Теперь, получив их, мне нужно кое с кем переговорить как можно скорее.

– Зачем? – Гуннар подходит к раковине и смотрится в зеркало.

– Я совершил огромную ошибку, когда позвонила Оливия, – продолжаю я, пока он изучает свое лицо. – Я рассказал о разговоре команде. Думаю, что тот, кого мы ищем, не знал, что Оливия жива, до того, как она позвонила мне. И он захочет это исправить.

Наконец Гуннар отворачивается от зеркала и смотрит на меня.

– Как это возможно? Как он мог этого не знать?

– Об этом я и хочу спросить того, с кем встречусь.

– Итак. – Он делает глубокий вдох, и рубашка будто приклеивается к его плечам и груди. – Куда мы вообще едем? С кем мы должны поговорить?

– Не мы, а я. Ты едешь домой и ждешь моего звонка. Будь наготове.

– А ты?

– Я вернусь туда, где все началось.

Я резко вырываюсь из сна, словно кто-то включил свет. Открыв глаза, я смотрю прямо в глаза Сив. Ее рот полуоткрыт, на неподвижных губах лежат светлые волосы. Мне так больно дышать, горло и шея саднят, и воздух кажется песком, проходя через дыхательные пути.

Я заглатываю побольше воздуха и протягиваю руку к ее лицу, в поисках того же выключателя, который только что разбудил меня.

– Сив, – шепчу я. – Сив, пожалуйста. Ты должна проснуться.

Я поглаживаю ее лицо кончиками пальцев, пока рядом не раздается какой-то звук, и я резко останавливаюсь и замираю. Я лежу и не шевелюсь, смотря в глаза Сив, пока он копает, на маленький огонек в них, который все еще противостоит тьме.

Я слышу, как за телом Сив шумит море, и едва различаю сквозь деревья лодочный домик и солнце. Я продолжаю лежать, запертая в собственном теле, пока взмахи лопатой не прекращаются и воздух не наполняется запахом холодной влажной земли.

Он даже не смотрит на меня, подходя и садясь на корточки у ног Сив. Тело дергается, когда он начинает ее волочить, и ее лицо ускользает от моего. Я лежу и смотрю опустошенным взглядом на море и скалы между деревьев, смотрю, как ветер раскачивает ветви над нами. Я не шевелю ни единой мышцей, даже когда он заканчивает с Сив и приходит за мной. Не издав ни звука, позволяю грубым рукам схватить меня за плечи и бросить в могилу. Я прижимаюсь лицом к груди Сив, когда на нас начинает сыпаться земля.

Карин покидает меня у двери в комнату Андре после краткой беседы с ней. Я попросил ее разрешения на разговор наедине и в этот раз, и она нехотя позволила дать мне пообщаться с Андре без согласования с Кенни или Ивером, когда я рассказал, в чем дело.

– Привет, Андре, – говорю я, постучав в дверь и открыв ее.

Андре, как и в прошлый раз, сидит за письменным столом. Он настороженно смотрит на меня и возвращается к учебникам.

– Здравствуйте, – бормочет он.

– Ты помнишь меня? – Я подхожу к его кровати и сажусь на край, за его спиной.

– Что у вас с носом? – спрашивает он.

Я провожу рукой по шине на носу.

– Лицом к лицу столкнулся с серийным убийцей, – отвечаю я. – Ему это не понравилось, и он решил разукрасить меня.

– Серийный убийца? – он наконец оборачивается. – Как он выглядел?

– Здоровый как бык и злой как черт. Но я тоже владею парой трюков…

– Какими?

– Я умею притворяться мертвым. И бить по яйцам.

– Вы его ударили по…

Я киваю.

– Прямо по его достоинству.

– Зачем он убивал?

– Он думал, что помогает им и себе.

– Это тот…

– Нет, Андре. Мы взяли одного преступника. Но есть еще один. Поэтому я здесь.

– Я ничего не знаю, – говорит он и поворачивается обратно к книгам.

– Когда мы в полиции первый раз опрашиваем свидетеля, – начинаю я, – мы делаем это, чтобы получить его показания, узнать, как он причастен к данному делу. А вот что мы делаем дальше – проверяем, есть ли в его показаниях что-то, что не сходится. Если мы это находим, задаем себе вопрос – почему свидетель рассказал то, но не это? В чем его мотив? И на следующей встрече, когда мы уже узнали, почему, можем надавить на свидетеля и предоставить ему возможность самому рассказать то, что уже известно. Мы с тобой встречаемся во второй раз, Андре. Я пришел, потому что знаю, почему ты дал такие показания в прошлый раз. Я добыл выписку с логов твоего мобильного и с почты. Также я знаю, что ты хороший парень и делал это, чтобы защитить подругу. Которая совсем одна.

– Он сказал, что отвезет ее к матери.

– Он солгал, – говорю я. – А я не лгу.

– Он убил Сив, – шепчет Андре.

– Где Оливия?

Он снова поворачивается ко мне.

– Где-то в Осло. Мне кажется, она снимает квартиру с друзьями. Мы созваниваемся по скайпу.

– Она рассказывала, что случилось в день их исчезновения?

– Да.

– Ты сможешь рассказать это мне?

Андре сжимает руки, потупив взгляд.

– Да.

Я чувствую, что от груди Сив все еще исходит тепло, пока холодная земля давит со всех сторон. Зажмуриваюсь и пытаюсь дышать через ее одежду. Может быть, отсутствие звуков подсказывает мне, что я готова, я больше не буду ждать, или судороги, сильно сводящие ноги, вместе с нарастающей паникой заставляют меня начать двигаться. Сначала я шевелю пальцами и начинаю пинаться ногами, пытаясь ползти в холодной земле, трамбуя ее между мной и Сив.

Меня мутит, я, насколько возможно, дышу носом. Наконец я больше не могу держаться без воздуха, будто тону, я гребу и раздвигаю землю руками, плыву сквозь холод наверх, к свету.

Я чувствую, что хочу закричать, как только прорываюсь наружу, хочу опустошить легкие и набрать свежего, чистого воздуха, но я не произношу ни единого звука, увидев сквозь деревья его, стоящего у дома.

Он замер на террасе и качает головой, глядя на доски, где лежала Сив. Наконец он берется за ручку двери и исчезает в кухне. Меня рвет, снова и снова, пока желудок полностью не опустошается. Я вылезаю из могилы, руками зарываю рвотную массу в землю. В последний раз смотрю на твой дом, встаю и бегу.

– Он отвез их в дом ее матери в Тьёме. Сказал, что покажет им, где она живет и познакомит их. Оливия рассказала, что была в туалете, когда что-то произошло с Сив. Когда Оливия вышла, Сив лежала на земле у террасы. Из ее головы текла кровь. Он сказал, что это несчастный случай, и стал душить Оливию, всхлипывая и плача. Когда Оливия очнулась, она лежала на земле рядом с Сив недалеко от дома, в лесу, пока он копал могилу рядом. Он бросил их в яму и закопал. Но Оливия выбралась. Несколько дней спустя она позвонила мне по скайпу и сказала, что ей нужны деньги и ее одежда. Я зашел в ее комнату, забрал кое-какие вещи и отвез их на встречу с ней. Там она рассказала, что случилось и что мы не должны никому доверять, не говорить с полицией. Ни с кем.