Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Они отвезли Пийю прямо в Управление полиции на острове Кунгсхольмен. Ей дали сухую одежду и немного поесть, ее осмотрел врач и нашел ее в достаточно хорошем состоянии для первого допроса.

Потом они сделали несколько звонков.

Торкель позвонил Эмилио Торресу, проинформировав того о том, что они арестовали Пийю Флудин, что от юридической помощи она отказалась и что они позже пришлют ему распечатку допроса. Эмилио их действия удовлетворили.

Ванья, из чистой вежливости, начала с того, что позвонила Эрику и сообщила, что они арестовали его жену, на веских основаниях подозревающуюся в причастности к убийству Карлстенов и в создании опасности для жизни или попытке убийства Марии и Николь. Эрик, вполне ожидаемо, не смог толком воспринять эту информацию, и Ванья искренне пожалела его, отсылая его к Эмилио Торресу и советуя ему в ближайшие дни не отвечать по телефону, если будут звонить с неизвестного номера. Как только о происшедшем станет известно, на него пойдет большое давление. Свидетелями автомобильной аварии и спасательной операции были многие, а журналисты хорошо умеют сопоставлять полученную информацию. Кладя трубку, Ванья ощущала укол угрызений совести. Она ничего не имела против Эрика, и хотя было лучше, что он узнал обо всем от нее, а не прочел в интернете или услышал от посторонних, она понимала, что ее звонок навсегда изменил его жизнь и жизнь дочери.

Потом, к вопросу об изменении чьей-то жизни, она, немного поразмыслив, позвонила Себастиану и спросила, не сможет ли он присутствовать на допросе. Он помедлил с ответом, и она сказала, что очень оценила бы, если бы он приехал. Попытка к примирению. Она сработала.

Они ждали его в коридоре, где располагались допросные.

— Я думал, ты останешься в больнице, — сказал Торкель, увидев приближающегося тяжелыми шагами Себастиана.

— Мария не захотела, чтобы я там сидел, ей хотелось побыть с Николь наедине, — ответил Себастиан. — Начнем?

Не дожидаясь ответа, он открыл дверь, вошел в комнату и стал через то, что в допросной выглядело зеркалом, а со стороны Себастиана было окном, смотреть, как Ванья и Торкель заходят к Пийе в соседнюю комнату и, не говоря ни слова, выдвигают стулья и усаживаются. Торкель включил магнитофон и назвал дату, причину, по которой они собрались, и имена присутствующих, а Ванья вставила в ухо мини-наушник, чтобы Себастиан смог с ней общаться.

— Я не знала, что он собирается их застрелить, — начала Пийя, когда Торкель попросил ее рассказать о дне убийства. — Вы должны это понимать, — продолжила она голосом, почти срывавшимся от смятения, и с откровенно отчаянным видом.

Она политик, напомнила себе Ванья. Она привыкла лгать.

— Но вы отвезли его туда? — спросила она, ни единым мускулом лица не выдав, понимает она Пийю или нет.

— Да.

— На своей машине.

— Да.

— Зачем? Зачем вы туда поехали?

Пийя машинально выпрямилась на стуле, словно получила вопрос, на который действительно знает ответ.

— Турсбю нуждается в этой шахте. Она даст муниципалитету рабочие места и налоговые поступления, благодаря которым мы сможем продолжить вкладываться в здравоохранение, школу и…

— Пожалуйста, прекратите предвыборную речь и отвечайте на вопрос, — резко перебила ее Ванья.

Пийя бросила на Ванью суровый взгляд. Если, как политик, она и привыкла к тому, что ее перебивают, то было совершенно очевидно, что ей это не нравится. Она решила, что Ванья не является достойным собеседником, и обратилась к Торкелю.

— Я попросила Франка поехать со мной к Карлстенам, чтобы представить ситуацию с шахтой под более человеческим углом зрения. — Она наклонилась над столом и устремила взгляд на Торкеля. — Знаете, как вы сами сказали, рабочие места и налоговые поступления для большинства людей это лишь скучная политика, но Франк был болен. Смертельно. Ему хотелось обеспечить сыну хорошую жизнь после своего ухода. Человеческие ценности. На подобное можно ссылаться. Я хотела, чтобы Карлстены поняли этот аспект проекта с шахтой. Что речь идет и о помощи ближнему.

Пийя откинулась на спинку стула и слегка кивнула самой себе, будто только что обратилась к нации с прочувственной речью.

— Но получилось не так? — спросил Торкель с нарочитым равнодушием.

— Да, Франк… — Она пожала плечами и, казалось, подыскивала слова. — Франк… полагаю, потерял рассудок. — Она взяла стоявший на ее стороне стакан с водой и поднесла его к губам.

— Я не знала, что он собирался их застрелить, — сказала она во второй раз, поставила стакан и посмотрела на Торкеля и Ванью открытым взглядом.

— Отмотай пленку назад, — услышала Ванья в ухе голос Себастиана. — Если Франк собирался сидеть и лить слезы за чашкой кофе, чтобы заставить Карлстенов почувствовать себя бессердечными мерзавцами, зачем он взял с собой ружье?

Ванья как раз сидела и размышляла над тем же самым. Она кивнула, чтобы дать Себастиану понять, что услышала его.

— У Франка было с собой ружье, — проговорила она.

— Да.

— Зачем же?

Пийя пожала плечами.

— Франк был егерем. Он таким и был. Человеком с ружьем.

— Спроси ее, что, по ее мнению, должно было произойти, — сказал Себастиан, уверенный в том, что они напали на какой-то след.

— Разве не странно было брать с собой ружье, если он собирался вызвать у Карлстенов сочувствие?

— Нет, это было просто ружье, — непонимающе ответила Пийя. — Его рабочий инструмент. Я понимаю, что в Стокгольме отреагировали бы, но у нас это не более странно, чем если бы столяр взял с собой молоток.

— Вы никак не отреагировали на то, что он взял с собой из машины ружье?

— Нет.

— То есть, не предполагалось, что он будет кому-то угрожать?

Пийя с преувеличенно усталым видом издала вздох, показывавший, что она сомневается в нормальности умственных способностей Ваньи.

— Как я уже говорила, он собирался рассказать о причинах, побудивших его согласиться на строительство шахты. То, что у человека есть с собой ружье, еще не означает, что он собирается кого-то застрелить.

Она подняла в сторону Ваньи брови с выражением «теперь ты поняла или сколько еще раз мне надо повторять», и Ванья вдруг убедилась.

Она знала.

Пийя с самого начала знала, что намерен сделать Франк.

Ванья не сомневалась, но это еще требовалось доказать.

— Предположим, что мы вам верим, — продолжила Ванья. — Что произошло?

— Мы позвонили, Карин открыла дверь, и прежде чем я успела объяснить, зачем мы приехали, Франк поднял ружье и выстрелил.

— И что тогда сделали вы?

— Думаю, закричала. Схватила его. Но он вырвался и прошел в дом.

Ванья открыла лежавшую перед ней на столе папку, достала несколько фотографий и принялась раскладывать их перед Пийей. Себастиан увидел, что это фотографии детей.