Хидео Ёкояма - Полупризнание

Кога во взволнованном состоянии покинул комнату.

Не заходя в офис, он сразу отправился в комнату для инструктажа, поскольку чувствовал, что на него единственного возложена вся ответственность за это дело. «Да, сложный заключенный достался», — еще раз подумал он.

Кадзи Соитиро проходил инструктаж для вновь прибывших. Вместе с остальными примерно двадцатью новыми заключенными он внимательно слушал лекцию инструктора. Похоже, они уже ознакомились с тремя запретами: разговаривать, смотреть в сторону, покидать свое место без разрешения. Хотя Кога прошел спереди, Кадзи продолжал смотреть вперед и не пошевелился.

Кога пристально изучал выражение лица Кадзи.

Тот выглядел в точности так же, как утром. Возможно, из-за того, что на него сразу свалилось такое количество правил, лицо его было немного напряжено, но, глядя и на его мягкий взгляд, и на мягкие линии рта, можно было представить себе хладнокровного буддийского монаха.

Когу охватило удивительное ощущение. Когда он наблюдал за Кадзи, ему вдруг стало очень спокойно. Раздражение, которое он чувствовал до этого, подобно начавшемуся отливу, исчезло.

Кога всегда считал, что существуют два типа заключенных. Первый тип — это люди, на чьи деяния оказали влияние ужасные условия воспитания и их природная сущность, и они оказались здесь, поскольку не могли не оказаться. А другие — люди, которые не должны были попасть сюда, если б не случилось нечто. Конечно, грань, разделяющая их, очень тонка; в этом смысле можно сказать, что для любого человека существует вероятность попадания в тюрьму…

Но что касается этого Кадзи, то он производил впечатление человека, вероятность попадания которого сюда представлялась наиболее низкой. Об этом говорил Коге его сорокалетний опыт наблюдения за заключенными.

С такими тяжелыми мыслями он вернулся в офис. Там его ждал дерзкий взгляд Карино. Хотя тот был младше Коги более чем на 12 лет, он не стеснялся.

— Кога-кун, веди себя скромнее.

— Что?..

— Я про недавнее совещание. Вопрос о завтрашнем ночном дежурстве должен решать я, и озвучивать — тоже я. Перестань выставляться. Достаточно просто исполнять свои служебные обязанности.

Младший по возрасту подпевала начальника тюрьмы откровенно напомнил об отношениях между властью и подчиненными.

В служебной квартире было холодно.

Кога опустился к котацу [61] Котацу — традиционный японский предмет мебели, низкий деревянный каркас стола, накрытый японским матрасом футоном или тяжелым одеялом, на который сверху положена столешница. Под одеялом располагается источник тепла, часто встроенный в стол. и снял крышку со стакана с саке. С тех пор как девять лет назад умерла его жена Мисудзу, он отказался от привычки ужинать.

Взял открытку, лежащую на татами, сбоку от котацу. Бескрайние зеленые луга. Синее небо, словно раскрашенное краской. Кога перевернул ее. Это был его ежедневный ритуал с тех пор, как он получил ее два года назад, поэтому чернила, которыми был написан адрес места назначения, побледнели.

«Хоккайдо, административный район Хидака, город Сидзунай».

Кога знал, что, когда Мисудзу умрет, он отдалится от Акихико. Разведение верховых лошадей… Он не мог притворяться, что одобряет это странное желание. Акихико женился на девушке с ранчо.

Уехал. Невестка и внук, которых он видел всего один раз… В открытке прямо написано: «Когда уйдешь со службы, может, приедешь сюда»? Кога постоянно брал открытку, чтобы в который раз прочитать эту строчку, но чем больше вчитывался, тем больше думал о том, может ли он как ни в чем не бывало поехать туда. Он не нуждался в сочувствии. Чем становиться обузой, лучше уж умереть.

Кога вернул открытку на ее постоянное место на татами.

Закуской к саке была не еда и не открытка, а лица и слова начальства. Сегодня это был Карино. Вчера — Такэнака. Позавчера — Сакураи.

Прищелкнув языком, Кога поднялся. Он забыл принести выстиранное белье. Открыл окно и протянул руку к вывешенным вещам. В глаза бросилась раздражающе высокая стена. Сразу через дорогу в слабых сумерках возвышалась высокая бетонная стена тюрьмы М. Иногда с ним случаются галлюцинации. На долю секунды он перестает понимать, находится ли сейчас с внутренней или с внешней стороны стены…

«На старика Когу можно не обращать внимания. Он уже 40 лет в каторжниках ходит, заискивая перед начальством…»

В голове явственно прозвучал голос Асады, который Кога услышал в раздевалке три месяца назад. Ему, случайно подслушавшему, что о нем говорят, несомненно, не повезло. Стоя за шкафчиками, Асада сказал это новому надзирателю. «Каторжниками» презрительно называет между собой заключенных персонал тюрьмы. И Асада, уподобив безропотного по отношению к начальству Когу заключенным, которые выслуживаются перед тюремщиками, насмехался над ним…

Кога залпом выпил саке.

Он считал, что прожил вполне обычную жизнь. Родился в крестьянской семье в заброшенной деревне. Поскольку был третим сыном, унаследовать землю он не мог. Хотя и хотел найти работу за пределами деревни, но путь тюремщика выбрал не самостоятельно. Если б не старший товарищ по клубу кэндо [62] Кэндо (букв. путь меча) — современное боевое искусство японского фехтования на бамбуковых мечах. Ведет свою историю от традиционных самурайских техник владения мечом кэндзюцу. в старшей школе, который позвал его, то сейчас, наверное, Кога не знал бы разницы между сотрудником тюрьмы и сотрудником полиции…

Получив назначение, он был в приподнятом настроении. Гуманизм, в основе которого — любовь к человеку… В молодости Кога не стеснялся открыто произносить название учреждения, которое обычно вызывает у людей чувство неловкости. Он верил, что если будет стараться изо всех сил, то сможет направить заключенных на путь исправления. Он всегда чувствовал свою ответственность перед заключенными и от души хотел стать для них «отцом», на которого они могут положиться. И определенно были моменты, когда радость выходящих на свободу заключенных и его радость нисколько не отличались и были одним целым. Однако…

Кога наткнулся на препятствие.

Точнее, оступился его пожилой коллега по фамилии Усида. Чрезвычайно веселый, дерзкий, с командирским характером, он пользовался авторитетом среди младших сотрудников и был необыкновенно популярен у заключенных. Именно Усида представлял собой идеальный образ «отца», который рисовал в своем воображении Кога.

Этот самый Усида оказался замешан в одном инциденте. Он выполнял функции так называемого «голубя» — по просьбе отбывающего наказание владельца небольшого стриптиз-театра был посредником в его контактах с внешним миром. Этот владелец был глубоко связан с мафиозными организациями и имел большой опыт нелегальной работы, поэтому то, что он не мог сказать во время свиданий в присутствии надзирателя, сообщал с помощью «почтового голубя». Польстившись на деньги и женщин, Усида довольно глубоко увяз в этом.