Ирина Лобусова - Имя врага

Как только понятие «фарцы» прочно вошло в жизнь советского человека, тут же появились современные жаргонные выражения. Лица, занимающиеся фарцовкой, назывались на этом жаргоне соответственно фарцовщик, еще — утюг, бомбила, фарцы́, фарец, маклак, деловар, штальман.

У фарцовщиков существовал собственный интересный сленг, который частично родился в довоенной Одессе. Ее всегда считали столицей фарцы — и не только потому, что в портовом приморском городе было очень много иностранцев. А еще потому, что с давних времен Одесса славилась своей развитой торговлей и контрабандой, берущей начало с самого возникновения города.

Так, к примеру, валюту называли капуста, грины. Еще очень интересным словом было шузы — обувь. Так же: лопатник — кошелек, фирмá — предметы, товары фарцовки, самострок — подделка под фирму, пошитая в частной одесской артели, подпольно.

Был и определенный кодекс чести.

К примеру, считалось, что «впарить самострок» или сделать слишком большую наценку для постоянного клиента — это неэтично. Но со случайными, разовыми покупателями такие вещи были гордостью «мастера». «Разводить лоха на фирму» означало делать огромную наценку на товар, который совершенно столько не стоит. Это приветствовалось и повышало ранг фарцовщика в цепи.

Фарцовщики работали сетью, или цепью. Во главе стоял опытный человек, часто приближенный к власти и имеющий связи с милицией. Он же доставал самые лучшие, фирменные и дорогие вещи, а также имел контакты с подпольными мастерскими, которые тайком строчили подделки под брендовые вещи. Свой товар он часто распространял по цепи мелких фарцовщиков, которых ставил на точки. Чаще всего точки располагались на центральных рынках — для продажи и возле гостиниц, где живут иностранцы, — для покупки у иностранцев вещей. Если распространитель покупал хороший товар у иностранцев, он был обязан поставить в известность об этом своего главного.

Главный над цепочкой либо забирал товар себе и выплачивал распространителю вознаграждение, либо разрешал самостоятельно продавать добытый товар. Но тогда распространитель был обязан заплатить процент.

Законы среди фарцовщиков были достаточно демократичны. Но глава цепи был связан одной рукой с криминалом. И если зарвавшийся фарцовщик-распространитель дурил лидера, играл не по правилам и сильно хитрил, его могли полностью вышвырнуть из цепи и даже избить, наняв для этого специальных людей. Но до криминала, до такого избиения доходило редко.

Фарцовщики-распространители были очень заинтересованы в такой работе. Они прекрасно знали, что нигде не заработают столько, сколько могут получить, занимаясь непосредственно фарцовкой. И что на их место всегда есть куча желающих. Поэтому отношения с лидером цепочки старались не заострять.

Тем более, что лидер всегда выбивался из рядовых фарцовщиков и знал прекрасно реалии этой жизни. Поэтому ему старался помогать, а не мешать.

В мелкие фарцовщики, в распространители охотно брали студентов, им даже отдавали предпочтение. Студенты умели говорить много, грамотно, употребляя различные заумные слова, которые производили впечатление на покупателей, а главное, они говорили быстро, не давая покупателю одуматься. Ну и, конечно, ценились качества отличного продавца, к примеру, умение убедить человека взять абсолютно не нужный ему товар.

Какие же товары были больше всего популярны у фарцовщиков? Исключительной популярностью пользовались фирменные джинсы, туфли — особенно на платформе или на каблуке, кроссовки — «Адидас» или «Найк», любая другая одежда — к примеру, свитера с иностранными логотипами или эмблемами, украшения — бижутерия, не из драгоценных металлов, пластинки и бобины с музыкой, косметика, духи, ручки, жевательная резинка, сигареты…

Взамен иностранцу фарцовщик мог предложить черную или красную икру, всякие сувениры, особенно тарелки, расписанные в местном фольклоре, юбилейные рубли, советский алкоголь — водку, коньяк. Также у иностранцев большой популярностью пользовались значки с советской символикой.

Товар на обмен за небольшие суммы распространители покупали у главы цепочки, который имел доступ и к таким товарам тоже. В крайнем случае, если с обменом ничего не получалось, товар могли купить за доллары. Но для фарцовщика это был самый плохой вариант, потому что владение иностранной валютой и тем более операции с ней попадали уже под уголовную статью.

Искусство фарцовщика заключалось не сколько в продаже, сколько в обмене. Высшим пилотажем считалось получить фирменные джинсы за какую-то тарелку с хохломой или настоящие, фирменные кроссовки за поддельный армянский коньяк. Поэтому фарцовщик должен был отлично владеть иностранным языком, чтобы суметь уговорить иностранца на часто совершенно не выгодный обмен.

Особой частью шла торговля тканями. Иностранные ткани пользовались у советских людей очень большим спросом.

Однажды советский премьер Алексей Косыгин отправился в Италию, где, помимо всего прочего, договорился о производстве в СССР ткани «болонья». С тех пор практически ни один советский альбом с фотографиями и открытками не обходился без открытого в 1966 году первого специализированного магазина «Синтетика». Очередь за вещами из «болоньи», особенно плащами, занимали в этом магазине с вечера. А у фарцовщиков такие вещи можно было купить без всяких очередей — правда, немного дороже, чем стоил бы такой плащ в магазине. Но и качество ткани, и пошив были неизмеримо лучше, чем в магазинах советского ширпотреба. В магазине в продажу чаще всего выбрасывалась одна модель одного цвета. А у фарцовщиков был выбор.

Также набирала огромную популярность самая современная, синтетическая ткань нейлон. Больше никто не желал носить вещи из устаревшего хлопка.

Но самым интересным фактом было то, что моде на белоснежные нейлоновые рубашки способствовали именно цеховики — хозяева подпольных швейных мастерских, цехов, которые работали напрямую с фарцовщиками.

Еще в 1950-х годах главный инженер Киевской галантерейной фабрики Михаил Шер наладил производство мужских нейлоновых рубашек из… ткани для пошива парашютов, которую брали на Дарницком шелковом комбинате как неучтенный или списанный товар. Производились рубашки на простаивавших станках, а продавались через фарцовщиков и официальную торговую сеть, отражая в накладных лишь 20 процентов продукции.

Конечно, такое производство не могло пройти бесследно, и Михаил Шер был арестован. При аресте у него была изъята колоссальная по тем временам сумма в 3, 5 миллиона советских рублей. В 1963 году предприимчивый инженер был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор привели в исполнение.