Александр Горский - Похититель ангелов

— Понимаешь, в упаковку положили патрон с краской. Гришка сказал, чтобы уж наверняка. Там краска несмываемая, нельзя отмыть. Вот и не стали класть деньги. — Он попытался было обнять жену, но Елена Григорьевна не позволила ему этого сделать. — Да если бы я только знал, что так будет! Что, неужели мне денег жалко?

— А что тебе жалко, Петя? — холодно спросила Елена Григорьевна, вновь скомкав несчастное полотенце. — Или кого? Себя?

Она, не глядя, бросила полотенце в сторону, и оно, не долетев до столешницы, бесформенной медузой упало на пол.

— Если захочешь кушать, борщ готов. Приятного аппетита, Петя.

Петр Александрович молча смотрел в след направляющейся к лестнице жене. Прямая спина, расправленные плечи. Даже сейчас по ее виду посторонний человек не смог бы понять, как велико обрушившееся на нее горе. Вот только бледное, неживое лицо Елены Григорьевны и дрожащий, как у младенца, подбородок выдавали ее подлинное состояние. Но этого Петр Александрович видеть не мог. Он прошел в гостиную и, тяжело опустившись в стоящее у камина кресло, уставился в распахнутый черный зев топки, в котором вот уже больше месяца, с приходом тепла, никто не разводил огонь.

Когда спустя почти полчаса Елена Григорьевна вновь спустилась в гостиную, ее муж все так же сидел в кресле, уставившись на не разожженный камин. Некоторое время женщина стояла, глядя мужу в затылок. В какой-то момент ей захотелось прижаться к его седой голове, обнять и не отпускать до тех пор, пока весь этот кошмар не кончится, но секунду спустя она поняла, что кошмар уже не кончится. Не кончится никогда.

— Ты ведь прав, Петя, — миролюбиво произнесла Елена Григорьевна.

— Прав? В чем же? — не оборачиваясь, спросил Петр Александрович.

— Насчет этой краски. Она ведь и впрямь несмываемая. Нам ее теперь вовек не отмыть.

— Лена!

Дрожь в голосе жены наконец заставила Петра Александровича повернуть голову. Точнее, он только начал ее поворачивать, поэтому не успел ни увидеть, ни испугаться того, как женщина, с которой он прожил вместе почти тридцать лет, направила ему в голову охотничий карабин и нажала на спусковой крючок.

— Повторите еще раз. Кого убили? — недоверчиво нахмурился дежурный.

— Молотова Петра Александровича, — женский голос в трубке звучал устало, — и Молотову Елену Григорьевну. Новоселов, четыре.

— Так, а вы кто, представьтесь, — потребовал дежурный.

— Молотова Елена Григорьевна, — печально произнес голос, и связь оборвалась.

Дежурный некоторое время недоуменно разглядывал замолкнувшую трубку, затем набрал номер начальника отдела.

— Товарищ подполковник, странный звонок поступил. Якобы из дома мэра. Сообщили, что его и жену только что убили. Да… Вот только, если я правильно понял, жена и звонила. Да, та, что убили… Я понимаю, что хулиганы. Мне машину высылать? Звонок ведь по сто двенадцать прошел. Понял, высылаю. Да, доложу сразу.

— Садись, Юрий Дмитриевич, посиди со мной немного. — Начальник Главного следственного управления по расследованию особо важных дел генерал Карнаухов преувеличенно дружелюбно улыбнулся вошедшему в его кабинет Реваеву. — Может, чайку?

— Спасибо, — полковник непринужденно уселся в предложенное ему кресло и закинул ногу на ногу, — я недавно кофе попил.

— Кофе? — удивился Карнаухов. — Смотри, супруга узнает, что ты здесь кофеем балуешься, она ведь все управление со света сживет. И мне достанется, что не слежу за тобой. Как, кстати, давление, скачет?

— Скачет понемногу, куда деваться, — нехотя признался Реваев. — Одно радует: если хоть что-то скачет, значит, я пока все же жив.

