Василий Лой - ТТ. Серия «Аранский и Ко». Книга 1

Сыч закрыл за собой дверь и, вставив ребро пятака в паз, провернул монету – дверь закрылась на защелку изнутри. Теперь без пятака или отвертки открыть ее можно было только с внутренней стороны, где находился бездыханный владелец «тойоты». Вымыл руки, вытер салфетками, хотел протереть металлические части, к которым прикасался, но потом решил этого не делать: в общественном туалете, как правило, огромное количество различных отпечатков пальцев, и это нормально, а вот как раз отсутствие их на дверных ручках уже могло быть подозрительным моментом; открыл вторую дверь и лицом к лицу столкнулся с девушкой, одной из тех, что были в соседнем зале. Он не дал ей пройти, закрыл за собой дверь и сказал: «К сожалению, занято. Придется потерпеть, мужчина там, я подождал, но не дождался. Похоже, он надолго».

Девушка смущенно улыбнулась и вернулась к своему столику. Сыч дал знак Кресту, достал из бумажника триста гривен, показал официантке и положил на стол, выхватил у Креста свою ветровку, и они вышли на улицу. Сигнализация квакнула, двери открылись, они сели в машину. Сыч завел мотор, включил заднюю передачу, вырулил с парковки.

Как лучше было им ехать до вокзала, он не знал; какие дороги могли быть перекрыты, какие нет – тоже, но логика подсказывала: где плотнее движение, туда и двигаться, там легче затеряться, а значит, в центр – а оттуда уже до вокзала рукой подать. Сначала хотел на Крещатик через Контрактовую площадь, но потом передумал: проезжать рядом с местом, где совсем недавно был застрелен Штопаный, не хотелось, да и ментов там пока еще могло быть в предостаточном количестве, и кратчайшей дорогой направился в сторону набережной.

Как-то ощущал себя Гоша нехорошо, что-то было не так, неуютно, беспокойно, плохо. Понятно, последние события не давали повода к хорошим ощущениям, но это не то, было что-то другое – впервые. Глубоко изнутри, оттуда, исходила дрожь, мелкая и беспокойная, пробегая по некоторым частям тела, заставляла неосознанно потянуться, расправить плечи, глубоко вздохнуть и как-то сбросить это, отогнать от себя. Это в кино убивают направо-налево, словно траву косят, а в жизни выходило не так. Он старался не думать об этом, но оно беспокоило не потому, что думал или не думал, – так происходило само собой, и казалось, деться от этого было некуда и быть этому вечно. Он убил человека, впервые так близко, так хладнокровно и просто.

Перед выездом на набережную, на светофоре, образовалась небольшая пробка. Гоша опустил стекло и высунул голову в окно:

– Менты впереди, документы проверяют.

Крест посмотрел на сумку, подсунул ее ближе к двери, прикрыл ногами, на колени положил свою спортивную курточку:

– Валим отсюда?

– Нет смысла: все выезды с Подола перекрыты. Похоже, только документы проверяют, даже багажник не смотрят. Правильно, сиди так, сумку коленями прикрывай. Повезет – проскочим, а нет… – Сыч вытащил из-за пояса ТТ, передернул затвор и сунул на пол под сидение. – Возьми барсетку и найди в ней документы на машину и права.

Крест порылся в сумочке:

– Есть. Права на имя Руденко Андрея Сергеевича. Техпаспорт на него же. Андрей Сергеевич Руденко, – повторил Сыч.

– Кто я?

– Андрюха.

– Хорошо. Посмотри на фотографию, заметно отличаюсь?

Крест внимательно вгляделся в фото на водительском удостоверении и в Гошино лицо:

– Думаю, прокатит. Если не знать, что ты – это не он или он – это не ты тут, на фото. Короче, где-то так.

– Ты что, придурок? Похож или нет?

– Да вроде похож.

– Ну все. Разобрались. На всякий случай – зовут тебя как?

– По-настоящему?

– Ну можно и по-настоящему.

– Эрнст.

Гоша с интересом посмотрел на Креста. «Опять хохмит, чучело», – подумал он.

– Давай лучше не по-настоящему. Будешь Паша.

Гоша окно оставил открытым. Гаишник представился, попросил предъявить документы; два других, с автоматами наперевес, стояли чуть впереди и по сторонам, держали авто под перекрестным прицелом. В такой ситуации ТТ был бесполезен, ну одного еще можно было уложить, этого, который документы смотрел, а дальше шансов никаких – изрешетят и настругают. Багажник не смотрели, только физиономию сравнил гаишник с фотографией да спросил, все ли в порядке, и кивнул – свободны.

Ну вот и все, пронесло. Ветер свистел в приоткрытое окно; Крест включил радио на 103.6 – казалось, что победно рокотал «Рейнбов» под легкое шуршание шин, – прошерстил бардачок, нашел две пачки «Кэмел».

Гоша прошелся взглядом по зеркалам: не верилось, неужели получилось, оторвались. Вот так просто. Да, для Креста, может, и просто, а вот Гоше пришлось на убийство идти. Он не стал ему об этом говорить, пока и сам не знал, почему, на всякий случай. Во-первых, зачем тому об этом знать, и потом, пусть лучше думает, что по мокрому пока только один он проходит.

Крест устроился поудобнее, закурил, приоткрыл окно, пожалуй, даже слегка расслабился:

– Сыч, как думаешь, этот типок, ну хозяин машины, очнулся уже? До вокзала успеем, пока бучу он не поднял?

– Успеем. Может, уже и очухался, но пока мозги в норму придут, ментов вызовет, те приедут, заявление напишет, вся эта бодяга требует времени – мы уже будем на вокзале.

– Хорошая машина, не то что тарантайка, на которой банк брали. Как называется?

– «Газель» нам верой и правдой отслужила, и тут Штопаный прав был, на любой другой, может, и не выскочили бы мы оттуда. Эта? Это «тойота», неплохая, японская.

– Да вот я и смотрю, куплю, наверное, «тойоту». Думал «немца», а у «японца» качество не хуже и цена пониже. И домик на Бугазе прикуплю. Клуб открою небольшой. Народ там отдыхает, а в картишки вечером где-то надо перекинуться – будет клуб по интересу, небольшой, для начала нелегальный, а там, глядишь, если дело пойдет, как думаешь?

– Интересно, Крест, папаша твой тоже кидала был? Это наследственное?

Крест ничего не ответил, выбросил в окно окурок, проверил еще раз остальные карманчики да ящички в салоне – достойного его внимания ничего не было, мелочевка разная, зажигалки, скрепки, авторучки, обрывки старых квитанций.

– Я смотрю, ты губу уже раскатал, – продолжил Сыч. – Тут как посмотреть, пол-лимона – деньги, и немаленькие, но на троих поделить…

– Не понял, а третий кто? – Крест неподдельно удивился. – Штопаного нет. Или вдова осталась?

– Четвертый был, теперь стал третьим.

– Я не понял, что-то как-то вдруг всплывает, а пятого или шестого нет случайно, или завтра появятся?

– А ты что, думал, вот так вот сами, без посторонней помощи, мы такое дело обтяпать бы смогли?

– Почему раньше не сказал? – Крест был зол. – Меня такой расклад не устраивает.

– Нравится тебе или нет – твое дело. Третий есть, это очевидно.

– Мне начхать, мне не очевидно. Кроме нас, под пули больше никто не ходил.