Лана Прозак - Очищение

Дом Астовых расположился в самой дальней части всего посёлка. Поездка от блока охраны и до особняка заняла около пяти минут по идеально ровной асфальтированной дороге. Дорогой внедорожник гордо ехал впереди, тогда как маленькая серая русская машинка стыдливо плелась позади. Они проезжали мимо громоздких заборов, за которыми при всём желании совершенно невозможно рассмотреть дома других жителей. Тайнова всегда думала, что заборы такой внушительной высоты строят не для того, чтобы скрыть от посторонних глаз свой быт, а для того, чтобы скрыть за ними прегрешения богатой жизни. Повсюду росли декоративные кустарники, чьё цветение только набирало силу, и от чего весь поселок больше напоминал прелестный сад, нежели район для проживания людей. На контрасте от увиденного в памяти Евы всплыли воспоминания о серых грязных улочках того района, где она побывала вчера, о безысходности тех людей и их беззащитности, и её передернуло от отвращения. Но на машине впереди зажглись стоп-сигнальные огни, а это означало, что они были на месте.

– Маня, мы будем в моём кабинете.

– Давайте сначала поедим. Каждый раз, возвращаясь с этих раутов, я чувствую себя измождённой и безумно голодной. И чем только там кормят? Всё это невозможно есть: фуа-гра и чёрная икра, чёрная икра и фуа-гра. Складывается такое ощущение, что если этого не будет, то хозяева приёма прослывут в обществе бедными и их засрамят.

– Потому что так и есть, – бросая на стёганый красный диван пиджак, устало ответил жене Астов. – Мы с Евой будем у меня в кабинете. И не спорь, Маня. Нам надо поговорить.

– Я не голодна. Не волнуйтесь, Маня.

– Как хотите. Не бойтесь, я вас подслушивать не буду. Я давно отказалась от совершения таких ошибок.

Астов пошёл наверх, и Ева последовала за ним, оставляя женщину с грустными глазами в гордом одиночестве на первом этаже.

– Это должна быть очень веская причина, Ева, – Астов ослабил галстук на шее и устало сел в кресло за своим рабочим столом, – очень веская, чтобы я смог простить тебе тот спектакль, который ты устроила.

Тайнова ни разу не была в кабинете Астова. Хотя у него дома она тоже ни разу не была, если не учитывать того единственного случая, когда ей потребовалось незамедлительно передать Астову важные документы, и она завезла их в этот особняк. Тогда ей посчастливилось встретить Маню на пороге дома, и Ева попросила её передать конверт. Маня, конечно же, умоляла Еву зайти в гости, но в тот раз ей это не удалось.

Сейчас же Тайнова стояла в самом священном месте этого дома, в том месте, где нередко, в тайне от всех, вершились судьбы людей. Кабинет начальника следственного управления отличался от кабинета Воланда: не было в нём той дорогой безвкусной нарочитости и вульгарности, наоборот, ощущались дорогая изысканность и умеренность. Тайнова сразу поняла, что рабочую комнату Астову обустраивала Маня.

– Ты знаешь, зачем я сюда пришла. Ты хорошо умеешь врать и сохранять непринуждённое спокойствие, даже когда около тебя стены рушатся, но со мной это не работает. Я не ругаться пришла, нет. Я просто хочу знать: зачем?

– Зачем что? Ты присядь для начала. Возьми вон тот красивый стул ручной работы из чёрной дорогой ткани, название которой придумал сам Сатана, и садись за стол. Если пришла поговорить, мы поговорим.

– Если можно, то я постою.

– Нет, нельзя. Ты можешь меня не любить, да хоть ненавидеть, но уважай мой дом и меня.

Тайнова подчинилась приказу.

– Почему вы приказали Антону прекратить проводить со мной сессии?

– Я не могу приказывать Антону.

– Ох. Виктор Вениаминович, мы оба знаем, что вы можете приказать кому угодно что угодно, ну, за исключением нескольких лиц.