— Ну, раз мы тебя еще на пенсию не проводили, значит, точно жив, — подмигнул старому приятелю Илья Валерьевич, — а раз жив, значит, от тебя еще есть какая-то польза.

— Я думал наоборот, — улыбнулся Реваев, — потому на пенсию и не провожаете, что еще какая-то польза от меня есть.

— Ну, это примерно то же самое, только вид сбоку, — кивнул Карнаухов. — Слушай, я ведь тебе признаться хотел.

— Думаешь, стоит? — Реваев задумчиво потер переносицу.

— Может, и не стоит, деваться некуда, — вздохнул Илья Валерьевич. — Тут такое дело, Юра, обманул я тебя.

— Ну, это нормально, — глаза Реваева с усмешкой смотрели на Карнаухова сквозь толстые стекла очков, — для того ты и генерал, тебе по званию положено людей обманывать.

Но раз уж сознаваться начал, тогда давай конкретнее.

— Давай конкретнее, — охотно согласился Карнаухов. — Помнишь, когда ты из Курска вернулся, я тебе обещал, что до конца года никаких командировок больше не будет.

— Я-то помню, — кивнул Юрий Дмитриевич, — самое главное, Ольга Дмитриевна тоже помнит.

— Да? — сделал удивленное лицо начальник управления. — Мои наилучшие пожелания ей передавай непременно. А вообще, нечего служебную информацию дома разбалтывать. Тут такое дело закрутилось, — Карнаухов аппетитно причмокнул губами, — в общем, Юра, я понимаю, что ты устал мотаться, но надо ехать.

— И куда на сей раз? — По довольному лицу генерала Реваев сделал вывод, что предстоящее дело явно не сулит ему ничего хорошего.

— Вот представляешь, Юра, не знаю, — развел руками Илья Валерьевич, — так получается, что одним регионом никак не отделаться.

— Серия? — Лицо полковника вмиг стало серьезным.

— Серия, — кивнул Карнаухов, — только не по убийствам.

Юрий Дмитриевич терпеливо ждал, когда начальник следственного управления сам расскажет ему все подробности.

— Началось все с Нижнеярска. Точнее, правильно будет сказать, там все пока заканчивается. Но к нам первая информация пришла оттуда. Некто похитил внучку мэра города, некоего Молотова Петра Александровича, и запросил за ее освобождение двести тысяч долларов.

— Это ж больше тринадцати миллионов на наши, — быстро подсчитал Реваев.

— Я рад, что у тебя так хорошо с устным счетом. — Карнаухов нетерпеливо забарабанил по столу сухими длинными пальцами. — Я продолжу?

— Конечно, конечно, — усмехнулся полковник, — молчу.

— Вот и молчи, — одобрил Илья Валерьевич. — Дальше все пошло по стандартному сценарию, когда начальник местной полиции дружит семьями с главой города. Этот умник сам решил поймать похитителя. Вместо денег они смастерили муляж, а в придачу к этому заложили в него патрон с несмываемой краской. Отправили Молотова на встречу с похитителем. А сами пасли его тремя группами. Ну, про передатчик можно не говорить, сам понимаешь.

Реваев молча кивнул, не желая нарушать данное только что обещание.

— Поначалу все шло замечательно, похититель погонял Молотова по области на машине, группы вроде не засветились, и уже все ждали собственно контакта, когда вдруг Молотову поступила команда съехать к реке, сесть в моторную лодку и плыть по течению. Тут, конечно, все малость удивились, так как река дальше уходила прямо в тайгу, на машинах туда проехать было нельзя. Катера вызывать надо было из города, а вертолет так и вовсе из области. А это потеря времени, сам понимаешь. Хотя, врать не буду, сработали они оперативно. Тем временем Молотов плывет себе по реке, и тут выясняется, что в лодке есть еще одна рация. Так сказать, презент от похитителя. Он выходит на связь с Молотовым, заставляет его догола раздеться, полицейскую рацию выбросить, а затем двигать дальше к нужной точке. В общем, когда подоспела кавалерия, преступника уже не было и в помине. Следы кое-как отыскали по итогу, но они только до ближайшей грунтовки, там его окончательно потеряли.