Мария Тович - Сова плавает баттерфляем

– Ты что, насмотрелся фильмов, где невеста сбегает на следующий день после свадьбы с другом жениха?

Стас не обращает внимания на мои шутки.

– Ты плохо поступила, я себе места не находил. Ты должна быть со мной, понимаешь? И больше ни с кем другим, – он опускает руку и расстегивает пуговицу на моих джинсах.

Первому звонку, который на самом деле был ударом в набат, я не придала значения. Я не размышляла над случившимся. Да и кто разводится на второй день после свадьбы? «Разве это повод? Это всё страсть, пылкое сердце. Настоящая любовь, которая сводит с ума. Дикая ревность – это ли не доказательство его чувств? Он меня любит, – я с легкостью его оправдала. – Да ещё выпил. Кто в таком виде не делает глупости? Я сама виновата. Только поженились, надо наслаждаться каждым мгновением вместе. Вот я – жёнушка никудышная. Но я исправлюсь».

Мы встречаемся с Пашей в семь. «Семь» – значимая для меня цифра, седьмого июля у нас со Стасом была свадьба. Пальцы сами нажимают нужные иконки: все файлы/все фото/наша свадьба.

На фото он смотрит на меня нежно, обнимает за талию. Вот, ну вот же. Было в наших отношениях хорошее. Может быть, можно всё исправить? Снова присмотреться друг к другу, воскресить прежние чувства.

Меня трясёт. Размазываю по щекам слёзы. «Развела нюни, сопли на кулак наматываешь», – звучит в моей голове его голос.

Следующий кадр: моя поза не изменилась, я тянусь к нему, прижавшись к плечу. Стас смотрит в кадр с вызовом, довольный собой. Или самодовольный?

На третьем фото он один. Шмыгаю носом – какой он красивый. Нет никого больше, нет других мужчин – только он. Он всё равно лучше других.

Я злюсь на себя, но не выключаю телефон. Рассматриваю фотографии. Передо мной чёрный экран. Наверное, забыла удалить неудачный кадр. Из зеркальной темноты на меня глядит усталая тётя средних лет. Худое лицо, ввалившиеся глаза. Он бросит меня, рано или поздно. Зачем ему это чучело с пустым взглядом? Стас – эстет, любит окружать себя красивыми вещами, и женщина ему нужна такая, чтобы остальные завидовали. Снова на фото муж – сильный, статный, загорелый.

Хватит! Нельзя быть такой примитивной, нельзя скучать по плечам, рукам, короткому ёжику волос, который так бархатисто поддаётся под ладонью.

Клюю себя укорами, пытаюсь скинуть наваждение, но внутри меня рабыня, которая привыкла быть покорной, всё терпеть. Очень трудно, когда разум и чувства не в ладу друг с другом. И всё же я должна справиться.

Как только Тёме дали садик, я вышла на работу. Конечно, не на ту крутую должность, куда устроилась до декрета. Там меня уже никто не ждал.

Но теперь я зарабатываю сама хоть какие-то деньги. Вот ведь смешно… до замужества я и представить не могла таких ощущений, насколько легче дышится, когда у тебя есть возможность купить себе расчёску, ни у кого не выпрашивая наличку.

Как-то мне дали грамоту за добросовестное выполнение обязанностей. И розу подарили. Вроде бы мелочь, а приятно, что ценят, ведь могли и не отметить. Благодарности объявили только двум сотрудникам: мне и Свете из отдела планирования. Ей-то понятно за что. Она трудоголик, каждый день на работе допоздна. И в выходные, бывает, не вылезает из кабинета. А я? Справляюсь, конечно, но даже не знаю, за что меня решили выделить. Может, авансом? Домой не иду, а лечу, настроение – хочется горы свернуть. Представляю, как приеду, приготовлю вкусный ужин. В морозилке лежит кусок мяса, запеку с картошкой – как муж любит.

– Смотри, – радостно сигналю я с порога, размахивая грамотой.

Тёма подбегает, скачет у моих ног. Он не понимает, чему я радуюсь, но смеётся за компанию.

Стас смотрит на сине-белый лист картона ровно две секунды и протягивает мне обратно:

– Ну, нормально. А цветок от кого?

– Так с работы тоже.

– А я думал – поклонник.

«Какой ещё поклонник?»

– Да ну тебя! Смотри! Ты внимательно прочитал? «Награждается Мирослава Александровна за…»

– Прочитал, – обрывает он меня. – Если бы тебе должность получше предложили или зарплату повысили, а так…

– Захотел… не всё сразу. Смотри – сам директор подписал.

– Подумаешь, расплясалась, – фыркает он. – Вот если бы тебе президент подписал, это я понимаю…

Наверное, он прав. Радуюсь, как девчонка, какой-то бумажке.

Настроение опустилось на «ноль», и кулинарный задор куда-то улетучился. Может, макаронами по-флотски обойдёмся?

Когда я была студенткой, мне нравилось читать женские журналы. Обложки пестрели завлекающими заголовками: «Как соблазнить мужчину за 10 минут?», «Как влюбить его в себя на всю жизнь?», «Идеальная жена и любовница – кто она?». Авторы статей, все как один, соглашались, что девушка должна быть нежной, лёгкой на подъём, жизнерадостной и привлекательной. Не давить на мужчину своим плохим настроением, быть феей вдохновения и богиней секса. Я читала между строк – слушайтесь, бойтесь обидеть и разочаровать, иначе – нелюбовь.

Теперь-то я понимаю, какой идиоткой была, что верила этим статьям и красивым картинкам.

Стас постоянно повторял, что у него было много женщин, попадались даже победительницы конкурсов красоты и модели. То, что региональные, он не уточнял. Я чувствовала себя неумехой, с кривыми руками и неидеальным телом, неспособной удовлетворить все его потребности.

– Давай. Сегодня готова?

– Не знаю. Нет.

– Опять нет? Уже полгода «нет». Давай, аккуратно. Ничего с тобой не станет. Говорят, что тёлкам это даже нравится.

Интересно, кто это говорит?

– Давай, зайчик, – прибавляет он.

Я качаю головой.

– Тогда не удивляйся в следующий раз, – мрачно роняет он.

Следующий раз? Я помнила предыдущий. Записала на подкорку всё до мелочей, чтобы не забыть. Это будут мои канаты, за которые я вытяну себя из этой трясины.

Я не только никудышная любовница, но ещё и неумелая хозяйка. Так считает Стас. Иногда он проводит пальцем по какому-нибудь укромному местечку – карнизу или плинтусу – и смотрит долгим взглядом на меня… Чувствую себя ничтожеством. Поэтому я старательно намываю полы, натираю до блеска столы, чищу диваны и кресла. В шкафах на полках – аккуратные стопки белья, на кухне – баночки с надписями. Но мне всё время кажется, что ещё что-то не доделала.

Наткнувшись на заколку под кроватью, я не удивляюсь. Пластмассовый чёрный «крабик». С минуту вспоминаю – может быть, это мой? Просто не помню, как обычно. Да нет, я никогда не собирала волосы такими заколками.

Возможно, хозяйка «крабика» забыла его тут не случайно, может, хотела оставить тайное послание с очевидным смыслом? Потом позже были ещё кружевные стринги, длинные тёмные волосы в постели. Стас даже не утруждался заметать как следует следы. Или оставлял специально, чтобы понаблюдать за моей реакцией?