Магнус Йонссон - Игра в куклы

Когда Эрику удалось загнать между половицами острую железяку и оторвать планку, раздался треск. Рикард в это время обеими руками удерживал Вальдеса в вертикальном положении. Тот был без сознания. Голова молодого полицейского склонилась к плечу Рикарда. Он выглядел как мертвец. Губы посинели, кожа бледно-серого цвета. Эрик ползал под лестницей.

– Железные прутья закреплены штифтами, но я думаю, что смогу их отогнуть. Если ты его осторожно приподнимешь, то я попробую.

Рикард приподнял Вальдеса повыше, чтобы хоть чуть уменьшить нагрузку на его ноги. Когда гвоздь вылез из коленной чашечки, раздался скрип. Вальдес дернулся, изогнулся, чтобы уменьшить боль, и издал мученический стон. И снова впал в беспамятство. А Эрик под лестницей выворачивал второй металлический штырь. Они осторожно положили Вальдеса на землю во дворе. Рикард оторвал рукава своей рубашки и сделал ему тугую повязку. Вальдес лежал не шевелясь. Рикард пощупал пульс. Слабый. Почти незаметный. Ускользающий. «Черт!» – подумал Рикард.

– Ему нужна помощь немедленно! Что они сказали про вертолет? Сколько времени на это уйдет?

– Они не знали. Обещали прибыть как можно быстрее. – Рикард колебался.

– Побудь с ним, его нельзя оставлять одного. Попытайся влить в него немножко воды попить. Я пока обыщу остальную территорию.

Он увидел осколки стекла в траве под подвальным окошком. Осторожно наклонился вперед, чтобы не попасть прямо под прицел. Пусто. Посветил фонариком. Масса всякого хлама и мусора по углам. Посредине, на полу, выцветший матрас. Собачья миска с водой. Обрезанная веревка. Слабо пахло мочой и влагой. Ржаво-коричневые брызги на сером бетонном полу. Кровь. Но не так уж много крови, чтобы сделать вывод, что Линн мертва. Может, ей удалось бежать?

Он обошел торец дома и заглянул сквозь щели в сарай с инструментами. «Не трогай никаких дверей!» – напомнил он себе. Одна-единственная комната. Инструменты по стенам, беговые коньки, рабочие комбинезоны, мешки со стекловатой для изоляции, пара старых велосипедов. Человеку там спрятаться негде. Пошел дальше к земляному подвалу. Мокрая земля сбита дверью, открытой нараспашку. Тут кто-то был, и совсем недавно. Он глубоко вдохнул и сильно выдохнул, будто собирался прыгать в воду с трамплина. Вынул пистолет и посветил фонариком внутрь. Где-то в глубине подсознания представил себе, что его там может встретить. И все же вздрогнул, когда различил в полумраке лежащих на полу двоих полицейских.

Он смотрел на расстрелянные вдребезги тела, которые, должно быть, принадлежали Пабсту и его коллеге. Первые полицейские, выехавшие по тревоге. Воздух, насыщенный запахами железа, смерти и влажной земли, был тяжелым. К этому невозможно привыкнуть. Никогда. К загубленным жизням. К коллегам, превратившимся в трупы, валяющиеся в лужах крови в подвале, с растерзанными пулями мышцами, дырявыми грудными клетками и легкими, из которых текла кровь и лимфа. Он посветил фонариком по полу. Проверил дверные рамы, поискал шнуры или натянутую проволоку, об которую можно споткнуться. Осторожно опустился на колени рядом с Пабстом. Приподнял его запястье. Рука безжизненно повисла.

Рикард глубоко вздохнул, выйдя из подвала, и пошел вниз к воде, держа перед собой пистолет. Причальный канат валялся на мостках. Далеко на воде виднелись парусные яхты. Никаких следов моторки. Если здесь кто-то и был, то теперь они уже далеко отсюда. Блестела спокойная поверхность воды. Приятная температура намекала на скорое наступление лета. Перистые облака, слабый бриз, наполняющий паруса, запах смолы. Идиллия. С тремя убитыми и тяжелораненым полицейским. И с исчезнувшим заложником в придачу – Линн.

Тишину нарушил телефонный звонок. Юнгберг.

– Кинологи с собаками и водолазы уже в пути. Водолазы могут припоздниться, но они выехали.

– Хорошо, мы их дождемся. Можешь запросить базу, чтоб прислали еще один вертолет? Похоже, что они исчезли отсюда в лодке. Позвони в береговую охрану и попроси, чтобы они понаблюдали за фарватерами от острова Смодаларе. Может, они только что отсюда вышли. Скорее всего это моторка, но я не знаю, какой модели.

– Окей, будет сделано. – Юнгберг явно колебался. – Немножко про другое. Я только что связался с группой профилирования. Обе девушки, и Лииса, и Анна, были в контакте с одним и тем же человеком незадолго до того, как их убили. Со Стеном Хофманом.

– Да ты что?

– Да, они обе ему звонили. Я только что с ним разговаривал. И хотя он не очень четко помнит, о чем точно шла речь, все-таки припоминает, что Лииса звонила по поводу, какой-то работы, которую она делала в университете. Он обещал посмотреть свои списки звонков и заметки, а потом перезвонить.

«Что за черт, – подумал Рикард. – Что, Хофман раньше, что ли, не мог об этом подумать и позвонить им? Знал же, что мы расследуем убийство! Неужели теперь надо прямо-таки силой вытаскивать из людей информацию?»

– Ладно, посмотрим, даст ли это нам что-то. В его записях может оказаться что-нибудь, что поможет нам продвинуться дальше.

Тело у Линн затекло. Пальцы болели, а раны на щиколотках, содранных нейлоновой веревкой, щипало от соленой воды. Во рту пересохло, хотя она находилась в воде. Сильным гребком она нырнула вниз и вынырнула на другой стороне пластмассового понтона. Осмотрелась. Никаких лодок. Полный штиль, парусники наверняка уже причалены на ночь. Она повела взглядом вдоль берега. В темноте рассмотрела мостки в паре сотен метров, где была пришвартована моторка, на которой она и была привезена. Но Йоргена в ней не было. Нигде никаких движений, только виднелись темные контуры парковых скамеек и урн вдоль прогулочной дорожки. Кое-где слабый свет фонарей освещал рощицы деревьев. За лесочком, сразу за кафе «Блокхуспортен», находился дом, владельцем которого был «Патриотический фронт».

Линн поплыла к камням, которые лежали как волнорез у кромки воды. Старалась держать голову пониже. На берегу по-прежнему никого не было. Она медленно заползла на камни. Своим видом она могла напугать кого угодно. Мокрая, в совершенно промокшей одежде, с кровоточащей раной на голове, она поднималась из темной холодной воды с волосами, прилипшими к лицу, как какое-то чудище, похожее на «Тварь из черной лагуны». К счастью, ее быстро скрыли тени деревьев.

Она легла на землю, начала кататься по траве и растирать тело травой и землей, чтобы ускорить циркуляцию крови. Суставы продолжали болеть. В груди стучало, как молотками, она дрожала всем телом, отходя от пережитого напряжения. Ноги и пальцы стали горячими, в них кололо, как иголками, хотя тело по-прежнему было ледяным в холодном вечернем воздухе. Она попробовала сжать кулаки, сделать несколько боксерских выпадов руками в воздухе. Мышцы начинали слушаться. Тепло медленно возвращалось в замерзшее тело.