Андраш Тотис - Циклы Альбер Лелак-Инспектор Демура. Романы 1-6

— А другие мужчины у вас не бывают?

— Иногда мой приятель приводит еще одного своего приятеля с подружкой, и тогда мы развлекаемся вчетвером.

— И меняетесь партнерами? — у Буасси загорелись глаза.

— Да.

— Чем занимается ваш жених?

— Он — механик по лифтам.

— А приятель?

— Работает в полиции, сыщик из окружного участка. Кстати, именно его прислали сюда, когда выяснилось, что тетушку Вуатье убили.

— Вероятно, речь идет об инспекторе Бополе? — Альбер налил себе чаю. Заварка получилась очень насыщенной, даже язык щипало от горечи. Пить такой крепкий чай было одно удовольствие, именно этого и не хватало Альберу, чтобы голова окончательно прояснилась. Оставалось уточнить последний вопрос.

— Старушка действительно была богатой?

— Как вам сказать… С точки зрения здешней бедноты, она считалась состоятельной: у нее было тысяч пятьдесят, время от времени она говорила, каким образом намерена ими распорядиться. Львиную долю она собиралась поделить между своим двоюродным братом — он живет в Бордо — и женщиной из отдела социального обеспечения, которая ее опекала. Ну и небольшую сумму обещала оставить мне и одной своей приятельнице, с которой они вот уже лет двадцать встречались каждую неделю.

Разговор был исчерпан. Сыщики распрощались и ушли. Повторяется та же самая картина: двое мужчин выходят из квартиры номер четыре. Альбер и на сей раз не заметил, чтобы хоть в одном окне колыхнулась занавеска, однако он был убежден, что за ними следят. Лелак отослал полицейского с его поста, а затем и они с Буасси покинули место происшествия. Судя по всему, Буасси занимала та же мысль, что и его самого: чертовски повезло этому Бополе!

— Вот ведь привалит же человеку этакое счастье!

— Я только одного не понимаю: ведь он обошел всех этих кумушек, с каждой побеседовал, как же они его не узнали?

— Должно быть, потому… — Альбер умолк, поскольку для него это также оставалось загадкой. Он не сомневался лишь в одном, что охотно вернулся бы в квартиру номер четыре, чтобы задать этот вопрос хозяйке.

— Куда теперь подадимся? — вывел его из задумчивости деловитый тон Буасси.

В самом деле, куда теперь податься? Поймать убийцу несчастной старухи и в течение получаса доставить его в полицию не получится. Уже почти половина третьего, а в три часа начало турнира, и он, Лелак, убежден, что именно там, в отеле «Чемпион», среди зрителей, участников или организаторов турнира будет находиться преступник, совершивший два убийства. Он задумал свои злодеяния с такой хитростью и предусмотрительностью, словно в шахматной партии готовил ловушку своему противнику. И как знать, что замышляет этот злодей сейчас: очередное убийство или обманный финт, чтобы сбить с толку сыщиков. С такого прожженного негодяя все станется. Не исключено, что он расправился и с тетушкой Вуатье лишь для того, чтобы отвлечь Лелака от расследования убийства Ростана. Альбер и сам понимал, что в голову лезет всякая чушь, однако на практике подобная чушь бывает недалека от истины. Ему захотелось поделиться своими мыслями с Буасси.

— Не думаю, чтобы шахматисты все до одного были такими уж умниками.

— Конечно, нет, — согласился с ним Буасси. — Взять, к примеру, моего племянника. В шахматы он играет вполне сносно, зато ничего путного в жизни не добился.

— Я имел в виду, что не каждый шахматист способен, как наш убийца, применить теорию, тактику и стратегию шахматной игры к закономерностям реальной жизни. Понятно?

— Чего ж тут не понять! — Буасси включил мотор. — Ты имеешь в виду, что несчастную старушку пришил тоже шахматист.

Альбер решил не отвечать ему дерзостью. Что, если Буасси попросту решил поквитаться с ним за старое?

— Итак, куда мы едем?

— В отель «Чемпион». Надо бы взглянуть на шахматный компьютер того типа, что был у Ростана, — И, увидев, как Буасси по рассеянности чуть не налетел на автобус, добавил: — А по пути где-нибудь пообедаем.

Пообедали они в итальянском ресторанчике на улице Риволи, где сравнительно дешево кормили пиццей. Какой-то немолодой мужчина в кожаном пиджаке развлекался с грохочущим автоматом, проделывая это с таким скучающим видом, словно занятие это вовсе ему не по душе, но он вынужден поминутно запускать автомат. Альбер охотно приплатил бы, чтобы тот устроил перерыв и дал им спокойно поесть. Скажем, дал бы ему двадцатку. Или полновесную оплеуху — это дешевле. Правда, когда даешь деньги, то не угрожает опасность, что тебе дадут сдачи. Управившись с пиццей, Альбер заказал фирменное мороженое с каким-то громким названием и в ожидании десерта позвонил в управление. Корентэна на месте не оказалось. Альбер просил передать шефу, что с расследованием все в порядке, и связался с Шарлем, зная, что тот в отсутствие Корентэна старается не отлучаться из управления. Коллеги постепенно привыкают обращаться в таких случаях к Бришо: докладывают о ходе расследования, просят совета, оставляют устные послания для шефа. Если так пойдет дальше, то не пройдет и года, как самозванный заместитель будет официально утвержден в этой должности.

— Как делишки? — не без коварства поинтересовался Шарль.

— Я тороплюсь. С минуты на минуту подадут мороженое.

— Да, но тебе велели подать убийцу старухи…

— Будь добр, выясни, как зовут сотрудницу отдела социального обеспечения, которая наведывалась на улицу Афин, одиннадцать, к мадам Вуатье.

— О кей, — сказал Шарль. — Ты считаешь, что…

— Когда выяснишь, как ее зовут, уточни, пожалуйста, где я мог бы с ней встретиться для минутной беседы.

— Ладно, — согласился Шарль. — Напал на след?

— Да, — буркнул Альбер. — Извини, мороженое тает. — Он повесил трубку.

Бришо был отличным парнем, пока удавалось сдерживать его начальнические поползновения: сплошная доброжелательность, сплошная готовность помочь. Он пытался давать советы, увязывать одно дело с другим. Большинство коллег его вмешательство, похоже, ничуть не раздражало, они любили размышлять вслух и знали, что Бришо при всех его недостатках не присваивает себе чужие заслуги. Зато Альбер, будучи его другом, просто не выносил Шарля в такие моменты. Даже сама мысль, что Бришо с умным видом сидит за письменным столом, стенографирует записи, и, одобрительно хмыкая, отпускает скупые похвалы, была Альберу невыносима. Когда Бришо разыгрывал эту комедию с другими, а Альбер, раскачиваясь на стуле, наблюдал со стороны: поведение приятеля казалось ему попросту смешным. Раз в неделю он давал себе обещание подыграть Шарлю, если тот начнет с ним ту же комедию: стоит ли портить другу удовольствие? Но затем ситуация повторялась: Корентэн отбывает по делам, Бришо начинает строить из себя начальника, и все обеты летят к черту. Альбер взвивается на дыбы, а потом и сам же раскаивается.