– Я не приказывал.

– Попросили по-дружески?

– У тебя опять обострение? Ты снова везде ищешь заговоры против себя?

– Нет. Всего лишь сегодня утром нашла вашу ручку на столе Антона. А если быть совсем точной, то в его руках.

– Да чтоб тебя, Тайнова.

– Да, это проблема. Вы постоянно что-то где-то забываете. Если с этим мы разобрались, то давайте перейдём к делу.

– Я считаю, что тебе больше не нужна его помощь, и Антон со мной согласился. Я думал, ты обрадуешься. Нет? Ты же сама ненавидела эти встречи и каждый раз чуть ли не под конвоем к нему шла. Больше ты не обременена этим занятием. Можешь полностью сосредоточиться на расследовании.

– Я думаю, что это мне решать, нужна мне его помощь или нет.

– Нет, Тайнова, не тебе. Это решать специалисту, который с тобой работает, и он решил, что вы закончили.

– Я… Я подобралась слишком близко, и тебя… Вас это напугало? Я права?

– Не понимаю, о чём ты? Куда подобралась? Ты устала и болеешь. Я понимаю, Ева. Тебе нужно хорошо выспаться. Не надо отвлекаться на посторонние факторы.

– Да, я болею, и да, я устала. Но я всё ещё могу мыслить разумно. И не хочу сейчас играть в кошки-мышки и разгадывать шарады. Я знаю, что Антон сливал вам информацию о наших встречах, и всегда знала. Я знаю, что это вы запретили дальнейшую работу, я только пока не совсем понимаю, почему. Давайте вы сейчас всё расскажете, и мы оба разойдёмся и пойдём спать. Почему?

– Потому что тебе это не нужно. С тобой всё в порядке, и Антон меня в этом заверил. Да, я заходил к нему, чтобы узнать, как у тебя дела, и он сам мне предложил всё прекратить.

– Он рассказал вам про голос из моего сна, и вы испугались? Я знаю, что в ту ночь в моём доме был кто-то ещё. Я уверена, что смерть этого ублюдка не была простым счастливым совпадением, я только не могу понять, почему…

– Чтоб тебя, Ева! – в секунду лицо Астова изменилось, и он, окончательно выйдя из себя, со всей силы ударил рукой по столу. – Всё, что случилось той ночью, ты давно знаешь! Всё! Тут не о чем больше рассказывать и нечего вспоминать! Эта сволочь убила твою маму, потом заперла тебя в шкафу и спокойно пошла спать. То, что он ночью умер от алкогольного отравления, – это счастливая случайность! Соседи вызвали полицию, тебя нашли в шкафу! Всё! Не веришь мне, так почитай отчёты о вскрытии, отчёты ребят, выехавших по вызову! Всё! – возвращая контроль над своими чувствами, Астов перевёл дыхание, а потом уже более спокойным тоном продолжил: – Я понимаю, Ева, что ты выдумала себе расследование длиною в жизнь. Ты сама своими руками создала вокруг себя ауру таинственности, и только это позволяет тебе жить дальше, только этот загадочный четвёртый человек, который, как ты считаешь, находился тогда в доме, заставляет тебя двигаться вперёд. Если тебе нравится расследовать то, чего нет, и жить этим, то пожалуйста! Только не тяни за собой других людей. Хочешь погрузить себя на самое дно? Пожалуйста! Мне-то только и нужно, чтобы ты, как и раньше, расследовала дела и у тебя не было ни одного глухаря. Я готов довольствоваться и этим, так как сделать из тебя нормального человека мне не удалось. Но, я повторюсь, не впутывай в свои бредни посторонних лиц. Хочешь устроить из своей квартиры алтарь? Устраивай. Можешь завесить отчётами и газетами не только стену спальни, но и лестничную площадку. Хочешь слышать несуществующие голоса? Слушай. Только я в этом участвовать не буду. На этом всё. У тебя остались ко мне ещё какие-нибудь вопросы?